Джоанна Рид - Фиктивная помолвка

— Но если тебе так надоел Келвин, зачем ты предложил мне позвонить ему тогда, на острове?

— Ты выглядела такой несчастной и потерянной, получив от него это проклятое письмо… — Гримаса исказила лицо Филиппа. — Я почувствовал себя виноватым. Посчитал, что не имею права лишать тебя возможности поговорить с ним.

— О, Филипп, если ты меня любил, то поступил очень по-доброму… — Слезы блеснули в глазах Одри.

— Это был просто глупый порыв! — возразил он. — А услышав источаемые тобой по телефону любезности и утешения, я просто взбесился! Тогда я ушел в кухню, врезал кулаком по стене и поранил руку…

— О, дорогой! — В голосе Одри предательски прозвучали веселые нотки. — Бедный твой палец!

— Я сгорал от ревности. Наконец-то признался!

— Но потом я подумал, что у меня появился реальный шанс, ибо я никогда не верил, что ты используешь меня только для секса, любовь моя, — продолжал Филипп, обнимая ее и заглядывая в глаза.

— Ты прав, тогда я тоже уже поняла, что люблю тебя, но боялась отпугнуть… и все-таки сделала это. В ресторане.

— Тогда ты меня действительно потрясла, дорогая, — согласился Филипп. — Мне пришлось уехать, чтобы спокойно во всем разобраться. Все обдумав, я понял, что иного мне не следовало от тебя ожидать, ибо я не признался тебе в своих истинных чувствах. А потом появилась Стелла, и я завелся.

— Давай не будем об этом вспоминать.

— Я ехал в клинику сказать, что люблю тебя, и по пути купил это кольцо. Я не забыл твои слова, что рубины символизируют страстную любовь…

— Я неверно поняла тебя, — вздохнула Одри. — Теперь-то я прозрела.

— Вернувшись в Лондон, я немного остыл и старался своими телефонными звонками дать тебе понять, что между нами ничего не кончено. Я даже постарался завоевать доверие Альта. Я был готов на все, лишь бы не разлучаться с тобой…

Признания эти стали сладчайшей музыкой для слуха Одри.

— Значит, сообщение о ребенке было приятным известием?

— Самым лучшим! — Довольная ухмылка появилась на лице Филиппа, и он нежно погладил живот Одри. — Я был готов на все, лишь бы доказать тебе, что ребенку нужен отец.

— А я испытала такую радость, когда ты сказал, что не хочешь разводиться! — На лице Одри вдруг появился испуг. — Господи, тебя же искал Джоуэл! Сказал, что с тобой срочно хочет переговорить какой-то важный клиент.

— Пусть это тебя не беспокоит.

— О господи… я заставила беднягу Келвина ждать! — посмотрев на часы, в смятении воскликнула Одри.

— Зато нам это пошло на пользу. Можешь пригласить его на нашу свадьбу, но скажи, пусть приходит не один, — предложил Филипп, наблюдая, как Одри украдкой двигается к двери, чтобы впустить жалобно скулящего за дверью Альта. Впустив пса, Одри вернулась к Филиппу.

— Ты очень изменился…

— Нет, я по-прежнему сухой, педантичный и бесчеловечный тип, в которого ты безумно влюбилась, — поспешил напомнить Филипп. — Я не собираюсь меняться!

— Альт, ну-ка прочь с кровати! — испуганно воскликнула Одри. — Я никогда не позволяла ему лежать на кровати… что с ним случилось?

Филипп, похоже, начал испытывать легкое беспокойство.

Одри недоуменно взглянула на него.

— Он плакал, как ребенок. Он скучал по тебе. Он мог разжалобить камень! — начал оправдываться Филипп.

Одри попыталась скрыть улыбку. Она безумно любит Филиппа, а он любит ее и их еще не появившегося на свет ребенка, он даже проникся любовью к ее псу!

Для мужчины, боявшегося обязательств, он сделал огромный шаг вперед, и Одри поклялась, что до конца жизни у него не будет причин для раскаяния.