— И Джорджи позволила? Сомневаюсь.
Она пожала плечами, словно это не имело значения.
— Они с Джеймсом помогли мне, когда я нуждалась в этом.
— Почему же вы не остались с ними?
— Я прекрасно справляюсь сама.
— Не так прекрасно, как это могло бы быть со мной.
Она устало покачала головой.
— Снова замечу, что ваши представления отличаются от моих. Мне очень хорошо там, где я есть.
И тут она увидела это. Короткую вспышку, не более, поскольку он никогда не выдал бы себя на публике. Нетерпеливый мальчик был в ярости.
— Пожалуйста, Ливви, — мягким как шелк голосом, молил он, — не заставляйте меня снова делать вам больно. Вы представить себе не можете, как это расстраивает меня.
Оливия прекрасно знала, каким опасным он был. Но вдруг он показался ей мелким и ничтожным со всеми его угрозами. Она встала.
— Вы больше не принесете вреда ни одному человеку, который мне дорог, — сказала она, наклоняясь к нему. — Никому, или я убью вас.
Он залился смехом — пока не всмотрелся в ее глаза.
— Не говорите ерунды.
Она выпрямилась и занялась своими перчатками.
— Не сомневайтесь, Джервейс. С меня уже хватит. — И не дожидаясь, что он скажет на это, пошла прочь. Она направилась в сторону улицы, но вспомнила, что Джервейс разыскивает Джека. Он даже мог знать, что Джек в городе. Она остановилась, ее решительность была поколеблена. Она была хорошо защищена, но Джек?
И почему Джервейс не упомянул о нем? Он должен знать, что возвращение Джека чревато неприятностями.
Она чуть было не повернула назад. Ей хотелось посмотреть, что будет делать Джервейс. Но он наверняка ожидал этого. Поэтому она постаралась успокоиться, сделала глубокий вдох, перешла улицу и пошла домой.
В холле она встретила Грейс.
— Мне нужно поговорить со всеми.
— Позже, — сказала Грейс, беря ее за руки. — У леди Кейт гости, а вас ищет миссис Харпер.
Оливия сняла шляпку.
— Хорошо.
Она последовала за Грейс на кухню — там миссис Харпер только что вручила тарелку с пшеничными лепешками одному из еще остававшихся в доме пациентов, молодому гусару, который потерял ногу. Он сидел на поцарапанном дубовом столе рядом с незнакомым ей драгуном.
— Полегче с лепешками, Питер, — улыбаясь, посоветовала Оливия, — или вы окажетесь слишком тяжелым, чтобы сесть на лошадь.
Узнав, что лорд Аксбридж отшучивался при упоминании о потерянной им ноге, Питер поклялся к концу месяца снова сесть в седло.
— Не говорите так, мэм. — Миссис Харпер широко заулыбалась. — Эти парни еще растут, им надо много есть.
— Да, я расту, — согласился Питер, похлопав по своему животу. — Вширь. — Размахивая лепешкой, он указал на гостя. — Рад познакомить вас со своим другом, мэм. Кит Брэкстон, из Кента, как и я.
Светловолосый драгун встал, его правый рукав оказался заколотым, багровый бугристый шрам пересекал щеку, доходя почти до рта. Но его улыбка была бодрой, поклон церемонным.
— Я также рад, мэм. Маленький полковник говорила о вас. Вы оказали ей огромную услугу.
Оливия нахмурилась.
— Маленький полковник?
— Грейс, — сказал Брэкстон. — Так мы называем леди в знак нашей привязанности.
Оливия повернулась к Грейс и увидела, что ее подруга покраснела, как дебютантка.
— Мне представляется, майор, что наша Грейс прежде всего энергичная женщина, способная делать дело.
Брэкстон тихо засмеялся:
— Настоящая фурия, мэм. Но самый лучший товарищ.
Да, с грустью подумала Оливия. Именно так большинство мужчин воспринимают Грейс, не замечая за внешней простоватостью ее великолепный сдержанный юмор и доброе сердце.
— Она еще и самая лучшая подруга, — уверила его Оливия, улыбнувшись смущенной Грейс.
Словно бы зная, насколько важна переданная ей просьба, в разговор вмешалась миссис Харпер.
— Сад, мэм.
Оливия подняла бровь, но поскольку больше ничего не услышала, быстро прошла в маленький, зажатый между стенами сад.
День был теплым, но набегающие облака норовили закрыть солнце. Вдоль дорожек в тени нескольких деревьев росли бегонии, создавая укромные уголки. Воздух в саду был наполнен ароматом роз. Ступив на дорожку, Оливия осмотрелась, не зная, кого ей предстоит увидеть.
Он стоял в тени, в самой глубине садика. Оливия взглянула на окна, чтобы убедиться, что никто не наблюдает за ней, и подошла.
— Чемберс, — окликнула она тощего немолодого мужчину. Чемберс быстро кивнул безупречно аккуратной, волосок к волоску, седеющей головой.
— Миссис Грейс. Рад видеть, что вы хорошо выглядите.
— Вы тоже. Может быть, сядем?
Они устроились на скамье, укрытой от посторонних взоров ветвями плакучей березы.
— Я говорил с мистером Финни, — начал Чемберс. — Граф в самом деле ничего не может вспомнить?
— Да. Скажите мне, откуда он знал, где вас найти?
— Я много думал над этим, мэм. У меня нет ответа. Конечно, он знал, что я служу у мистера Джервейса, и, возможно, знал, что мы были в Брюсселе. Кроме этого, я ничего не могу сказать.
— У вас сохранилась присланная им записка?
Он покачал головой:
— Нет. Я немедленно сжег ее. Но я могу сказать, что в ней было: «Чемберс. Нужна помощь. Встречайте меня на нивельской дороге в двух милях от Мон-Сен-Жана». — Он посмотрел на нее, нахмурился. — Это был просто счастливый случай, что я наткнулся на него. Там, где он назначил встречу, его не оказалось.
— Он ничего не сказал вам?
— Ничего. — Чемберс пожал плечами. — Я так боялся, что он был…
Она кивнула, пытаясь составить из собранных сведений общую картину.
— Не могли бы вы сказать мне, что случилось пять лет назад после дуэли с моим братом? Я думала, граф отправился в Вест-Индию.
Маленький человек кивнул:
— Так и было, и я вместе с ним. Граф провел год, управляя плантациями своего отца на Ямайке.
Год. Оливия запретила себе вспоминать об этом времени.
— А потом?
Чемберс пожал плечами, явно чувствуя себя неловко.
— Он уволил меня. Мы вернулись домой осенью восемьсот одиннадцатого года. Хозяин позвал меня в свой кабинет, вручил мне выходное пособие и рекомендательное письмо. Сказал, что его кузен ищет слугу и будет рад взять меня к себе.
— Вы не знаете, почему он уволил вас?
Чемберс подобрался.
— Я не мог спрашивать. Думаю, он так и не оправился от… той дуэли. Он распустил всех слуг, хотя многие перешли на работу в его семью.
— Вы не знаете, куда он отправился?
— Поговаривали, что в Канаду.
Оливия, подавленная, покачала головой. Все это ничуть не помогало.
— И с тех пор вы его не видели?
