— Ты дурак, Тедди! Эта авантюристка обвила тебя вокруг пальца, как и Джимми. Это он надоумил тебя заставить меня простить эту дрянь… мадам Эркюлье? — поправилась Сара, увидев угрожающее движение картиной миссис Рипли.
— Нет, Сара. Я ничего не согласовывал с Джимми, хотя ты права — вряд ли он будет возражать.
— Лорд Мортимер просил прекратить дело мадам Эркюлье еще вчера утром — подал голос комиссар. — Ему стало жаль незнакомую женщину. Хотя он и не знает за собой вины по отношению к мадам Эркюлье, но, возможно, он ее чем-то нечаянно обидел, поэтому она так с ним и поступила.
— Еще вчера утром? — спросила Элизабет. А она-то почти целый день потратила на то, чтобы убедить охранника не поддаваться на провокации адвоката лорда Мортимера.
— Да. Но я не знал, что Белль и мадам Эркюлье одно и то же лицо. Ее-то я накажу, только полиции вмешиваться не придется, — промолвил Джеймс.
— Молчи, Джимми. Ты еще сам у меня попросишь пощады, — счастливо улыбаясь, ответила Линда и, не стесняясь, обвила его шею руками.
Сара подписала бумаги.
— Я могу идти? — спросила она с вызовом, ни к кому конкретно не обращаясь.
— Подождите, мадемуазель, — ответил комиссар. — Еще одна маленькая деталь. — Он достал из кармана кольцо. — Месье Эркюлье дал в отношении его несколько отличные от тех, которые я услышал насчет броши, показания. Вы их подтверждаете?
— Да, — с вызовом ответила Сара. — Это мое кольцо. Я получила его от матери и никогда не утверждала, что оно было у меня украдено. — Высоко подняв голову, она вышла из комнаты, громко стуча каблуками.
Комиссар Жервье укоризненно покачал головой ей вслед, а Элизабет тихо пробормотала:
— Линда оказалась права. Она была любовницей ее мужа.
— Вы обязаны мне все объяснить, комиссар! — громко потребовала миссис Рипли.
— Стоит ли, мадам? — хитро улыбнулся комиссар. — У вас дочь адвокат. Она может вам помочь в этом вопросе. — Он подмигнул Элизабет и медленно направился к двери.
Тедди стоял с похоронным видом. Элизабет с внезапно обострившейся интуицией поняла, что причиной его состояния является не только Сара. Она подошла к Тедди, который снова занялся разглядыванием снимков.
— Это муж Линды, теперь, по-видимому, бывший. Он специально все подстроил. — И Элизабет рассказала о сцене, разыгравшейся в кафе «У Клотильды».
— Боже, какой подлец! — в ярости вскричал Тедди, потом добавил: — Я встретился с журналистом, который написал статью о Линде. Интервью ему дал Шарль Эркюлье.
— Нисколько этому не удивлена. У меня сердце чуяло, что в этой истории виноват только он, — произнесла Элизабет и, оставив Тедди справляться с сердечной раной, нанесенной ему Сарой, подошла к воркующим голубкам. — Я должна повиниться, — медленно начала она. — Сегодня вечер снятия покровов со всех тайн, а у меня есть чужая вещь, но я ее не украла. Я только не нашла в себе силы признаться, что в тот момент меня приняли за другую. — Элизабет протянула кольцо Джеймсу. — Наденьте его, той, кому оно принадлежит.
Последнее открытие окончательно доконало Тедди.
— Боже, какой я дурак! — воскликнул он и, шатаясь, вышел из комнаты.
— Пойдем, мама. Мы здесь лишние, — обратилась Элизабет к миссис Рипли, и они покинули гостиничный номер.
А через три дня Элизабет, возвращаясь в Лондон, обнаружила в соседнем кресле самолета того же соседа, с которым летела в Париж. Она его еще не простила — ей не понравилось, что он усомнился в ней. Поэтому сейчас Элизабет упорно разглядывала закрытый иллюминатор, а Тедди, утративший свою находчивость, с тоскою на нее смотрел. Наконец он предпринял неуклюжую, с его точки зрения, попытку. Ничего более остроумного не пришло ему в голову.
— Мадемуазель аббатиса! Мадемуазель, вы настоятельница монастыря святой Женевьевы?
Элизабет вздрогнула. Как она могла забыть, кто и где ей это уже говорил? Против воли Элизабет улыбнулась.
— Так это ты тот молодой человек, что довел меня до слез в Габороне? Это из-за тебя Линда меня чуть не выдала замуж за Джеймса? Берегись, Тедди, моя месть будет долгой и страшной.
— Я готов все вытерпеть, если только ты меня простишь. Простишь, Бетти?
Элизабет взглянула на него. Лицо ее стало серьезным.
— Я ничего не обещаю, но в судебных процессах буду твоим непримиримым противником.
— Я согласен на любые условия. — Тедди взял руку Элизабет и сжал. Потом привлек ее к себе и поцеловал в губы.
Его смелость была вознаграждена сторицей. Элизабет самозабвенно ему ответила.
— Прости меня, Бетти, я ревновал тебя к Джимми.
— Неужели? Я не заметила, — немного слукавила Элизабет, и страстно поцеловала Тедди.
Стройная высокая фигура невесты в белом подвенечном платье привлекала всеобщее внимание. Ее золотистые волосы, уложенные в строгую прическу, сверкали в огне свечей. На брачную церемонию собралось много народу. Дочь миссис Рипли, одной из самых богатых женщин Англии, выходила замуж. Такое событие светский Лондон пропустить не мог.
Жених тоже был под стать невесте. Высокий, широкоплечий, он стоял рядом и не сводил глаз со своей любимой. Привлекал внимание публики и шафер жениха.
— Какой красавчик, — прошептала одна девушка другой. — Он женат?
— Насколько мне известно, да. Вон на той особе. Она и невеста — сестры.
Девушка посмотрела туда, куда показала подруга, и увидела красивую располневшую блондинку с ярко-синими, сапфировыми глазами. Ее беременность уже была настолько заметна, что она не могла исполнять роль подружки невесты и сидела, обмахиваясь веером. В церкви было душно.
— Жаль! Я не успела. Его жена уже ждет ребенка.
— Да, второго, а поженились они полтора года назад.
— Сразу видно, что не теряли времени даром.
— Я бы не решилась. Первые роды портят фигуру до безобразия, а уж вторые просто катастрофа для женщины.
— Ну что ж, тем лучше. Если она останется таким бочонком, у меня появится шанс.
— Особенно не рассчитывай. Он любит ее до безумия.
— Откуда ты знаешь?
— Смотри, и ты поймешь…
В этот момент шафер обернулся и посмотрел беспокойным, полным любви и нежности взглядом на свою жену.
— А вы, Теодор Уорнфолд, берете эту женщину, Элизабет Ленкстон, в жены, чтобы любить, уважать и заботиться о ней, пока смерть не разлучит вас? — произнес священник.
— Я думаю, они будут счастливы, — вынесла вердикт миссис Рипли и посмотрела на сидящую рядом дочь. — Ты хорошо себя чувствуешь, Линда? — тревожно спросила она. Давай выйдем на свежий воздух.
