честно, – с тревогой попросила она, присаживаясь на диван.
– Машину, в которой ехали Сергей и Олег обстреляли. Олег успел мне позвонить. Сейчас он в больнице после операции лежит в реанимации. Отца увезли с инфарктом, он тоже в реанимации. Водитель и Сергей погибли.
– Нет! Этого не может быть. Он обещал мне к вечеру быть дома, вернуться, – сказала Кристина растеряно. – Я вам не верю. Я должна сама это увидеть. Куда нужно ехать?
– Там не на что смотреть. Машина горела вместе с телами. Ты в состоянии это прочесть? – спросил он, протягивая ей протокол осмотра.
Кристина читала внимательно, хотя буквы прыгали перед глазами, и искала зацепку, за которую можно было бы ухватиться, и нашла.
– Ты видел кольцо на пальце? Оно похоже на мое колечко? Мы покупали одинаковые, – спросила она, показывая кольцо на пальце своей руки. – Его практически невозможно было снять.
– Кольцо видел, но оно не такое, обычное.
– Сережа не погиб, я это чувствую. Ему плохо, но он жив. Сделай экспертизу, ты убедишься в том, что я права.
– Экспертиза ничего не даст. Сергей был приемным ребенком в семье. Мальчик у родителей родился раньше срока, а матери Сергея, не исполнилось и 17-ти лет, и она от него отказалась. Тебе следует с этим смириться, Крис. Похороны состоятся послезавтра.
– Сергей знал об этом? Кто его мать? Сказав об экспертизе, я не собиралась определять ваше родство. Возьми его зубную щетку, бритву, расческу, они в ванне, и сделай анализ ДНК.
– Знали все, кроме Олега, но он ее никогда не искал. Зачем? Раз ты настаиваешь на анализе, я сделаю это, но потребуется время, а похороны ждать не будут.
– Ты сам сказал, что другого кольца не было. Скажи: почему я должна смириться? Почему ты мне не веришь, что Сережа жив? Олег придет в себя, я поговорю с ним и начну искать мужа, а ты не настаивай на обратном. Я буду присутствовать на похоронах, но приду проститься не с мужем, а с Владимиром Степановым. Я не хочу видеть табличку с именем Сергея. Ты меня понял? А сейчас идите, у вас и без меня много дел. Позвоните, когда нужно быть на кладбище и когда придут в себя отец и Олег.
Кристина проводила Андрея с женой, взяла Даньку на руки, ему пора было спать, но вспомнила, что не кормила сына. Она посадила его в высокий стул и подогрела второй завтрак. После этого, на десерт предложила грудь, от которой сын никогда не отказывался. Все это время, кроме грусти и тревоги, она ничего не чувствовала, а в голове был всего один вопрос: где его искать? Она позвонила Вере Павловне, не особо рассчитывая на ее приезд, но оставаться одной с такими новостями она не могла, ей нужен был совет.
– Вера Павловна, Вы не могли бы приехать ко мне, когда будете свободны? – спросила она с надеждой.
– У тебя что-то случилось?
– Случилось, – сказала Кристина и заплакала.
– Я скоро буду.
Она действительно приехала минут через сорок. Увидав лицо Кристины со следами слез, Вера Павловна поняла, что случилось что-то серьезное.
– Ответь мне честно: ты сегодня ела?
– Завтракала. Даньку недавно покормила, а самой не хотелось. Я выпью с Вами кофе или чай.
– Включай свою машину, а я проверю твой холодильник и сделаю тебе пару бутербродов. Пока не перекусишь, дела не будет, – сказала она, доставая продукты. Здесь же на кухне, под краном вымыла руки, сделала два бутерброда и поставила тарелку с ними перед Кристиной. – Рассказывай.
Кристина рассказала все, что услышала от Андрея, о том, что прочла в протоколе, о предстоящих похоронах и о своих выводах:
– Я чувствую, что Сережа жив, но мне не верят. Возможно, он ранен и ему нужна помощь. Надо что-то делать, я не знаю с чего начать, а время идет.
– Во-первых, успокойся. Во-вторых, пока Олег не придет в себя, мы не узнаем, что и как произошло на самом деле. Только после разговора с ним тебе можно будет действовать. В-третьих, похороны ждать не будут. Тебе надо быть на кладбище, хотя бы для того, чтобы проститься с водителем, чтобы объяснить людям, почему ты не прощаешься с мужем. Поедем на моей машине, я побуду с твоим сыном, а потом привезу тебя сюда. Траурный наряд привезу завтра. Скажи, откуда у тебя такая уверенность?
– Сережа, если не был за рулем, всегда садился на заднее сиденье, говоря при этом: – « Таким образом, я имею возможность не отвлекаться на дорогу и подумать». Кисти рук пострадавших обгорели, но целы и на одной было обручальное кольцо, но не наше с Сергеем. Где же его кольцо? Разве этого мало?
– Тебе есть с кем оставить сына? Ведь если ты уедешь, нет смысла каждый день возвращаться домой. Подумай над этим. Будет нужна помощь, говори прямо. Завтра я привезу вещи. Возьми себя в руки. Если ты уверена в том, что муж жив, сопли распускать рано. Ешь бутерброды, а я подумаю, что еще можно сделать.
Вера Павловна думала, и думала она о Кристине, вспоминая время, когда они познакомились, и то, как она узнала ее год назад: – «Сколько свалилось на ее голову всего с самого детства, а она не сломалась, шла к своей мечте. Операцию сделала, учебу не бросила, была такой счастливой. Казалось, все у девочки будет хорошо и вот, пожалуйста, новый поворот. Даже допустив, что сгорел не Сергей, где уверенность в том, что он еще жив? А она верит в чудо. Господи, помоги ей, дай силы».
Кристина без всякого аппетита съела два кусочка хлеба с маслом и ветчиной, даже не почувствовав их вкуса.
– Кристина, он наверняка ранен и мог попасть в больницу. Обязательно возьми фотографию, одну из последних. Документы его какие-нибудь остались?
– В моей квартире, кажется, нет. Хотя, постойте, – сказала она,
открывая один из ящиков горки. – Есть! Его заграничный паспорт и водительское удостоверение.
– Права можешь оставить, а вот паспорт возьми с собой, если он действителен.
Вера Павловна пробыла в квартире Кристины часа два.
– Собирай неспеша вещи себе в дорогу и сыну к переезду заранее, чтобы ничего не забыть. Завтра, обязательно навести отца Сергея, узнай, как у него дела. Мою персону жди после обеда, – сказала она уходя.
Данька проснулся, и у матери появилось дело. Накормив сына, она достала небольшие сумки и, следуя советам, начала складывать вещи. Учитывая, что на дворе стоял июнь, в ход пошли футболки, плавки, носочки для сына. Не забыла мать и о прохладной погоде.
