сфокусировал на них внимание, потому что мой взгляд залип на портрете девчушки, которую я уже видел. Он нарисован был углем, небрежно, будто мимоходом, без прорисовывания деталей. Но меня почему-то словно дернуло током. Я потер глаза, но поразительное сходство с одной моей детской фотографией никуда не делось. Конечно, у меня не было таких косичек, а вот взгляд немного исподлобья проникал в душу. Я собрался уже вытащить Лизу из дружеских объятий, чтоб спросить, кого это она нарисовала, как напрочь забыл про портрет.
Она сама повернулась ко мне и, смущенно улыбнувшись, представила меня.
– Знакомьтесь, Григорий.
Я собирался галантно кивнуть головой, но буквально остолбенел.
На меня в упор смотрела Алька. На лице ее мелькнуло изумление, но тут же ее взгляд обдал меня таким холодным презрением, что я боялся вдохнуть. Казалось, в воздухе распылили мелкие осколки стекла, которые вот-вот проникнут в легкие, и я просто истеку кровью. Упаду прямо здесь, а Алька равнодушно перешагнет через меня, если еще не подденет презрительно носком туфельки остывающий труп.
– Мы знакомы, – отозвалась она, и мне показалось, что ее губы брезгливо скривились. Будто я это не я, а нечто настолько мерзкое, что она с трудом удерживает рвотный позыв.
– Алька, я все объясню, – забыв, что обещал Лизе сегодня изображать ее жениха, я попытался схватить за руку свою потерянную любовь, но она ловко увернулась.
– Не утруждайся. Мне очень жаль Лизу, – отчеканила она и поспешила навстречу колоритной парочке, озирающейся с любопытством.
Пытаться объяснить ей что-то сейчас бессмысленно. Настаивать на разговоре – значит привлечь внимание праздной толпы. А тут где-то изображает ценителя искусства папаша Лизы с мачехой, перед которыми я обещал изображать жениха.
Но приходилось выбирать. Или сохранить на один день статус счастливой невесты для Лизы, или любой ценой поговорить с Алькой. Не поговорить по душам, а хотя бы объяснить, что я не такая скотина, как она обо мне думает, и что у нас с Лизой договор.
Я перевел растерянный взгляд на Лизу и офигел еще больше. Второй девушкой, которая встречала ее, была Маша. Она настороженно следила за мной, очевидно, не понимая, чего я мечусь. Просто жесть. Так налажать, что даже не придумаешь, как выбраться из этой задницы.
Не хватало, чтоб в этой теплой компании появилась Ольга, которая дружит и с Алькой, и с Машей. Меня снова тряхнуло. Я ж так и не объяснился с ней. Отмазался смс-кой с обещанием, что появились серьезные обстоятельства, и объясню все потом.
Я словно балансировал над пропастью, и малейшее дуновение ветерка могло столкнуть меня вниз. И таким ветерком стали мои сожаления о том, чего не сделал.
Короткий диалог с Алькой, ее уход и мой ступор заняли считаные секунды, и я все еще стоял соляным столбом рядом с Лизой и Машей.
– О, Виктор! – громом среди ясного неба раздался радостный голос Ольги.
Она, как легкая бабочка, подлетела ко мне и поцеловала в щеку.
– Виктор?! – изумленно захлопала глазами Лиза. – Это Григорий.
– Григорий?! – пришел черед удивляться Ольге. Ее лицо буквально вытянулось. Она переводила растерянный взгляд с Лизы на меня, очевидно, выжимая максимум из своего мозга. Глаза ее стали округляться. Зачем-то она посмотрела на угольный портрет девочки, потом на меня, и сделала заключение, от которого у меня под ногами зашатался пол. Причем и в прямом, и в переносном смысле.
– Грин, – выдохнула она. – Ну ты козел!
Недолго думая, она задрала подол своего длинного платья и двинула меня ногой в самое уязвимое место. Благо я успел увернуться, и мужское достоинство чудом не пострадало. Но острый каблучок таки впечатался мне в бедро.
Я стиснул зубы от боли, но чтобы избежать повторения и не привлекать лишнего внимания, я схватил ее за руки и потащил в тайный уголок, который заметил на автомате. Ольга вырывалась, как дикая кошка, пыталась кусаться, поэтому пришлось скрутить ее по-настоящему.
– Отпусти, гаденыш, – шипела она.
– Только после того, как поговорим, – рявкнул я.
– Ты козел! Самый настоящий! Как ты мог? – Ольгу все еще трясло от злости. – Дебил! Я даже не представляю, это что в голове должно быть, чтоб взрослый мужик назывался чужим именем. Это…это…, – она хватала воздух, не зная, какое еще ругательство подобрать. – Это придурочные пацаны, какие-нибудь малолетние недопикаперы так могут делать!
Девушка в моих руках все еще пыталась вырваться, и удерживая ее, я сам становился холодней. В голове начинал восстанавливаться порядок. Все, что произошло, это даже не имеет названия. Какая-то гремучая смесь. Потрясение, позор. Даже не просто позор, а, как говорит молодежь – полный зашквар. Но ложиться умирать или уходить в монастырь я не собираюсь. Попал в переплет, значит, надо выбираться.
– Послушай. Ты взрослая девочка, поэтому будем говорить начистоту. Начнем с начала. Я не первый день на свете живу, и умею разбираться в людях. С первого взгляда я понял, что твоя жизненная цель – поймать богатенького Буратино и выйти замуж. Я отпущу твою руку, а ты можешь дать мне пощечину, если я ошибся.
Конечно, я сильно рисковал. Мало кто из женщин способен относиться к себе критически и признать это. Только лишь сильная натура. Но от Альки я много слышал, что ее Булочка справедливая и хорошая. И черт меня дернул встрять между ними!
Медленно разжав хватку, я ждал.
Ольга тяжело дышала, испепеляя меня взглядом.
– И что? Это мое дело, за кого я собираюсь замуж, – с вызовом ответила она.
– Умница, а теперь давай поговорим. Не надо из меня аццкого подлеца делать. Я мужчина. И ты мне понравилась. Но я не хотел, чтоб ты с самого начала видела во мне только кошелек на ножках. Это предосудительно? Я бы тебя не обидел. Ну ладно. Тут я виноват. Я же собирался жениться, поэтому не хотел лишних объяснений. Прости за глупость. Самое паршивое, что ты оказалась подругой Альки. Той самой замечательной Булочкой, о которой она так много рассказывала.
– Твое счастье, что она не знает, что ты меня чуть не соблазнил, – поджав губы, буркнула она.
Внезапно дипломат во мне выключился, и я снова почувствовал, как эмоции горячей волной
