в работе. Ничего не значащие интрижки согревали тело. А те редкие моменты, когда яркие воспоминания о прошлом, прорывались сквозь кордон моей воли, я переживал, стиснув зубы, как приступы хронической болезни. Жизни не угрожает и через время проходит.
Сейчас все запертое и запрещенное хлынуло через край, разматывая меня в хлам. Каким придурком я выгляжу сейчас в ее глазах! Как пацан, представился подруге чужим именем! И каково ей было узнать, что я клинья подбиваю к ее близкому человеку?!
Меня передернуло, как представил, что Черкес встретил бы не свою Машу, а мою Альку. Аж в глазах потемнело. Хотя, может, она и забыла меня уже…
Ну нет! Если б забыла, я не увидел бы той боли, которая отразилась в ее глазах. Не было бы срывающегося голоса и пересохших губ. И меня б не прошибло током от ее сбивающегося дыхания, которое я с жадностью поймал, как глоток воды в пустыне.
Я сидел на лестничной площадке и не знал, что делать. Не знал, что думать. Откуда она узнала, что в моих планах была женитьба?
Судя по тому, что она живет с Ольгой, она сама не замужем. Снова горячий комок подкатил к горлу, только я представил мою девочку и какого-нибудь козла, лапающего ее.
Ничего никуда не делось. Меня по-прежнему ведет от ее взгляда, запаха, от дикого желания схватить в объятия, зацеловать до звезд в глазах. Сейчас она вышла в старом халате, запахнутом на голое тело, в этом уверен. Потому что я вынудил ее вылезть из ванны. Об этом говорил и растрепанный пучок волос на макушке с мокрыми кончиками, остаток пены на шее, порозовевшая кожа с манящим запахом. Я закрыл глаза, чтоб еще раз представить Альку. Такую домашнюю, родную. Да, и босые ножки с аккуратными пальчиками, которые я так любил щекотать.
Накатила настоящая звериная тоска. Хотелось завыть, как воет волчара холодной зимней ночью от одиночества и тоски. На кой черт мне сдалась та поездка?! Почему не стал искать потом, чтоб встряхнуть, как следует, и забрать к себе. Пусть бы брыкалась, верещала, сколько угодно, что она меня не простит и что я последний подлец. Пусть!
А я, как девочка, включил обиженку, думая, что включил мужика. Мужик не оправдывается и ни за кем не бегает по пятам. Клинический идиот!
Стоп! А что она говорила про папу и кухаркину дочь. То, что он на самом деле так думает, я не сомневаюсь. И зная это, я никогда не оставлял Альку наедине с ним ни на минуту. Или он сам ее нашел и наговорил гадостей, и поэтому она не отвечала на мои звонки?
Вопросы навалились на меня, как обрушившийся снежный карниз, раздавив, разрушив мою устоявшуюся размеренную жизнь успешного бизнесмена.
А что, если и, правда, за меня тогда решили, с кем не стоит спать? Ломиться в дверь и требовать ответа сейчас – дело тухлое. Алька не та девочка с влюбленным взглядом. Как она меня отбрила! Надо искать другие пути. И для начала, что не выглядеть подлецом, объясниться с Ольгой.
Я сжал руками виски. Да черт побери! Под чем я был, когда решил устроить тот дурацкий тест?! Выкручивайся теперь! Почувствовал себя идиотом, который просунул голову в стеклянную банку и теперь тупо таращится на мир, не зная, что предпринять…
Глава 30
Не думаю, что кто-то любит неприятные разговоры. А мне их предстояло аж два. И третий, где предстоит выступать истцом. Это с папенькой. Правда, ума не приложу, как можно вытрясти правду из человека, который сколотил состояние в девяностых. Здесь мне только Алька может помочь, чтобы я имел на руках факты, а не свои подозрения.
Ну да. Математик фигов. Неприятные разговоры – это с Ольгой и Лизой. А вот как поговорить с Алькой? Настоящий трындец для хозяина гарема.
Можно засунуть голову в песок и на время от всех отморозиться. Но это ничего не даст. Здесь, как с беременностью, не рассосется само. Значит, надо поднимать свой зад и разматывать клубок, который сам сделал. По ниточке. Аккуратно. Хотя, как ни крути, на конце каждой ниточки оказывается, что я подлец.
Решил начать с Лизы. С ней нас хоть эмоции не связывают. Чисто деловые отношения. Правда, от этого я не буду в ее глазах выглядеть пушистей и белей. И надо же было мне согласиться?! Потянул бы еще время, и хоть этой проблемы бы не было. Но и девчонку жалко. Если не сумеет постоять за себя, выдадут, как овечку за Бельчонка. Придется тогда приглядывать за ним.
Хотя это не вариант. Надо найти ей подруг, чтоб она чувствовала поддержку, ну и самому взять шефство. Папеньку, конечно, мой отказ расстроит, но это его проблемы.
Кстати о папеньке. Если с Ольгой мне удастся найти общий язык, то тогда я наверняка узнаю, что значили слова «кухаркина дочь»!
Черт! Открытый диалог с любой из девушек требует напряжения душевных сил. А их сейчас просто не было.
Я буквально сгреб себя в кучу и поплелся к машине, ругая собственное раздолбайство почем зря.
Очутившись в привычной ауре любимой тачки, порадовав нос привычным запахом кожаных сидений и ненавязчивого ароматизатора, пахнущего дорогими сигарами, я словно стряхнул с себя морок заплеванного подъезда. Вновь почувствовал, что я на своем месте.
Все, что я делал до этого момента, подталкивало меня к краю пропасти. И чтоб туда не свалиться окончательно, надо быстрей шевелиться. Я набрал Лизу. В рамках нашей договоренности, мы нечасто встречались, заменяя общение ничего не значащими звонками. Спасибо, что еще не объявили во всеуслышание о помолвке.
Ага-ага! Если даже Алька знает о моей женитьбе! Я скрипнул зубами от злости, а потом попустило. Даже улыбнулся. Представил свои прегрешения в виде камней в корзинке у ног Альки, и как она в меня будет ими швыряться.
А булыжника с надписью – «Женится ради выгоды» и нет-то!
Настроение поползло вверх, и я уверился, что все образуется.
– Але, – раздался тихий голос моей пока еще невесты.
– Лизок. У тебя очень много достоинств. Но
