— Мы поговорим сейчас.
На нем был надет легкий светло-серый пиджак поверх черной шелковой рубашки. От него так и веяло грозной мужской силой, и сердце девушки затрепетало.
— Но только не здесь, — продолжил Шелл, направляясь к двери, и Пат, чей локоть был по-прежнему зажат в его руке, беспомощно засеменила следом. — Мы уезжаем. И прежде чем ты начнешь возражать, могу тебе сообщить, что ты поедешь со мной. От меня ты не убежишь.
Он пристально разглядывал Пат, которая поспешно отвернулась, чтобы Шелл не успел прочитать желания, вспыхнувшего в ее глазах. Желания, чтобы ее поцеловали. Однако при этом стремительном движении слезы, копившиеся под ее веками, выплеснулись и двумя струйками побежали по щекам.
— Не надо, Пат, — пробормотал Шелл и, подхватив ее на руки, понес во двор.
Там он усадил ее на пассажирское сидение своего «гранд-чероки», видимо, нарочно припаркованного вплотную к ее автомобилю, так, что ускользнуть незаметно она все равно бы не смогла. Прежде чем девушка успела прийти в себя и выскочить из машины, Шелл уже уселся на водительское сидение. Повернувшись, он подушечками больших пальцев вытер влагу с ее лица. Его прикосновение парализовало девушку. Он словно заворожил ее, своими чарами лишив и воли, и способности здраво рассуждать. Да и вообще он, похоже, без труда мог превратить ее в свою рабыню.
Вот уж никогда бы не подумала, что у нее есть склонность к самоуничижению! Просто какое-то безумие!
Пат хотела отвернуться, но, прежде чем смогла выйти из транса, Шелл завел машину.
— Что ты делаешь? — слабым голосом, похожим на стон, спросила девушка, сама себя не узнавая.
— Собираюсь отвезти тебя туда, где мы сможем побыть наедине. Пристегивай ремень.
Пат повиновалась, но лишь затем, чтобы не дать это сделать ему самому. За поворотом показался охотничий домик, и девушка выдавила:
— Остановись у дома. Здесь нас не потревожат — раньше полуночи никто не вернется.
Однако Шелл продолжал ехать вперед, словно не слыша, и, собрав все остатки гордости и мужества, Патриция сердито заявила:
— Послушай, я знаю, у тебя есть много поводов на меня злиться, но тебе не кажется, что это уже несколько чересчур?
Сидеть с ним так близко в закрытой машине — это действительно было для нее чересчур. Гормоны взыграли не на шутку, еще немного этой вынужденной близости — и она начнет снова делать глупости, вроде той, когда приползла к нему и стала объясняться в любви, одного этого ей хватит на всю жизнь.
— Слушай, почему бы тебе не остановиться прямо здесь? Выложил бы все, что у тебя накипело, да и отправлялся бы своей дорогой.
— Я и иду своей дорогой, любовь моя. И ты — со мной. Нам надо о многом поговорить. Мама сидит с Мэри в Бостоне, а в Конкордских ключах как раз закончился ремонт, и все рабочие уехали. Там, правда, с мебелью пока не очень — всего-навсего кровать и два стула...
— Если я не ошибаюсь, ты предлагаешь...
— Провести там ночь и выяснить отношения. Да, примерно это я и предлагаю. — Шелл повернулся к девушке, глядя на нее смеющимися глазами. — И прежде чем ты начнешь демонстрировать праведное негодование или искать тысячу и один повод, чтобы со мной не ехать, советую хорошенько подумать.
При одной мысли о том, чтобы провести с ним ночь все тело Пат стало ватным. Она не могла понять, зачем ему это понадобилось — ведь он в прямом смысле слова похитил ее из дома. Неужели скуки ради?..
Судя по всему, завершив дела с бабкой, он потом все равно собирался съездить посмотреть отделку своего нового дома, так почему бы заодно не прихватить ее с собой? Ведь в тот день, когда была гроза, она ясно дала понять, что готова прыгнуть к нему в постель без размышлений.
Так что она вполне сгодится для небольшого развлечения. Разумеется, при условии, что будет держать рот на замке и не посмеет своим нечестивым языком осквернить священное имя его покойной жены.
При одной мысли о такой перспективе Пат лишилась дара речи. Она изо всех сил боролась с искушением поддаться немыслимому, запретному и такому сладкому влечению.
— Выходя следом за тобой из дома, я успел переброситься парой слов с твоей бабушкой. Я сообщил ей, что увожу тебя в Конкорд, чтобы она тебя не ждала и не волновалась. Завтра воскресенье, так что на работу тебе идти не надо. И у нас есть время спокойно и без спешки разобраться в своих чувствах друг к другу.
И каким же образом он собирается это проделывать? В той самой постели, о которой говорил?
С этой своей безумной влюбленностью, лишавшей ее остатков силы воли, когда он был рядом, да еще притом, что одного взгляда его лукаво поблескивавших глаз и притягательной улыбки грешника хватало, чтобы она стала мягкой, как воск, девушка совершенно точно знала, что произойдет. Она с восторгом примет его ласки, отдаст ему всю себя, а потом, стоит ей сказать что-нибудь не то, как он отшвырнет ее словно ненужную вещь. Ну уж нет, благодарю покорно!..
— Нам предстоит долгий путь, — заметил Шелл, и Пат не поняла, что он имеет в виду: эту поездку или их шансы прийти к какому-то взаимопониманию. Впрочем, гадать она не стала, а Шелл продолжал: — Мама с удовольствием повозится с Мэри, пока я занимаюсь меблировкой Конкордских ключей и поиском прислуги. Она пробудет тут до осени — то есть до того времени, когда я планирую снова взять бразды правления банком в свои руки, так что у меня еще есть время, чтобы все организовать. Я решил, что буду вести дела в основном из дома, чтобы как можно больше времени проводить с Мэри и с той, кто заменит ей маму.
Разумеется, с будущей нянькой Мэри. Но она, Патриция, этой нянькой уже не будет. Грудь девушки снова болезненно сдавило, и она хрипло произнесла, боясь снова разреветься:
— Все это просто замечательно, но я уверена, что ты не за тем меня похитил, чтобы толковать о своих домашних делах.
— Совершенно верно. Только вот, положа руку на сердце, я тебя не похищал, Пат. Чутье подсказывает мне, что ты хочешь быть со мной, и все, что требовалось, — это немного уговоров.
Чутье его не подвело, сердито подумала Пат, стиснув пальцы на коленях. Оставалось надеяться, что он не сможет проникнуть в тайники ее души и прочитать ее мысли.
И потом, понятно, почему он сделал такой вывод. Ведь когда он сажал ее в машину, у нее было полное право протестовать, заявить, что она не хочет никуда с ним ехать, и уж тем более — проводить с ним ночь в Конкордских ключах. Скажи она об этом достаточно твердо и решительно, и он бы оставил ее в покое. Ведь не насильник же он какой-нибудь...
Наверняка Шелл помнит, как она призналась ему в любви. И как же расчетливо он этим воспользовался, с тоской подумала девушка.
