— Кофе, Жюль, — приказал он, когда слуга вышел поприветствовать их. — И, пожалуй, чай для мадемуазель. Подайте в маленькую гостиную, как можно быстрее. А потом отнесите в комнату багаж мадам.
Здесь, в собственном доме, он стал отчужденным и неулыбчивым, таким же, каким Дженна видела его прежде, и она почти не могла поверить, что совсем недавно он обнимал ее, страстно целовал, требовал остаться с ним. Дженна вспыхнула и в отчаянии повернулась к Маргарите. Они сидели в маленькой золотисто-белой гостиной, ожидая кофе.
— Вы уже решили, кого хотите видеть компаньонкой? — спросила Дженна, чувствуя себя неловко под пристальным взглядом Алена.
— Да — вас! — Маргарита рассмеялась. — Но я не надеюсь, что вы примете это предложение, и потому Алену придется подыскать мне кого-нибудь другого. Это будет непросто. Видите ли, я не очень общительна, и мне трудно терпеть в доме присутствие посторонних людей.
— Но вы же примирились со мной, — попыталась отшутиться Дженна, но Маргарита покачала головой и улыбнулась.
— Вы для меня не чужая, ma chere. Вы Дженна, о которой я слышала долгие годы. Я даже знала, как вы выглядите. И потом, в вас есть мягкость, присущая Расселлу, — это очень помогло мне.
— Но теперь с этим покончено, — прервал Ален. Он поднялся и застыл, уставившись в окно, и мать с упреком покачала головой.
— Ален, не надо говорить таким обвиняющим тоном. Дженна и без того пожертвовала своим временем, оставшись здесь. Может, она скоро вернется.
— Конечно, я вернусь в Дордонь, чтобы повидаться с вами, — пообещала Дженна, зная, что никогда не решится вновь встретиться с Аленом.
Ален обернулся и взглянул на нее.
— А в Париж, увидеться со мной? — вкрадчиво поинтересовался он. — Мне закрыт доступ в вашу приятную компанию? Я обречен на одиночество?
— О, Ален! — рассмеялась Маргарита. — Перестань дразнить Дженну. Знаю, время от времени вы ссоритесь, но, по крайней мере, отпусти ее с миром. Во всяком случае, — добавила она, искоса взглянув на сына, — вряд ли твое одиночество протянется долго. Если Клодина возьмется за дело, ты окажешься женатым одним махом.
— Вполне возможно. — Ален опустился в кресло, изогнув губы в привычной сардонической усмешке. — На этот раз Клодина без обиняков заявила, что я заставил ее ждать слишком долго. Я заметил, что она решила воспользоваться помощью этого Вийета.
— На вид он довольно мил, — пробормотала Маргарита, блеснув глазами. Казалось, и она, и Ален на время забыли о Дженне, и Дженна только порадовалась этому, в панике ощущая, что на глаза вот-вот навернутся слезы. Она поняла, что не вынесет, если Ален женится на другой женщине. В глубине души Дженна была почти готова просить позволения остаться, но прежняя выдержка пришла ей на помощь и помогла взять себя в руки.
— А как вы думаете, Дженна? — безжалостно спросил Ален. — Бернар и вправду "мил"?
— Я не заметила в нем никаких дефектов, — отозвалась Дженна, заставляя себя взглянуть на Алена. — Возможно, вам следует поспешить. Во время нашей встречи Бернар показался мне обаятельным мужчиной. — Она отвернулась от насмешливых глаз Алена. Он не верил в ее хладнокровие, и Дженне требовалось убедить его. Ален никогда не узнает о ее отчаянии. — Похоже, близятся свадьбы, — беспечно произнесла она, обращаясь к Маргарите. — Совсем забыла вам сказать: когда я звонила Глину, он просил меня стать его женой. Мы объявим о своей помолвке сразу же, как только я вернусь в Англию.
— Какая радость! — В потоке слов Маргариты почти потонуло хриплое восклицание Алена, но он сдержался, а Маргарита продолжала: — Теперь я понимаю, почему вы не смогли задержаться. И школа туг ни при чем, верно? Дженна, дорогая, я вдвойне благодарна за то, что вы провели это время со мной — сейчас, когда вам, вероятно, не терпится вернуться к жениху!
— Я была рада провести это время с вами, — заверила ее Дженна, и Маргарита ликующе улыбнулась.
— Теперь я знаю, что вы вернетесь. Вы привезете его с собой, n'est-ce pas?
— Непременно, — кивнула Дженна. Она отплатила Алену сторицей, но не могла посмотреть ему в глаза. Увидев его потемневшее лицо, Маргарита, будто внезапно осознав что-то, бросила на Алена и Дженну удивленный взгляд.
Она могла бы с таким же успехом добраться до аэропорта на такси. Ален всю дорогу мрачно молчал. Он вел машину умело и очень быстро — словно не мог дождаться, когда Дженна войдет в самолет и исчезнет с его глаз.
Ален проследил, как Дженна благополучно прошла досмотр, и затем покинул ее, не забыв уколоть напоследок тщательно выбранными словами.
— Ну, прощайте, Дженна, — сухо произнес он, глядя на нее сверху вниз. — Полагаю, вскоре ваш поверенный свяжется с нами. Поскольку по французским законам процесс раздела наследства может тянуться бесконечно, возможно, с нами свяжется уже ваш супруг.
— Возможно. — Дженна уставилась на носки своих туфель, а затем быстро вскинула голову, желая сказать хоть что-нибудь и смягчить неловкость. — Ален…
— Не притворяйтесь, ma chere, — холодно посоветовал он. — Как видите, я веду себя естественно.
— Я хотела поблагодарить вас.
— За что? Я лишь показал вам ваше наследство, позволил увидеть частицу жизни человека, который приходился вам отцом. Я считал это своим долгом.
Он держался так холодно, что Дженна вспыхнула. Ален вел себя так, словно между ними ничего не произошло.
— Полагаю, вы считали своим долгом и целовать меня, и…
— Желать вас? — подсказал он. — Это был не долг, мадемуазель, а удовольствие — пока оно продолжалось. Вы собираетесь сообщить об этом своему поверенному?
— Это событие не заслуживает упоминания! — фыркнула Дженна, мучительно покраснев. Ален отметил ее румянец неторопливой и саркастической усмешкой, но промолчал. Дженна насмешливо поклонилась, и Ален повернулся, чтобы уйти.
— Прибывают мои гости. До свидания, Дженна. Было очень приятно…
Его последнее замечание повисло в воздухе, и Дженна еще долго смотрела ему в спину. В последний раз она видела Алена, в последний раз наблюдала, как быстро он движется в толпе, в последний раз перед ней мелькнула его улыбка. Дженне хотелось броситься за ним, но это было невозможно. Он решительно отделался от нее.
Дженна увидела его гостью — потому что было невозможно не заметить эту высокую, элегантную брюнетку с сияющей улыбкой, которую Ален приветствовал, словно королеву. Ален поцеловал ей руку с большим пылом, чем требовали правила вежливости, и Дженна отвернулась, ощутив вспышку ревности. Значит, он не ограничивался вниманием Клодины? Впрочем, чего ждать от француза и, в конце концов, что она знает об этом человеке?
