Мужчина приглушенно рассмеялся, зашевелившись снова, чтобы потянуться к своим вещам и стянуть их на пол рядом с собой:
— Сколько бы не стоили, сдачу оставишь себе. Купи еды, а то в вашем холодильнике кроме пары яблок, пачки сосисок и упаковки яиц ничего нет.
Я только было открыла рот, чтобы зашипеть, какого лешего он делала в моем холодильнике, как шлепнулась голыми ягодицами прямо на холодный пол, оттого, что Бродяга, снял меня с себя, ловко поднявшись и принявшись быстрыми и выверенными движениями натягивать на себя свою одежду, состоящую как всегда всего из трех вещей — джинс, майки-борцовки и тонкой кожаной куртки — лукаво улыбаясь мне и косясь веселыми глазами, где не было и намека на обиду за то, что его самородок все еще был возбужден и завтра грозился лопнуть по швам от спермотоксикоза.
— Ты еще и по холодильнику моему шаришься?!!
Уже натягивая на себя куртку, Бродяга ловко подхватил меня на руки, укладывая в холодную постель и накрывая одеялом до самого подбородка, завернув меня в него, словно в кокон:
— Как-то раз в твоем холодильнике была неплохая паста и пицца, а теперь спи. Завтра опять на работу.
Я не ожидала того, что он склонится надо мной, целуя в губы легко и бережно, что было Бродяге совсем не свойственно, немного ошалев от этой ночи, его обращения ко мне и этих прикосновений, не сразу сообразив, что он прошагал не в сторону коридора, чтобы выйти через дверь или хотя бы окно кухни, как он и пришел, а к окну моей спальни, распахнув его и просто спрыгивая на землю.
Благо этаж был первый!
Завошкавшись в кровати, я пыталась выбраться, видя, как блеснула в темноте его обаятельная улыбка, и Бродяга задорно подмигнул, закрывая за собой окно и растворяясь в ночи, словно был моим сладким сном.
Где-то недалеко послышался звук урчащего двигателя, но скоро и он стих, оставляя меня наедине со своими мыслями и глупой улыбкой на губах.
Этот день был одним из самых напряженных за всю мою осознанную жизнь, но он стал и одним из самых счастливых за последнее время.
Разве можно полюбить человека, совершенно ничего о нем не зная?
Полюбить горячо, искренне и самозабвенно, не задумываясь о том, что я не знаю даже его имени.
Не знаю, сколько ему лет и где он живет.
Не знаю ничего о его родственниках и друзьях.
Не знаю даже почему он не расставался с тем армейским жетоном на своей груди.
Не знаю, как можно было назвать наши отношения, но зная наверняка только одно — они есть.
Покосившись на пачку денег, я поспешно убрала ее в выдвижной ящик тумбочки, замерев на месте с выпученными глазами, потому что только сейчас до меня дошли его последние слова.
«Как-то раз в твоем холодильнике была неплохая паста и пицца..»
Пиццу и пасту готовил Себ в один из дней, когда я болела и парни жили со мной!
— Вот ведь негодник! — тихо рассмеялась я, падая на подушки совершенно счастливая.
Все-таки он переживал и думал обо мне в те дни, когда я болела, и даже приходил!
Уснула я конечно же не сразу, но утром проснулась, продолжая улыбаться и хихикая в подушку, словно подросток, который впервые влюбился.
Минуточку!
Нееее, я была уже далеко не подростком!
Но вот я действительно влюбилась! И как же это было чудесно!
В каком месте должны летать эти самые пресловутые порхающие бабочки я не знала, но что в животе было горячо — это я ощущала очень ясно.
Если у мужчин это называется спермотоксикозом, то как это чувство называлось у женщин?
Когда хотелось с порога нестись к нему, сломя голову, и выучить за ночь содержание всей Камасутры под его контролем и активном участии!
А потом накормить вкусненьким и обязательно связать теплый шарфик!
Главное чтобы это была не шизофрения!
Собираясь на работу, я старалась не попадаться на глаза маме, которая явно начнет расспрашивать про эту ночь и подозрительный грохот, а я ведь не смогу сделать лицо тяпкой и покраснею в самый неподходящий момент.
К счастью мама еще спала, поэтому, поспешно закинув в сумку пачку денег, оставленную Бродягой, я вышла из дома, тихо закрывая за собой дверь на ключ, стараясь не задумываться о том, что сделала это раньше положенного времени.
До работы еще оставался ровно час, и потопталась на пороге дома, покосившись в сторону улицы, которая уходила в центр города.
Аптека была там.
Я еще топталась на месте, понимая, что на самом деле, с одной стороны, я уже даже из пачки деньги отложила для покупки одной важной вещички, а с другой почему-то хотелось задрать нос и показать Бродяге какая я вся независимая и резкая…ага, прям как недержание райской птички, не иначе!
Перед кем тут было выпендриваться, пока мое сердце колыхалось внутри от одного только понимая того, что, возможно, слова Бродяги в этот раз были чем-то бОльшим…
…попыткой стать ближе, и сказать, что ему не плевать на мое здоровье и состояние?…
Главное было не впасть в розовую эйфорию и твердо стоять на земле своими ногами, ибо все-таки, как не крути, а Бродяга оставался самим собой, если на минуточку позабыть то, как он смутился ночью.
Ладно.
Вперед!
Покорять новые вершины своей половой жизни!
Вышагивая по улице, закинув сумку на плечо, я чувствовала себя мелкой школьницей, которая шла впервые в жизни покупать презервативы, надеясь лишь на то, что добрая тетя аптекарь все поймет по одним только моим глазам и смущенно полыхающим щекам, что было, конечно же, глупо.
Меня спасло лишь то, что за мной очереди никто не занимал, когда я вошла в аптеку, стараясь выглядеть так, словно пришла за очередным градусником.
К счастью, аптекарь показалась женщиной очень милой и спокойной, когда неспеша и мягко показала все подобные таблетки, разложив их по мере возрастания цены, и даже успела объяснить весьма доступным языком, как именно их нужно будет принимать, хотя и обратила внимание на то, чтобы я обязательно тщательно ознакомилась с инструкцией по применению.
Я была ей очень благодарна, выбрав одну из упаковок и заторопившись на работу, когда вылетела из аптеки….замерев, как вкопанная, от лукавых и облизывающих голубых глаз, которые смотрели прямо на меня, словно забираясь под одежду мягко, но весьма настойчиво.
— Что ты здесь делаешь? — отчего-то в миг покраснела я, рассматривая Бродягу, который развалился на мотоцикле, отчего тонкая майка облепила его стройное совершенное тело, а светлые пряди волос слегка растрепались, по всей видимости, от езды на этом стальном коне.
Я была не сильна в технике, и понятия не имела о том, как назывался этот мотоцикл, но могла сказать одно наверняка — выглядел он настоящим байком!
Большой, мощный, тяжелый, он при этом мягко и размеренно урчал, словно дикая кошка.
Как раз под стать своему хозяину, которого я впервые видела в лучах полуденного солнца, отчего Бродяга щурил свои яркие голубые глаза, что словно переливались изнутри, подобно брызгам бирюзового фонтана.
Его чувственные губы как всегда изогнулись в коронной мальчишеской улыбке, которая сочетала в себе дерзость и сексуальность одновременно, обнажая ряд белоснежных зубов, и заставляя мое сердце радостно дрогнуть, когда мужчина почти промурлыкал:
— Для начала — доброе утро, крошка.
Я почему-то смутилась еще сильнее, неловко поправив на плече сумку и помахав скованно ему рукой:
— Приветик… — видя, как Бродяга хмыкнул весело в ответ, слегка выгибая брови и явно веселясь над моим видом, а я попыталась выпрямить плечи и смотреть только в его глаза, — Ну, так зачем ты приехал сюда?
— Приехал за тобой.
Пришлось закусить изнутри губу, чтобы не улыбнуться во все 32 зуба счастливо и ошарашено.
Хотя было ощущение, что он сам все прекрасно видит и чувствует, когда кивнул весело на байк, между своих ног, облаченный как всегда в потертые пыльные джинсы…и явно прямо на голое тело:
— Ездила на таких?
— Нет конечно же.
— Тогда запрыгивай, крошка.
