class="p1">– Не особо, – говорю я. – Ты меня пропустишь? Мне нужен Кир.
– Он пока занят.
– Я знаю, – киваю я. – Я подожду.
– Яснорада...
– Пожалуйста, Кира!
– Я могу быть уверена, что ты не станешь врываться к нему в игровую комнату? – спрашивает девушка, и я отчаянно киваю:
– Конечно, конечно! – хотя уже знаю, что нарушу это обещание.
Кира хмурится, но все же пропускает меня, и я вбегаю внутрь, чтобы сходу направиться в неоновый коридор в поисках нужной мне игровой комнаты. Я успеваю распахнуть две и натыкаюсь на возмущенные возгласы незнакомых мне людей, прежде чем сзади кто-то ловит меня за руку:
– Стой, твою мать!
Я оборачиваюсь. Это Кир.
– О, так вы уже закончили?! – фыркаю я ему в лицо, тут же останавливаясь и вырывая локоть из его хватки.
– О чем ты говоришь?
– О твоей сессии с Никой!
– Не было никакой сессии, – мужчина закатывает глаза.
– Что значит, не было?! Кира мне сказала, что...
– Кира не в курсе настоящего положения вещей. Идем-ка в свободную игровую, я все тебе расскажу.
– Я никуда не пойду с тобой, – я изо всех сил отпихиваю мужчину, но он слишком силен: он просто вталкивает меня в одну из красно-черных комнат и шагает следом, тут же запирая за нами дверь.
– Не трогай меня! Не прикасайся! Не смей! – практически взвизгиваю я, отступаю от мужчины, прижимаюсь лопатками к обтянутой алой кожей прохладной стене и всем своим видом активно демонстрирую: он мне неприятен, противен, гадок. Еще бы: он ведь только что вышел из другой игровой комнаты, где наказывал – уж я не знаю, чем, да и знать не хочу! – эту сумасшедшую девчонку, Нику... Почему я должна ему теперь верить?! Почему я вообще должна тут находиться?!
Я медленно выдыхаю, мысленно напоминаю себе: вообще-то, я сама сюда пришла.
И тут же снова сама себя перебиваю: пришла в клуб! Но уединяться с ним совершенно не собиралась! Это он почему-то решил за нас обоих, просто потому что он сильнее физически. Сила есть – ума не надо, так, что ли, теперь?
– Я не хочу с тобой разговаривать! – рыкаю я, понимая, что Кир снова неумолимо приближается, а мне уже некуда отступать.
– Зачем же ты тогда пришла? – он усмехается и смотрит, как я бьюсь перепуганной раненой птичкой в клетке. Знает прекрасно, что я никуда не денусь. Но я все равно не намерена сдаваться так быстро:
– Я хотела посмотреть в твои бесстыжие глаза!
– Почему это они бесстыжие? – фыркает мужчина насмешливо.
– Ты сказал, что не согласишься на сессию с Никой! – у меня аж горло обидой и ревностью обжигает, пока я выкрикиваю эту фразу.
– Я и не соглашался, – кивает он совершенно невозмутимо.
– Кира сказала, что ты с ней!
– Кира ошиблась.
– Я тебе не верю! – рычу я. Неужели так сложно хотя бы признать поражение?! Зачем нужно непременно врать мне?!
– Может, ты хотя бы выслушаешь меня? – он закатывает глаза и больше не пытается схватить меня за запястья. И на том спасибо.
– Я доверяю словам Киры, – заявляю я.
– Я тоже всегда доверяю словам Киры, – кивает мужчина. – Она честная девушка и хороший друг. Но все сотрудники клуба действительно считают, что я согласился на эту сессию. Все, кроме меня, Олега и Егора. Мы решили не посвещать остальных коллег в наш план, чтобы они знали только то, что нам нужно, если дело все-таки дойдет до суда.
– Олег – это вообще кто? – спрашиваю я недоверчиво.
– Это тоже мастер клуба, – объясняет Кир. – Он согласился взять на себя мою роль и вместо меня провести с Никой сессию.
– Ты за идиотку меня держишь? – я хмурюсь. – Или Нику, может быть? Вы же с ним не близнецы, блять.
– Мы завязали ей глаза и запечатали берушами уши.
– И она типа не догадалась?
– Мы представили это как часть наказания. Она настолько провинилась, что не заслуживает видеть и слышать своего господина.
– Умно, – хмыкаю я и тут же добавляю: – Если это правда, конечно.
– Чистая правда... ну, или грязная, – он посмеивается. – Но если не веришь, то можешь сама посмотреть: сессия еще не закончилась, я могу провести тебя полюбоваться процессом и виртуозной работой Олега. Прямо сейчас Ника наверняка извивается на андреевском кресте, связанная по рукам и ногам, слепая, глухая, зато совершенно сама собой довольная. Надеюсь, он выпорет ее до крови и навсегда отобьет охоту соваться в клуб.
– Спасибо, я как-нибудь проживу без этого зрелища, – я морщусь, а мужчина с улыбкой кивает:
– Ладно, как скажешь, но теперь ты готова наконец со мной поговорить?
– Не знаю... – я смущаюсь. – Не знаю, о чем тут можно говорить.
– О том, почему ты сбежала тем утром, например, – предлагает Кир.
– Мне хотелось побыть наедине с собой, – оправдываюсь я, неожиданно понимая, что голос становится вдруг виноватым, а ведь я вовсе не собиралась просить у него прощения.
– Так долго? – усмехается мужчина.
– Да, – отвечаю я безаппеляционно.
– Ладно, – он кивает, видимо, решив не спорить на эту тему, по крайней мере, прямо сейчас. – Как там твоя мама?
– Контракт все еще не продлили. А в остальном нормально, восстановилась полностью, уже даже на физиотерапию не нужно ходить.
– Замечательно, – мужчина улыбается. – А бывший не объявлялся?
– Нет, – я качаю головой. – Но завтра первое сентября, и мне кажется, что он вполне может нагадить мне.
– Знаю, – Кир вздыхает. – Хочешь, я подвезу тебя завтра до университета и встречу после торжественной линейки?
– Зачем? – удивляюсь я.
– Чтобы поддержать, конечно.
– Нет, – я качаю головой. – Думаю, тебе наоборот лучше там не появляться и не провоцировать ни Майкла, ни Игоря.
– Как скажешь. А что на счет шариков?
– Каких шариков? – переспрашиваю я растерянно, совершенно не понимая, о чем вообще речь.
– Анальных и вагинальных. Я обещал, что загоню в тебя две цепочки по семь звеньев и отправлю в таком виде на первое сентября.
– Фу, извращенец! – возмущаюсь я, но не
