кадров ей клятвенно обещают: разберемся с бумагами в последнюю неделю августа, ни о чем не беспокойтесь, ваше имя включено в расписание пар у всех курсов, – но что-то подсказывает мне, что в последнюю неделю августа ее просто окончательно уволят из университета, чтобы взять на постоянную основу и полную ставку другого преподавателя, молодого и более выгодного финансово.
– Это нечестно, – говорю я в какой-то вечер, когда мы с мамой выбираемся погулять по набережной и поужинать горячей пиццей в любимом итальянском кафе.
– Пожалуй, – соглашается она со мной. – Но мы ничего не можем с этим сделать, милая.
Милая моя мама! Если бы ты только знала, как долго я старалась что-нибудь сделать! Как хотела помочь тебе! В какие сложные и запутанные отношения умудрилась из-за всего этого ввязаться!
Но мама не знает – и слава богу. Только вот первое сентября приближается, а с ним – и угроза разоблачения от Майкла. Я действительно боюсь, что этот ублюдок расскажет всему университету про секс-клуб, про Кира и про то, что я «шлюха»... Офигеть просто: всего за полгода из невинной девочки я умудрилась превратиться в такую распутницу-развратницу, что самой сложно в это поверить! Иронично. А вот в университете поверят запросто: проглотят и не подавятся. А потом – засмеют, затравят, выгонят к чертям собачьим... Если будет скандал – плакала моя учеба, придется забирать документы.
И я понятия не имею, как можно выйти из этой ситуации.
Ну, то есть, можно было бы поговорить с Майклом, конечно, но это слишком унизительно, да и наверняка совершенно бессмысленно: он меня ненавидит, я точно это знаю. А я ненавижу его, так что мы квиты. Налаживать с этим человеком контакт я не намерена: слишком себя уважаю. Конечно, я тоже была во многом не права, я обманывала его, использовала ради своих интересов, но я хотя бы не оскорбляла его, не угрожала, не поднимала на него руку. Его же поведение было за гранью адекватного.
Зато следовало бы наладить контакт с Киром. Он звонит и пишет мне каждый день – но я вот уже пять дней его игнорирую. Не то чтобы я решила порвать с ним все связи и больше никогда не общаться – просто мне нужно немного времени, чтобы побыть наедине с собой и подумать... О чем? О том, что делать дальше с этими отношениями, и есть ли там вообще отношения.
О словах Ники я тоже постоянно думаю. О том, что я чужая в клубе. О том, что мне никогда не добраться с Киром до сабспейса.
И о том, что она предложила ему провести БДСМ-сессию взамен на освобождение от претензий и судебных исков.
Согласился ли он в конце концов на такие выгодные условия?
Я не знаю.
Вот ведь ирония: мою подругу, как и подругу Ники, зовут Лена. Только моя Лена – не из тех, кто сразу бежит вызванивать меня, если что-то пошло не по плану. Моя Лена дает мне возможность самостоятельно жить свою жизнь, не вмешивается, не лезет, не настаивает... Но тридцать первого августа я все-таки прошу ее встретиться со мной вечером.
Мы выбираем маленькую уютную кофейню недалеко от университетского городка, чтобы там пообщаться. Мне очень нужен ее совет, и как только она появляется рядом, я крепко обнимаю ее, наконец впервые за много дней не чувствуя себя совершенно одинокой и никчемной.
– Не знаю, что делать, – говорю я ей честно. – Майкл меня ненавидит.
– Оно и понятно, – хмыкает девушка в ответ.
– Да, но... Что, если он решит рассказать всем про клуб и про Кира?
– Вот завтра и узнаешь.
– Страшно, – признаюсь я.
– А Кир что думает об этом? – спрашивает Лена.
– Мы с ним вот уже две недели не общаемся, – я поджимаю губы, а подруга хватается за голову:
– Из-за чего, блин?! Неужели из-за Майкла?!
– Нет, из-за Ники.
– Это еще кто такая?!
Я рассказываю ей – и Лена закатывает глаза:
– Ну ты и дура. Тебе мало одного человека, который пытался испортить ваши отношения? Тебе мало Майкла?
– Я не знаю, просто...
– Возвращайся к нему немедленно. Прямо сегодня. Сейчас. Иди и проси прощения. Он крутой, так что не смей его потерять.
Воодушевленная наказом подруги, я и вправду решаю отправиться домой к Киру. Как минимум для того, чтобы поговорить обо всем случившемся между нами. Как максимум – для того, чтобы помириться... если мы ссорились вообще, конечно. А еще неплохо бы просто получить поддержку, потому что мне реально страшно ехать завтра в университет.
Предварительно я звоню ему – но он не берет трубку. В клубе его сегодня быть не должно: не его смена. Значит, он дома. Или...
Я решаю позвонить все-таки на корпоративный телефон клуба. Трубку там поднимает Кира, девушка-администратор, известная своим строгим нравом, но с которой мы при этом умудрились почти что подружиться.
– Добрый вечер, слушаю вас... – начинает она своим привычным прохладно-вежливым тоном, а я тут же перебиваю:
– Привет, Кира, это Яснорада!
– Ого, привет, Яся, – удивляется голос на том конце провода. – Что-нибудь случилось?
– Да, я не могу дозвониться до Кира...
– Он сейчас на сессии.
Я чувствую, как в сердце начинает предательски покалывать, но все же заставляю себя спросить сквозь сжатые зубы:
– Он ведь не должен был сегодня работать?
– Вышел ради Ники.
– Чего? – сглатываю я.
– Ты ведь вроде была в курсе, что Ника просила его о сессии взамен на то, что она отзовет претензии к клубу? – уточняет девушка.
– Ну да...
– Ну вот. Сегодня сессия.
– Ясно, спасибо, – я отключаю телефон и тут же сползаю по стенке своей спальни, не в силах сдержать слезы.
Значит, он все-таки согласился.
А я так надеялась...
Наивная идиотка.
Проблема завтрашнего первосентябрьского разоблачения вдруг отходит на второй план, и мне ужасно хочется посмотреть этому мужчине в глаза после того, как он пообещал мне не проводить сессию с Никой.
Едва соображая, что делаю, я собираюсь, заказываю такси и еду прямиком в клуб. У меня нет с собой ни проходки, ни пароля сегодняшней вечеринки, я просто добираюсь до ворот и снова звоню Кире с просьбой, чтобы меня впустили внутрь. Девушка выходит на улицу, чтобы меня встретить. Вид у нее довольно встревоженный:
– Ты в порядке?
