– Я верю, Джейк… – Она хотела сказать «верю, что ты купил дом для меня», но так и не успела закончить фразу.
– О, Кэти! Боже мой, Кэти! – Он молниеносно прижал ее к груди так крепко, что она услышала бешеное биение его сердца. Последовал страстный поцелуй, на который она с готовностью ответила.
Каким-то образом они оказались на софе. Джейк накрыл ее своим телом и уже собрался стянуть с нее свитер, как вдруг…
– Нет, Кэти… – Дыхание его было неровным. Он перекатился на спину, и теперь они лежали рядом. Глядя в ее лицо потемневшими глазами, он отвел с белоснежного лба золотистую прядь.
– Но почему, Джейк?
– Потому, любовь моя, что те несколько недель, что мы с тобой занимались любовью, только отдалили нас друг от друга. Я был настолько самонадеян, что решил не выпускать тебя из постели, думал, что тогда ты забудешь своих любовников и научишься любить меня. Теперь я понимаю, что жестоко заблуждался.
– Не так уж ты и заблуждался… – пробормотала Кэти. Она еще не была готова признаться ему в ответной любви, но нельзя же оставлять его в уверенности, что он ей безразличен.
– Ты не представляешь, как я счастлив это слышать, Кэти. Сегодня днем я уже решил, что между нами все кончено.
– Ты же хотел, чтобы я убралась из твоей квартиры, – напомнила девушка.
– Всему виной моя дурацкая ревность, – признался Джейк. – Странно, но, когда ты в первый раз удрала от меня в Париж, я был взбешен, обижен, но совсем не ревновал. Мне кажется, что я отпустил тебя еще и потому, что в глубине души казнил себя за то, как поступил с тобой. Я не должен был терять голову. Надо было подождать, дать тебе повзрослеть… А потом я получил твое письмо с известием о каком-то поклоннике и чуть с ума не сошел от ревности, но и тут тешил себя надеждой, что ты еще очень молода и, если я стану все время давать о себе знать, ты забудешь его и вернешься. Вот и начал посылать тебе почтовые открытки, поздравления, цветы.
Кэти улыбнулась: теперь ей многое стало понятно.
– Когда в журналах стали появляться твои портреты и всякие сплетни о тебе, я, конечно, разозлился, но вместе с тем почувствовал некое удовлетворение: я понял, что ты порвала с тем парнем и что настало время приехать в Париж и снова попросить твоей руки. Увидев, как ты вела себя с Клодом, я пришел в ярость. – Джейк обнял ее за плечи. – Я столько мучился из-за нашей разницы в возрасте, а тут появляется человек, годящийся тебе в отцы. Знаю, я не мог сдержаться, потому и нагрубил.
Кэти поежилась, вспоминая тот ужасный вечер. Тогда она впервые поняла, каким жестоким может быть Джейк.
– Анна только что вышла замуж за сына Клода, Алена. Ничего у нас с Клодом не было, а вела я себя с ним так раскованно лишь потому, что не могла забыть, в какой позе застала тебя с Моникой.
– Аналогичный случай… – Джейк грустно покачал головой. – Между нами тоже ничего не было… Какой же я был дурак, что заподозрил тебя в связи с Клодом! Так ты говоришь, он свекор Анны?
– Да, свекор. – Быстро, захлебываясь словами, она рассказала ему о Клоде и о своей крестнице Катерине. Ей казалось сейчас самым важным рассказать ему всю правду.
– Боже мой, Кэти, – простонал Джейк, – сможешь ли ты когда-нибудь меня простить? Только подумать, что я наговорил тебе за последние недели, как себя вел! Я был не в себе, не знаю только, может ли это служить оправданием: в постели ты была прекрасна, но в остальное время вела себя как чужая, а я так хотел…
– Чего ты хотел? – тихо спросила Кэти. – Знаешь, до сих пор не могу взять в толк, для чего тебе, человеку, избегающему пишущей братии, понадобилось встречаться со мной после того аукциона.
Джейк хохотнул, в глазах зажглись озорные огоньки.
– Можешь не верить, но я скажу правду. Я тогда захотел сделать последнюю попытку вернуть тебя. Все четыре года холостяцкой жизни без тебя я раздумывал о наших отношениях и пришел к выводу, что хоть мы и проводили вместе много времени, но это всегда было у тебя дома; мы почти никуда не выходили. Ты была слишком юной, а я стеснялся своих чувств к такой молоденькой девочке. И я понял, что так и не ухаживал за тобой по-настоящему.
– Ничего себе – ухаживание! Во-первых, чересчур старомодное слово, а во-вторых, немного запоздало, если учесть то, что между нами уже было четыре года назад, – усмехнулась Кэти, а в ушах все звенели слова о холостяцкой жизни.
– Ты будешь слушать или нет? – прикрикнул на нее Джейк, но в изгибе чувственных губ таилась улыбка.
– Конечно, буду, только постарайся не затягивать рассказ. – Она придвинулась ближе и провела пальцем по его бедру. Больше она не сомневалась: он только что признался, что у него все это время никого не было.
– Короче, я решил отужинать с тобой, но прежде надо было упросить тебя не отказываться от встречи. Благотворительный аукцион подвернулся как нельзя вовремя, я не мог не воспользоваться таким подарком судьбы. Я твердил себе, что мне плевать на всех твоих мужиков, что я был в твоей жизни первым и смогу держать себя в руках. Но, как ты помнишь, в тот же вечер все испортил своей ревностью. – Он слегка нажал пальцем на кончик ее носа. – Да и ты, милая моя, была не лучше. Ты не только не опровергла ходящие о тебе сплетни, но сделала все, чтобы я в них полностью уверовал.
– Всего лишь защитная реакция, – прошептала Кэти. – Иначе мы бы непременно занялись любовью.
Палец Джейка спустился к ее губам и провел по их изящным контурам.
– Так ты признаешь, что хотела меня? – хрипло спросил он.
– А ты как думаешь? – Жемчужными зубками она шутливо прихватила палец Джейка. – Зачем же тогда я согласилась стать твоей любовницей? Дела нашей фирмы, конечно, мне очень дороги, но никогда, ни при каких обстоятельствах я не приняла бы такое неприличное предложение от другого мужчины. Ты мой первый и единственный любовник.
– Первый и единственный… – повторил Джейк, читая правду в изумрудных глазах.
Их губы встретились, и в комнате надолго воцарилось молчание. Большое мускулистое тело беспокойно задвигалось, зажигая ее своей страстью.
– Прости меня, Кэти, я так виноват перед тобой, – выдохнул он и, чуть отодвинувшись, продолжил: – Я не хотел делать тебя своей любовницей. Я никогда бы не предложил этого; больше всего в жизни я хотел видеть тебя своей женой, но ты сказала, что скорее умрешь, чем выйдешь за меня. Помнишь, в комнате правления.
Конечно, Кэти помнила. Она еще подумала тогда, что он над ней издевается.
– Ты смеялся…
– Да, смеялся, но только чтобы скрыть свою боль. Решение сделать тебя любовницей родилось мгновенно. Я пришел в такое отчаяние и, признаюсь, в такой гнев, что мне стало совершенно безразлично, каким способом достигнуть цели. Самым гениальным ходом с моей стороны я считал поездку в Венецию. Одним ударом я добился того, что ты надела обручальное кольцо, выбрала приданое и отпраздновала нашу помолвку. И когда мы вернулись в Лондон, я уже нисколько не сомневался, что в скором времени мы сыграем свадьбу, считал это решенным вопросом, пока… – он потер рукой подбородок, – пока ты не сняла обручальное кольцо.
