— Изумрудные глаза, глаза русалки, зеленые, как море.
Он приподнял Андреа и уложил рядом, возле себя, обхватив своими крепкими руками так, словно хотел укрыть ее от буйства стихии. Снаружи дождь, который до этого стоял сплошной, мощной стеной, Перешел в обычный, какой-то тихий после разгула страстей ливень, который казался отголоском охватившей их тишины и умиротворения.
Они еще долго лежали вместе на ложе из парусов, соприкасаясь, но не произнося ни слова, и вслушивались в звуки стихавшего ливня, так и замершего где-то вдали, в шуршание ветра, который для порядка еще какое-то время ворчливо заметал песком следы разгула стихии, а потом удалился на покой, уступив место легкому, игривому бризу.
— Буря закончилась, — сказал Зак.
Андреа не отвечала, не могла ответить. Буря и в самом деле закончилась, буря, которая смяла ее волю, неистовая, страстная, безрассудная. Эта буря застигла Андреа врасплох, и как теперь отвечать Заку, она не знала. Андреа сдалась, оказалась бессильной перед лицом своего влечения к этому мужчине, но все еще не могла осознать, как же это произошло, и совершенно не понимала Зака.
— Что с тобой? — тихо спросил он.
— Ничего, — солгала она.
— Андреа, нас все еще тянет друг к другу, даже сильнее прежнего, но что-то изменилось. Что?
Она ответила одним словом:
— Дориан.
Зак посмотрел на нее в ожидании продолжения.
— Ты и Дориан. Бретт рассказал мне…
— Много воды утекло с тех пор, Андреа. У каждого из нас есть прошлое…
— Знаю, но ты никогда ничего об этом не говорил, и мне казалось, что это все еще продолжается, что ты и Дориан… Что ж, здесь так много странного творится, я не удивлюсь, если все это кем-то подстроено.
— О чем ты, Андреа? — Его серьезные серые глаза наблюдали за ней.
— Осыпь, камнепад в тот самый момент, когда я гуляла по пляжу. Я чуть под него не попала.
— Это здесь часто случается. Я должен был предупредить тебя.
— И в тот вечер, когда я рассказала Дэвиду об ожерелье Леонардо Доны, уверена, что кто-то подслушивал под окном.
— Всего лишь ветер. Наверняка. Ты же знаешь, как быстро он может здесь подняться. Просто из ниоткуда.
— Да, — неуверенно произнесла она, — но теперь ты понимаешь, почему я беспокоилась. Я думала, кто-то в Дрого знает об ожерелье Леонардо Доны и пытается запугать меня, заставить уехать. И когда я услышала о вас с Дориан, у меня просто что-то щелкнуло в голове. То, что было в Сан-Хуане… мне вдруг показалось, что ты все это специально, Зак. Я чувствовала себя так, словно меня… использовали.
— Ты бы сначала меня спросила, Андреа, вместо того чтобы замыкаться в себе. Почему ты этого не сделала?
— Потому что мне было слишком больно. Я чувствовала себя обманутой, такой уязвимой.
Он неторопливо погладил ее по спине. Тепло, нежно.
— Да, уязвима. В этом одна из твоих изюминок, дорогая.
— Но это не дает ответ на все мои сомнения относительно Дориан.
Зак откинулся на спину, подложив руки под голову, и уставился в затянутый паутиной потолок.
— С Дориан мы были вместе лишь раз, много лет назад. Она хотела такой стабильности, которой я не смог ей предложить, и Дориан открыла сезон охоты на Карла. Должен заметить, окрутила она его в два счета.
— Она бросила тебя ради твоего же дяди?
— Что-то вроде этого, тут много всего переплелось. Трудно объяснить. Она непростая женщина. Какое-то время я просто бредил ею, когда она ушла, весь мир был сплошная боль. Признайся я тогда в этом, все равно бы ничего не изменилось. И теперь я это понимаю даже лучше, чем тогда. Слишком разные у нас системы ценностей.
На этом Зак замолчал, и что-то в том, как он обернулся, как привлек ее к себе, дало Андреа понять, что не стоит больше задавать никаких вопросов.
— Верь мне, Андреа, — сказал он. — Между мной и Дориан ничего нет. Совсем ничего, — решительно добавил он.
— Верю, — прошептала Андреа.
Так оно и было. В этот момент. Но будет ли она так же верить ему и завтра? Этот вопрос не оставлял ее ни на минуту.
Он нагнулся, чтобы поцеловать ее в щеку, и улыбнулся:
— Я рассказал тебе правду о своем прошлом. Теперь твоя очередь, Андреа Торнтон… Рафелло.
Андреа забилась в его руках и, наверное, вырвалась бы, но Зак держал ее крепко, прижимая к своему телу.
У нее пересохло во рту.
— Ты знал?
Он кивнул.
— Как… когда?
Зак рассмеялся и поцеловал ее в кончик носа:
— Когда ты сильно чем-то поражена, у тебя прелестная манера обращаться со словами, Андреа. Неужели ты думала, что я настолько непредусмотрителен в делах, чтобы не навести о тебе справки? Я узнал об этом на следующий день после того, как вернулся на Сент-Майкл. Когда я отвозил тебя в банк, в кабинете сэра Джорджа меня уже ждал телекс.
Андреа хорошо помнила этот день. Помнила и разительную перемену, произошедшую в Заке, когда вечером она вернулась в Дрого-Мэнор. Утром он был таким внимательным, заботливым и вдруг стал холодным, подозрительным.
— И ты оставил все как было, не уволил меня?
— Конечно. Я нанял тебя и знал, что с работой ты справишься. И оказался абсолютно прав, — сказал он и усмехнулся. — К тому же твое поведение меня заинтриговало. Я хотел разгадать твою игру и выяснить, есть ли другие игроки.
— Ты подозревал меня в сговоре с кем-то из Дрого?
— Вот только не надо. Умерь свой праведный гнев, Андреа. Взгляни на это со стороны: умышленно измененное имя, темное прошлое, свободный доступ к драгоценностям из коллекции Карла. Прибавь к этому еще и скрытность.
Зак ослабил захват. Андреа расправила затекшие руки и устроилась поудобнее. Она не ожидала такого поворота событий и никак не могла прийти в себя от изумления.
— Но ты все же меня не увольняешь? — повторилась Андреа.
— Я был все время начеку, в чем только тебя не подозревал, но ты все время оставалась для меня загадкой, пленительной загадкой. Я хотел увидеть под маской твое настоящее лицо, но я хотел и большего. — Он поцеловал Андреа уже не так деликатно, как до этого, и прошептал: — Я хотел тебя.
Андреа не могла не ответить на его поцелуй, но уже через минуту к ней вернулась прежняя серьезность:
— Все это время ты знал, кто я, но так ни разу и не воспользовался этим, не спросил о моем прошлом. Почему, Зак?
— Я ждал, Андреа, просто ждал, когда ты сама расскажешь мне об этом.
И она рассказала ему все. О Венеции, Паоло и драгоценностях Каппелло.
Зак слушал. Голос Андреа смешивался с бормотанием дождя и шепотом ослабевшего ветра. Она говорила о прошлом, пока не рассказала ему все. Затем они, не дожидаясь, пока одежда просохнет, поспешили обратно в Дрого-Мэнор, дрожа от холода, пришедшего с бурей. Все стихло, но остались груды мусора, выброшенного на берег. И словно в напоминание о том, что не все осталось позади, несколько туч скрывали солнце.
