к своей груди, словно ей грозила опасность. И сразу же спросила в лоб: – Вы пришли нас выгонять?
– Ну, что ты, милочка, такое говоришь. Я пришёл поговорить с тобой. Вот ждал, когда ты оклемаешься. Пообвыкнешься к своей новой роли – мамочки. Малышка окрепнет.
– Чтобы выписать нас? – хмуро вопросила я.
– Юля, давай начистоту. Тебе ехать некуда? Или ты прячешься от какого – то здесь? – главврач пытливо смотрел н меня поверх своих очков.
– Скорее, второе, – сухо бросила я. И, отвернувшись от него, начала укладывать дочь в кроватку.
Он ждал. Но я не поворачивалась. Не хотела, чтобы он видел мои слёзы. И тогда он сказал мне в спину:
– Хорошо. Я понял. И подумаю, что можно сделать.
Ночь прошла беспокойно. Я почти не спала. Всё думала, что предпринять. Конечное, лучше всё – таки добраться до родного города. Да и мама успокоится. А то, наверное, уже в розыск меня подали. Да, это будет самым разумным решением. Подумала я и уснула.
Но уехать я не успела.
***
Макс
Я пришёл к отцу Юлии в его рабочий офис. В Бизнес Центра ожидаемо без пропуска меня внутрь здания не пропустили. Я особо и не рвался. Выяснил внутренний телефон Богопольского и набрал его. Взяла его секретарь. Я представился и попросил соединить с Богопольским.
– Слушаю, – донесся до меня его низкий голос в трубке.
– Добрый день, Александр Сергеевич, – вежливо произнёс я.
– Добрый день, – сухо ответил он.
– Я Максим Ольховский. Пришёл поговорить с вами по поводу вашей дочери Юлии, – залпом выпалил я. В трубке повисло молчание. – Алло! Вы меня слышите? – настойчиво продолжал я.
– Хорошо, – отозвался Богопольский. – Сейчас отдам распоряжение. Вас пропустят через службу охраны Центра. – Он нажал отбой.
Я выдохнул. Подождал пару минут. И двинул. Поднялся на лифте на семнадцатый этаж здания. Вышел в просторный холл, огляделся и направился в приёмную. Помощница Богопольского доложила обо мне. И, выйдя из его кабинета, вежливо улыбнулась.
– Проходите, пожалуйста, господин Ольховский. Вас ждут.
Я был настроен решительно. И уверенно вошёл в кабинет отца Юли. Тот сидел за своим рабочим столом, и внимательно изучал какие – то документы. Всем своим видом он явно демонстрировал мне, что у него есть дела поважнее, чем разговор со мной. Это было сигналом, что разговор будет, если он вообще состоится, непростым. Но холодная встреча не сбила моей решимости выяснить всё до конца. Я рвался в бой. И всё-таки то, что он согласился на нашу встречу, говорило о том, что не всё уж так безнадёжно. Конечно, шансы были ничтожно малы. Но они были.
Богопольский на моё появление не реагировал. Я стремительно шагал через весь кабинет к его столу, и, дойдя до него, уселся в кресло напротив, не дожидаясь его приглашения. Кто его знает, может, он предполагал, что я так и останусь навытяжку перед ним. Но я не его подчиненный.
Мы сидели молча. Он прочитал документ до конца, подписал его. И, наконец, вскинул на меня глаза. Внутри меня всё вздрогнуло. Нет. Конечно, мне приходилось видеть бизнесмена Богопольского и раньше. Несколько раз мы пересекались с ним на каких – то форумах, презентациях. О да! Последний раз я его видел в ресторане, где он был с Юлей. Но все эти пересечения были мимоходом на расстоянии. И мне никогда ещё не приходилось видеться с ним вот так. Лицом к лицу.
Вся фишка сейчас заключалась в том, что на меня смотрели нечитаемые синие глаза Юли…Нет, конечно, смотрел на меня её отец. Но этот взгляд мне был до боли знаком. А, главное, я знал, что он не сулил мне ничего хорошего. Но я не собирался сдаваться. И реагировать на то, кто, как и чьими глазами на меня смотрит. Я пришёл сюда с чёткой целью: узнать – где Юля, что с Юлей и как встретиться с Юлей. Всё. Баста.
***
Богопольский молчал. Но он не просто молчал, а с любопытством разглядывал меня. Это что- то было новенькое. Может, он хотел понять, что его дочь нашла во мне? Или ему было любопытно посмотреть на сына своего врага? Да я знал, что между ним и моим отцом на заре становления их бизнеса произошла какая-то мутная история. Бизнес закрутили на двоих два друга. Прогорели. И остались врагами. Каждый обвинял другого в том, что произошло. Потом оба поднялись. По-отдельности. Но отныне руки друг другу не подавали. Детали их разрыва меня не интересовали. Чего уж теперь. Столько лет прошло. Четверть века.
– Я пришёл поговорить по поводу Юли, – твёрдо проговорил я, глядя прямо ему в глаза. Он глаз не отвёл.
– Отчего же ты про Юлю не говоришь с ней самой. Зачем пришёл ко мне? – с сарказмом спросил он.
– Она не хочет меня видеть, – прямо сказал я.
– Вот даже как! – сделал вид, что удивлён. Походу постебётся надо мной на славу. Придётся терпеть. Лишь бы чего – то добиться. – Так ты, значит, удумал, чтобы я выступил в роли посредника? – вызывающе произнёс он.
– Вы меня не поняли, – пытался добиться я его расположения к себе. – Я должен всё объяснить Юле. И сам должен знать, что с ней всё в порядке. Она ведь не появилась на учёбе. Вы, надеюсь, в курсе? – спросил я, желая прощупать обстановку.
– В курсе, в курсе. С Юлей всё в порядке. Но ты ей принёс много бед. Поэтому держись от неё подальше. И если я ещё раз услышу твоё имя или увижу тебя возле своей дочери, тебе не поздоровится. Я тебе этого не спущу. Обещаю. Пошёл вон, щенок! – прорычал он. Желваки заходили на его скулах. И он побагровел так, что я реально решил ретироваться.
Вовремя. Оказывается, он нажал тревожную кнопку. И уже на выходе из приёмной мне навстречу шли два здоровых охранника. Что это было? Я ведь добровольно уходил. Или он так ненавидел меня, что хотел прилюдного моего унижения? По большому счёту мне было на это всё – равно. Я понял главное – Юля жива здорова. Возможно, конечно, не совсем здорова. Ведь на учёбу она не явилась. Похоже, этот монстр отец держит девочку в заточении в своём «замке» под охраной. Ладно, пора навестить университет поконкретнее. Что- то во всей этой истории явно не так.
Ещё накануне я выяснил, в какой группе учится Юля. Ну, или правильнее сказать училась. Пока не пойму. И сразу же из офиса господина Богопольского, словно получив от него волшебного пенделя, прямиком рванул
