Она отвела взгляд в сторону.
– София, – сказал он бесстрастным, жестким тоном, и в каждом его слове звучали повелительные интонации, – я никогда не навязывался женщинам.
– Я ничего подобного не говорила…
– И уж точно я не стану жениться на невесте, которая этого не хочет.
– Но…
– Выслушайте меня!
София послушно закрыла рот.
– Спрашиваю вас в последний раз. Забудьте пока тревоги о вашей репутации, о людях наверху, обо всем. Просто загляните себе в сердце. Вы хотите за меня замуж?
– Нет.
Ответ слетел с ее губ мгновенно, непроизвольно, прежде чем София успела его остановить или прислушаться к голосу в ее сердце, который говорил совершенно противоположное. А когда она услышала свой ответ, было уже поздно.
– Что ж, ладно.
Майор решительно отошел в сторону и стал натягивать брюки с армейской четкостью в движениях.
– Майор?
– Не волнуйтесь, София, больше я вас не побеспокою.
– Но…
Резко обернувшись, он злобно сверкнул на нее глазами в полумраке подвала.
– Я же сказал, не волнуйтесь. Я обо всем позабочусь.
Сказав это, он внезапно нагнулся и подхватил с пола пустую бутылку из-под бренди и поднял ее, словно дубину.
София ахнула, гадая, что он собирается сделать. Она не отшатнулась, понимая, что ей он ничего плохого не сделает, даже тогда, когда он с силой ударил бутылку о край кровати. Она вздрогнула от оглушительного звука, наполнившего маленькую комнату. Но даже он полностью не заглушил шум, доносящийся сверху.
– Скоро за нами придут, – напомнил он отрывисто.
София кивнула, не сводя глаз с бутылки в его руке.
– Что вы собираетесь с этим делать?
Глядя ей прямо в глаза, он обратил острые края к себе. София медленно поднялась, ничего не понимая и тревожась. На лице его застыло решительное выражение, как будто он к чему-то себя готовил. Затем, вызывая у нее ужас, майор быстро полоснул острием по своей груди. Из раны хлынула кровь, ярко красная даже в тусклом свете пламени свечи.
– Энтони!
Она подскочила к нему, подхватывая юбки, чтобы закрыть кровоточащую рану.
– Нет! – твердо сказал он и, взяв ее за руки, грубо оттолкнул. – Пусть течет.
– Но…
В ее глазах защипало от подступивших слез.
Он глубоко вдохнул, и она глядела, как рубаха пропитывается алым вокруг раны. София закусила губу. Было физически мучительно видеть его страдания и не иметь возможности помочь ему, прикоснуться к нему.
– Прошу вас, – прошептала она. – Вы истекаете кровью.
– Да, – согласился он.
Затем неожиданно вложил ей в ладонь горлышко бутылки.
– Держите крепко, как будто от этого зависит ваше спасение.
– Энтони…
Их перебил другой голос, окликнув из соседнего помещение.
– Выходите наверх, вы, двое. Мы все вас тут ждем.
Это был констебль, пришедший, чтобы вывести их наверх.
Быстрее, чем София могла ожидать, старик обогнул угол их комнатушки, и возможность поговорить без посторонних была упущена.
– Майор, – прошептала она.
– Заберите меня отсюда, – бросил он констеблю. – Подальше от этой чертовки.
София прикусила губу, чтобы не разрыдаться. Если яд в его голосе вдруг материализовался бы, его хватило бы, чтобы отравить весь Стаффордшир, а так он уязвил, видимо, лишь ее. Она взглянула на майора, но он уже повернулся к ней спиной.
И тогда она сделала то единственное, что могла, то, что всегда делала, когда ей было больно. Она просто закрыла свое сознание перед страданием, выпрямила спину и взглянула на мир сквозь ледяную стену.
Она стала Снежной Королевой.
Майор стал подниматься вверх по лестнице, констебль и София последовали за ним. Она была вынуждена наблюдать, как он хромал, почти волок свою больную ногу, прижимая руку к кровоточащей груди. Она не знала, действительно ли он так страдает, или только преувеличивает свои увечья ради какого-то хитрого замысла. Но каковы бы ни были причины, она все равно ничего поделать с этим не могла.
Он ясно дал ей понять, что ей вообще не следует ничего ему говорить.
Софии не стоило удивляться непристойным высказываниям, которые посыпались на нее, когда они вошли в переднюю барона, но она удивилась. Почему этим людям было столько дела до нее? Боже праведный, в помещение набилось даже больше народу, чем накануне! И на этот раз женщин было не меньше, чем мужчин.
Их с Энтони отвели на то же место, где они стояли вчера к плотном кругу улюлюкающих зевак. София приободрилась, сразу же увидев среди них тетю Агату, стоявшую почти с краю толпы в лавандовом одеянии со множеством лент. Но тут же огорчилась, заметив, что пожилая родственница выглядит бледной и обеспокоенной, что она практически изодрала в клочья свой любимый кружевной платок. И все же тетушка нашла в себе силы поддержать ее улыбкой, на которую София постаралась ответить.
А потом все происходило как будто с кем-то другим, и София была всего лишь отстраненным зрителем, наблюдающим за представлением.
– Ну, майор, – неожиданно пророкотал барон. – Вы пришли к какому-нибудь решению? Вы женитесь на леди?
– Ни в коем случае! – сказал майор настолько громко, чтобы его было слышно в самых удаленных углах комнаты.
Затем он выпрямился, позволяя барону увидеть свою окровавленную грудь и руку.
На секунду воцарилась тишина изумления, а затем толпа разразилась шумом; казалось, что раздавались тысячи спорящих, смеющихся и клянущих их обоих голосов. Барон, стоя перед ни ми, явно опешил.
– Но… но… – заикаясь, начал он. – Но она леди, а вы провели с ней ночь!
Энтони шагнул вперед и, обернувшись к собравшимся, да возможность всем рассмотреть его залитую кровью рубаху.
– И что я с этого получил? Она отгоняла меня этой черт вой разбитой бутылкой. А утром, когда я думал захватить ее врасплох, она порезала меня!
В ответ толпа оглушительно взревела. Женщины высказывали Софии одобрение, в то время как мужчины истошно хохотали над его конфузом. София вспомнила о том, что до сих пор сжимает в руке осколок бутылки, только тогда, когда заметила множество направленных на нее взглядов. Она швырнула бы обломок на пол там же, но одного взгляда, брошенного вокруг было достаточно, чтобы София решила этого не делать. Некоторые из собравшихся были в бешенстве.
– Майор армии его величества не смог заправить бабе? – язвительно крикнул мужчина справа от Софии.
Энтони ощетинился, раздраженно шагнув вперед.
– Эта ведьма к себе и близко не подпускает. Целый батальон гусар не совладал бы с ней.
Толпа взорвалась после его слов, но София лишь поежилась от насмешки в его голосе. Теперь его задумка стала ей ясна. Энтони отчаянно пытался спасти ее респектабельность. Она сказала ему, что не желает выходить за него замуж, и теперь он делал все, что было в его силах, чтобы дать ей такую возможность ценой своей собственной чести и репутации.
