Нет, она не понимала и потому покачала головой.
— Сюзанна была уже беременна, когда мы поженились, — признался Рори. — Иначе не согласилась бы, сколько бы я ее ни уговаривал. Но только она, видишь ли, забыла мне об этом вовремя сказать — у нее случился провал памяти. — На вопрос в глазах Хейди он ответил: — Нет, я точно не знаю. Он, наверное, тоже не знает. Сюзанна очень боялась его потерять. А он такой ветреный — готов был бросить ее в любую минуту.
Он же увез ее с собой, вспомнила Хейди. А потом бросил одну и уехал. Про что там говорил Пол — про Токио или верблюжий караван в Ираке?
Она поразилась тому, как ее романтическая картинка потускнела и съежилась. Сюзанна, с ее ореолом бесстрашия, вдруг показала свою подлинную натуру — трусихи и подлой обманщицы. Конечно, ужасно, если бы она бросила Рори с их ребенком на руках. Но выйти за него замуж, будучи беременной от другого человека, и потом оставить ему чужого ребенка — это уже ни в какие рамки не лезло. А поскольку Тоби, судя по всему, ребенок Пола, какие сомнительные черты он мог унаследовать от родителей? Глядя на него сегодня, было ясно видно, что отцовских черт в нем больше.
— Раз речь зашла о Тоби…
— Я сделал для него все, что мог, — сухо отозвался Рори.
— Нет, я просто хотела сказать… Да, может, он детеныш от комолого самца, но он еще станет королевским.
Ее защита вызвала улыбку.
— Да, он вообще-то неплохо себя проявил. С твоей помощью.
Ей было нелегко задать следующий вопрос:
— А что случилось с Сюзанной?
— О, это очень грустная история. — Голос у него звучал устало. — Очень грустная история, которая тянулась слишком долго. Ты в прошлом году не видела документальный фильм, он назывался «Гейл умерла»?
Она кивнула, припоминая фильм о трагической судьбе молодой наркоманки, которая совсем опустилась. Внутри все замерло, когда она поняла, что Рори имеет в виду.
— Что-то в этом роде, — кивнул мужчина. — Полный кошмар. Я видел Сюзанну временами, как правило, в больнице, где ее пытались лечить и всегда посылали за мной. Она могла бы вернуться сюда в любое время. Но не хотела. Антонии я ничего не говорил. Может, и зря. Возможно, и ты зря ее обманывала. Кто теперь скажет? По крайней мере, мы с тобой оба думали в тот момент, что поступаем правильно. — Он пожал плечами. — Впрочем, все это в прошлом. Все это было давным-давно.
После такого страшного признания их двойной маскарад выглядел особенно отвратительно.
— Да, но, наверное, ты снова все это пережил, когда привез меня сюда. Наверное, тебе нелегко было почувствовать все заново.
— Глупости. Я рад, что ты приехала, — неловко признался он. — Оставайся, поживи у нас еще. Я знаю, Тоби будет очень доволен. Он без тебя заскучает.
Искушение остаться было сильное, но надо его преодолеть.
— Я тоже буду по нему скучать, — отозвалась Хейди. — Но сегодня мне нужно вернуться домой. Мне столько надо сделать!
Когда они подъезжали к дому, Хейди вдруг вспомнила о Бранде и стала тревожно оглядывать перила, подоконники и прочие выступы, где он мог сидеть.
— Что такое? — тревожно спросил Рори.
Узнав, в чем дело, он нисколько не обеспокоился.
— Да ты, наверное, просто плохо глядела. Небось сидит себе преспокойно в доме, на чьей-нибудь постели.
— Нет, его там нет, — твердила девушка, — ты не знаешь повадок моего кота.
— Ну тогда, значит, попался в ловушку. И не говори, что я тебя не предупреждал.
Интересно, почему при этих словах у него на лице нет ни тени беспокойства? Последнее время ей казалось, что он проникся симпатией к Бранду…
Рори вошел в дом, и, когда позвал ее, Хейди наконец решилась войти. Ей казалось, что судьба настроена против, и теперь внезапное и необъяснимое исчезновение любимого кота стало последней каплей. Его могли съесть в лесу дикие звери, или действительно он мог попасть в ловушку, как утверждал Рори.
Через секунду она услышала, как открылась дверь.
— Иди сюда! — строго позвал он.
Бранд — несчастный, изголодавшийся, с безумными глазами, запертый, брошенный на произвол судьбы в чужом жестоком мире. Про него точно можно было сказать, что судьба обошлась с ним сурово. Он был оскорблен. И возмущен до кончика хвоста. Кот сидел, сжавшись в комочек, на стеганом одеяле на кровати Рори и не смотрел на них, отвернувшись мордочкой к стене. Хвост безжизненно лежал вдоль тела.
— Но как он мог здесь оказаться… Если дверь была закрыта… — засомневалась Хейди.
— Не надо на меня так смотреть, — прервал ее Рори. — Я не люблю, когда животные спят у меня на постели.
«Разумеется. Но как Бранд мог проскочить мимо меня в дом и я не заметила?» Хейди была на него очень, очень сердита и в то же время без ума от радости снова увидеть своего любимица. Но все-таки его поведение очень дерзкое. Она нежно упрекнула провинившегося шалунишку, и тот спрятал голову под лапу.
— Давай уноси его отсюда, — распорядился Рори.
Он вышел вслед за ними в коридор и закрыл дверь в комнату с нарочитой тщательностью, не вполне понятной.
— Да, и еще одно. Что это значит? — Он вытащил из кармана записку, которую Хейди написала второпях, и помахал ею в воздухе. — Так ты здесь, или уже уехала, или собираешься уезжать? Что-то непонятно.
— Я уезжаю! — вспыхнула Хейди сердитым румянцем. — И чем скорее, тем лучше.
— Отлично. Зачем тогда эта сцена с плащом и кинжалом? Я же тебя не держу. Я сам тебя подвезу.
— Меня не нужно подвозить, — насупилась девушка.
— Ну, как знаешь. — Он со значением покосился на ее чемодан, корзинку для кота и другие разные разности.
Странно, почему-то утром ей показалось, что все это совсем не тяжелое. Теперь Хейди в этом засомневалась. Она в ужасе смотрела на кучу вещей.
— До Эннискерри девять миль, — радостно сообщил Рори. Он посмотрел на часы. — Так, ладно, разбирайся тут как хочешь, а я пошел. Только сначала мне надо кое-что посмотреть. Пойдем-ка со мной, это много времени не займет.
Когда она заколебалась, он щелкнул пальцами на Бранда:
— И запри куда-нибудь кота. Может быть, в конюшню?
— Нет-нет. Он, оказывается, сам открывает дверь. — Она вдруг запнулась. — Или, во всяком случае… я так думаю.
— Да? — Когда-то он уже смотрел на нее так — глаза серьезные, щеки втянуты, губы крепко сжаты, чтобы на рассмеяться.
— Умник какой, — медленно проговорил он, словно надеясь, что Бранд поймет.
Свет или, по крайней мере, смутная догадка наконец осенила ее!
— Так это ты! Ты его выпустил из конюшни и закрыл у себя!
Он не сказал ни да ни нет, но чуть не лопался от смеха.
