У Барри перехватило дыхание.
– И вот теперь мы переходим к тому моменту, где вы просите меня пойти навстречу, – пробормотала она, стараясь загасить жар, охвативший ее при этом прикосновении. Он покачал головой.
– Не все в нашем бизнесе сводится к сексу. Она покосилась на его руку, которая все еще легонько, волнующе дотрагивалась до ее ноги.
– Хотела бы я знать, откуда у меня взялась мысль, что все-таки сводится?
Он усмехнулся и убрал руку.
– Ах, Барри Макдоналд, ты мне очень нравишься, я и не отрицаю этого. С той самой минуты, как увидел тебя сегодня в студии. У нас так много общего, и мне кажется, нам было бы очень хорошо вместе.
Он остановился, чтобы дать ей осмыслить его слова. Барри перевела дыхание, вытерла губы и, притихшая, стала ждать, что будет дальше. Она не смогла бы выдавить из себя ни одного осмысленного слова, даже если бы от этого зависела ее жизнь.
– Но я не попрошу у тебя ничего, если ты сама не захочешь, – пообещал он таким хриплым голосом, что ей стало больно. – И это никогда не будет иметь отношения к твоему сериалу.
Он опять замолчал, его голубовато-серые глаза смотрели прямо в ее глаза. Прошло несколько долгих секунд, Барри слышала каждый удар своего колотящегося сердца.
– Ты мне веришь? – тихо спросил он.
Все так внезапно! Сердце ее отчаянно колотилось, а по всему телу разливался огонь, зажигая ей кровь. Она верила. Она знала, что может ему доверять. Точно так же, как знала с абсолютной уверенностью, что лучше провалится сквозь землю, чем сделает ему предложение, ждать которого он только что пообещал.
– Кажется, мне лучше уйти, – твердо заявила она.
– Останьтесь.
Она покачала головой:
– Не могу.
– Не можете? Или не хотите?
– Какая разница? Я ухожу.
– О'кей, леди-продюсер, – не повышая голоса, произнес он, и Барри поразило, что в его тоне не было ни обиды, ни капитуляции. – Если вы должны так поступить. Мы еще увидимся.
– Не сомневаюсь, – сухо буркнула Барри. – Думаю, что вы опять захотите, чтобы в сериале появилась эта ваша овчарка.
– Ну, уж коль вы сами заговорили о ней…
– Забудь об этом, парень! – со всей решимостью оборвала она его. Но не могла спрятать улыбки, растянувшей уголки ее рта и смягчившей грубоватую фразу. – Хит Доналдсон подскочит до потолка, как только услышит об изменении времени. А если я еще скажу, чтобы он вставил овчарку, – только мы его и видели.
– В таком случае на собаке не настаиваю… пока, – проговорил он, и глаза у него ласково затуманились, как бывает у мужчин, когда им хочется поцеловать женщину.
– До свидания, мистер Комптон, – твердо сказала Барри и выскользнула из-под склоняющейся к ней головы.
– Спокойной ночи, Барри Макдоналд, – произнес он негромко и с нескрываемым удовольствием.
Направляясь к лифту, Барри попыталась представить, каково это – когда подобные, ничего, в сущности, не значащие, обыкновенные слова шепчут тебе на ухо, перед тем как ты заснешь. Скорее всего, чудесно! Она нажала кнопку «вниз» и устало прислонилась к стене, ожидая, пока подойдет кабина.
Макдоналд, ты сошла с ума. Точно, спятила! Того гляди втюришься в этого типа.
Она покачала головой. Втюришься?! Не то слово, уже втюрилась, да по самую маковку!
Дверь в крошечный неказистый кабинетик с шумом распахнулась, и влетела Даниель с бумажным пакетом в одной руке и сценарием в другой. Она кинула тетрадку на кресло, вынула из пакета два стаканчика с кофе и две липкие сладкие булочки и аккуратно разложила на столе. Потом уселась на диванчике, поджав под себя ноги, и выжидающе посмотрела на Барри.
– Ну?
– Ты когда-нибудь стучишься?
– Не часто, – с бесшабашным видом огрызнулась она, совершенно не обратив внимания на недовольство Барри. – Ты чего в таком миноре? Неужели обед с потрясающим Майклом Комптоном прошел плохо?
– Обед прошел отлично, – призналась Барри. – Проблемы возникли после него.
У Даниель моментально сузились глаза.
– Ну и наглец! – взвилась она. – Начал приставать к тебе? Подай на него заявление. Это ему так просто с рук не сойдет.
– Ха! У тебя что, есть знакомый адвокат, которому нужно подзаработать? – возразила Барри, повеселев оттого, что подруга сразу бросилась ей на помощь. И успокоила ее: – Ничего такого не было.
– Он к тебе не приставал? – Трудно было сказать, разочарована Даниель или нет.
Сердитое выражение исчезло с лица Барри, когда она во всех волнующих подробностях припомнила ухаживания Майкла, его способ обольщения, его обещания.
– Я бы так прямо не стала этого отрицать. Но это было совершенно не то, что ты имеешь в виду.
– Ты хочешь сказать, что тебе это было приятно.
– Нет, мне вовсе не было приятно, – защищалась Барри. – Я хочу сказать, все было нормально… Да я прямо и не знаю, что я хочу сказать.
– Он стал за тобой ухаживать, приставать, правильно я говорю? – торжествующе проговорила Даниель. – Я так и знала. Я знала, ты не устоишь перед такой фигурой.
– Иди к черту, Дани, это совсем не то, что ты думаешь! – голос у нее прозвучал почти просяще. Майкл Комптон был вице-президентом компании, директором программ, ее боссом, вот и все. Ей совершенно не хотелось, чтобы Даниель или ее собственный скачущий пульс убедили ее в противном.
– Тогда в чем же проблема?
– Он собирается поставить наш сериал на восемь часов вечера в субботу, – почти скороговоркой сообщила она, радуясь возможности сменить тему разговора на такую, которая, без сомнения, полностью отвлечет Даниель от попыток вытянуть из нее подробности ужина с Майклом.
Ее слова возымели желаемый эффект – Даниель была повергнута в состояние прострации.
– Ты это серьезно?!
– Да, серьезно. По его мнению, настоящая убойная современная передача может привлечь к себе аудиторию в любое время. Он фактически подначил меня доказать, что «Снова до свиданья» вполне может этого добиться.
– И ты, конечно, попалась на эту удочку?
– На какую еще удочку? Ты имеешь в виду, согласилась ли я, чтобы сериал прошел в эфир? Тогда ты не ошиблась, черт тебя подери, – с жаром парировала Барри. – Я слишком долго боролась за этот шанс, чтобы отказаться от него только из-за того, что компания выкинула дурацкую шутку вроде этой. Мы можем сделать свое шоу таким, чтобы оно сработало и на восьмичасовом отрезке.
– Как?! – Вопрос Даниель прозвучал донельзя пессимистически.
– А вот так, нужно не думать про отрезок времени, а просто делать отличную передачу. Если она веселая в девять тридцать, она будет такой же и в восемь.
– Может быть, в среду, милочка. Но не в субботу. В субботу ей лучше быть истерической.
Барри вздохнула.
– Ну что же, зови сюда Хита, и начинайте делать ее истерической.
– А вот это уже твоя забота. Я ведь только режиссер.
Барри рассерженно посмотрела на нее, но, прежде чем успела что-либо сказать, зазвонил телефон. Барри подняла трубку и услышала низкий, глубокий голос Майкла:
– Доброе утро, Барри Макдоналд.
В это утро он звучал так же обворожительно, как и при расставании накануне вечером. Сердечко у Барри громко застучало, и его удары отдались в ушах – она снова подумала о том, как приятно было бы начинать и заканчивать день, слыша такие слова.
– Доброе утро, – спокойно ответила она, хотя ее пальцы, крепко сжимавшие телефонную трубку, побелели.
– Майкл? – тихо спросила Даниель.
Барри кивнула, и подруга, самодовольно ухмыльнувшись, на цыпочках ретировалась к двери.
– Оставляю тебя одну, – со значением прошептала она и ободряюще помахала рукой. У Барри появилось очень странное желание стукнуть ее.
– Барри, вы здесь?
– А что?! – резко бросила она, но потом сбавила тон: – Да, я слушаю.
– Все в порядке? – вопрос прозвучал обеспокоенно и немного смущенно.
– Все абсолютно нормально, мистер Комптон. А почему вы спрашиваете?
– У вас очень странно звучит голос. И вы все еще называете меня мистером Комптоном. Вас что-то беспокоит?
Барри глубоко вздохнула.
– Ничего меня не беспокоит… Майкл, – напряженным тоном возразила она. – Что вы хотите?
– Я хочу видеть вас.
– По какому поводу? – осторожно поинтересовалась она.
Он тихо рассмеялся.
– А ни по какому особенно. Вы всегда так суровы с теми, кто приглашает вас на свидание?
– Я не поняла, что вы именно это имеете в виду. – Барри перешла в оборону. – У нас с вами, знаете ли, существуют еще и деловые отношения.
– Да, конечно. Это несколько осложняет дело, верно? А может быть, договоримся так: по деловым вопросам я буду звонить вам в рабочее время, по личным – после, – весело предложил он.
Барри тут же почувствовала себя неловко и переменила тон.
– Эта идея исходит из предположения, что мы оба работаем в строго установленное время, нормальное количество часов. Когда в последний раз вы пришли на работу в девять утра и ушли домой в пять?
