Анна рассмеялась словам своего собеседника, а потом пригубила шампанское. И когда ее ярко-алые губы прикоснулись к краю бокала, Раиф еще раз вспомнил их поцелуй и понял, что начинает возбуждаться, так что ему пришлось быстро взять себя в руки и успокоиться.
Постояв еще немного, Раиф наконец-то пошел навстречу Анне, и по пути другой услужливый официант снова предложил ему выпить. Но Раиф опять отказался, наблюдая, как Анна отходит от своего собеседника. А потом, когда до нее оставалось всего шесть метров, она наконец-то его заметила. Ее огромные голубые глаза удивленно расширились, а губы слегка приоткрылись.
Но ее изумление быстро перешло в раздражение.
— Уходи, — прошипела она.
— Нам нужно поговорить.
— Только не в таком людном месте.
— Тогда пойдем куда-нибудь, где не так людно. — Такой вариант ему и самому больше нравился.
— Уходи, Раиф, я не хочу, чтобы у «Инквизитора» появилась еще одна наша фотография, — попросила Анна, встревоженно озираясь.
— А кто тут говорит о фотографиях?
— Только не говори, что не видел «Инквизитор».
— Я не читаю желтую прессу, — соврал Раиф, ведь Джордан вчера специально притащил ему тот выпуск.
— Я тоже. И у меня нет ни малейшего желания снова попасть на ее полосы.
— Замечательно, ведь я не собираюсь тебя снова целовать.
— Нельзя, чтобы нас видели вместе, — продолжила Анна, все еще оглядываясь по сторонам.
— Ты права, — усмехнулся Раиф и схватил ее за руку.
— Отпусти меня.
— Только после того, как мы поговорим.
— Мне больно.
— Врешь. — Раиф предпочел бы держать ее раз в десять крепче, но решил пока не увлекаться.
Пусть у нее уже и успела возникнуть легкая паранойя насчет прессы, его такие мелочи совершенно не волновали. Пусть хоть весь мир считает, что у них роман, ему до этого нет никакого дела.
— Ты пытаешься сломать мне жизнь?
— А ты — мне?
— Я не имею никакого отношения к краже твоей статуэтки.
— Да, ты это уже говорила. — Вот только Раиф и на секунду в это не поверил. И даже чувствовал себя немного оскорбленным только оттого, что она могла подумать, что он купится на такую наглую ложь. Особенно после того, как его дядя, принц Маллик, описал вора, который вломился к ним во дворец и говорил в точности так, как и Рорк Блек.
— Раиф, пожалуйста, не здесь, не сейчас.
Эта мольба вдруг пробудила в нем какое-то совершенно непонятное и ненужное сочувствие.
Раиф попытался его побороть, ведь, в конце концов, он ничего не должен этой женщине, но что-то в чистых голубых глазах Анны заставило его дать слабину. Ненавидя самого себя, Раиф затащил ее за ширму и там отпустил.
— Так лучше?
— Нет.
Рядом с ними была какая-то дверь, и, решив, что раз уж ей так хочется уединиться, то пусть так и будет, Раиф затащил ее внутрь.
— Эй… — возмутилась Анна, когда он уже закрывал за ними дверь. — Ты не можешь просто…
— Я уже смог, — возразил Раиф, захлопывая дверь и пытаясь хоть что-то разглядеть в окружавшей их темноте. Женщинам следует думать, прежде чем озвучивать свои желания.
Они оказались в маленькой столовой, посреди которой стоял стол на шесть персон, вдоль двух стен шли полки с бутылками вина, а две другие занимали огромные окна, из которых открывался отличный вид на празднично украшенные сады.
— Выпусти меня, — потребовала Анна, направляясь к двери.
— Здесь нас никто не увидит, — возразил Раиф, вставая у нее на пути.
— Дело не в этом.
— А в чем же? В том, что я стою прямо перед тобой и требую ответа, не принимая твоей лжи?
Анна смотрела на него, плотно стиснув зубы, а через стенку до них доносились звуки музыки и гул голосов.
— Это не ложь, — наконец выдавила она.
Раиф попытался найти на ее лице следы того, что она врет, но вместо этого просто залюбовался ее красотой. Воспоминания вновь вернулись к нему, и Раифу захотелось провести рукой по ее гладкой щеке, прикоснуться к обнаженным плечам, попробовать на вкус нежные полные губы.
— Анна, — выдохнул он.
— И что ты хочешь от меня услышать? — Вместо злости в ее голосе теперь слышалась лишь усталость.
Дело не в том, что он хочет от нее услышать, а в том, что он хочет, что бы она сделала. И это желание не имело ни малейшего отношения к фамильной статуэтке.
— Как мне со всем этим покончить?
— Отдай статуэтку, — ответил Раиф, усилием воли заставляя себя вернуться к реальности.
— Это невозможно.
— Тогда скажи, где она.
— Я не знаю.
— Ну, отведи меня к Рорку Блеку.
— У Рорка нет твоей статуэтки.
Раиф еще на шаг приблизился к Анне, решив разом покончить со всем этим фарсом:
— В Райясе с тобой разговаривали бы совершенно иначе.
Анна судорожно вдохнула, но потом снова упрямо сжала губы. Раиф отчаянно стиснул кулаки, пытаясь побороть практически непреодолимое желание поцеловать ее.
— Но мы, к счастью, не в Райясе.
— К сожалению, — невольно поправил Раиф. Хотя он в любом случае слишком современен, чтобы тащить несогласную женщину в постель. Но с другой стороны, он был и достаточно традиционен, чтобы жалеть, что не может сейчас проделать этого с Анной.
— Почему? Если бы мы были в Райясе, ты уже бросил бы меня в темницу?
— Если бы мы были в Райясе, я уже бросил бы тебя в кровать, — честно признал Раиф.
От такой наглости у Анны перехватило дыхание.
— Еще всего каких-то сто лет назад, — задумчиво продолжил Раиф, — ты оказалась бы в моей постели еще в ту ночь, когда поцеловала меня.
— Похоже, мне повезло, что времена уже не те. И это не я тебя поцеловала, а ты меня.
— Возможно, — протянул Раиф, разглядывая ее роскошное тело. — Но в моей постели ты была бы счастлива.
— Ты настолько самоуверен?
— Мне говорили, что я отличный любовник.
Анна скрестила руки под грудью, отчего соблазнительные формы проступили еще отчетливее.
— А кто говорил? Женщины, которых ты мог заточить в темницу?
— В основном. — Раиф лишь пожал плечами, пытаясь оторвать взгляд от ее волшебной груди. Ему как-то еще ни разу не приходило в голову, что любовницы могли просто тешить его самолюбие.
— Попробуй как-нибудь заняться любовью с той, над чьей жизнью и смертью ты не властен.
— Спасибо за совет. — Он бы предпочел, чтобы этой женщиной стала сама Анна. Прямо здесь и прямо сейчас.
— Вот тогда и узнаешь, на что ты действительно способен.
— Если ты, конечно, не хочешь провести испытание сама, то предлагаю сменить тему разговора.
— Что?
Раиф лишь приподнял брови и выразительно посмотрел на нее.
