— Я полагаю, вы знаете условия? — сказал он спокойно. Она кивнула. — Они приемлемы?
— Да, конечно, — ответила Линда тихо. — Но я еще не решила, браться за работу или нет.
Его глаза вновь сузились.
— Вы свободны в выборе, не так ли? — упорствовал Оскар. — Надеюсь, вы не замужем и не состоите с кем-либо в отношениях, не терпящих разлуки?
— Нет, — ответила она. — Это относится к обоим вопросам.
Он поднял темную бровь.
— Почему нет?
Хотя она была несколько смущена таким некорректным вопросом, однако быстро успокоилась и посмотрела прямо ему в глаза.
— Не думаю, что особенности моей жизни как-то отразились на моей квалификации, — ответила она приятным голосом, но с официальным оттенком.
Их глаза на секунду встретились.
— Конечно, вы правы. Это была только шутка.
Он медленно обвел Линду глазами.
— Вы очень привлекательная женщина, умная, способная. Я только подумал, что мужчины должны обращать на вас внимание.
— Могу заверить вас снова, что моя личная жизнь не сказывается на моей работе.
— Я понял, — сказал он жестко. — Извините, что вторгся в ваши личные дела. — Он встал со стула. — Хорошо, теперь не хотели бы вы приступить к делу? Я действительно очень нуждаюсь в вас, мисс Роусон, и за деньгами дело не станет. Вас устроила бы более высокая зарплата?
— Нет, зарплата прекрасная.
— В чем же тогда дело? — улыбнулся он обезоруживающей улыбкой. — Если в том, что нужно жить здесь, то можете не беспокоиться — вам во всем поможет моя экономка, она порядочная женщина. А я сам трачу много времени на работу и не буду вас ничем стеснять.
— А чем вы занимаетесь, мистер Дистес? — спросила Линда.
— Я юрист. Работаю в Сан-Франциско, у меня там квартира, где я останавливаюсь, когда у меня дела в суде. Конечно, сейчас, в связи с тем, что случилось с Энн, я стараюсь меньше задерживаться на работе. У меня прекрасная сестра, но у нее своя собственная жизнь, и она не может долго оставаться с Энн.
Линда все еще колебалась. Может быть, сказать ему, кто она такая? Оскар Дистес, безусловно, был человеком сильным и волевым, но также и глубоко чувствительным, хотя это скрывалось за маской суровой сдержанности. Что будет, если он узнает обо всем?
Он обошел вокруг стола и теперь стоял перед Линдой.
— Скажите, что мне надо сделать, чтобы уговорить вас? — сказал Оскар низким голосом, подходя еще ближе.
Она подняла голову, чтобы посмотреть в его глубокие серые глаза, и на миг замерла, испытывая какое-то странное чувство. Что-то в этом мужчине было такое, от чего у нее перехватило дыхание. Его лицо было настолько близко от нее, что она могла почувствовать свежий запах мыла, исходивший от его кожи, и увидеть крохотные морщинки в уголках его глаз под тяжелыми черными бровями.
Она положила руку на горло, ощущая исходящую от Оскара силу, которой не могла противиться.
— Хорошо, мистер Дистес, — сказала она наконец. Я возьмусь за эту работу.
Оскар тепло улыбнулся и положил руку ей на плечо.
— Прекрасно. Теперь как насчет того, чтобы отпраздновать ваше решение? — Он подошел к буфету. — Что бы вы хотели? Вишневую наливку? Скотч?
— Вишневую наливку, если не возражаете, — сказала Линда дрожащим голосом и приблизилась к буфету, чтобы присоединиться к Оскару.
Он передал ей рюмку и произнес тост:
— Хорошо, мисс Роусон… Линда, за счастливое и плодотворное сотрудничество.
Она сделала глоток вина и пристально посмотрела на него поверх своей рюмки.
— Надеюсь на это, — произнесла она с нервной улыбкой. — Но, как я вам уже сказала, если я буду работать с Энн, то должна быть свободной в своих действиях. И мне не должен мешать сильно любящий папа. Таким образом, постарайтесь не делать того, о чем мы договоримся.
— Да, конечно. — Он согласно кивнул головой. — Я могу это понять. Я доверяю вам. Правильно судить о людях — это часть моей работы, и я чувствую, что вы женщина с сильным характером и четко отличаете хорошее от плохого. И ценю это, — добавил Оскар и еще раз обезоруживающе улыбнулся. — Мне нравятся такие люди.
Неделю спустя Линда распаковывала вещи в своей новой спальне в доме Оскара Дистеса.
Это была замечательная комната — большая, светлая, с ванной, явно предназначенная для гостей и не рассчитанная на чей-то личный вкус, с крепкой дубовой мебелью. Однако во многом здесь чувствовалась женская рука — в портьерах на окнах, в покрывале на постели с изображениями бутонов роз и в оборке на лампе, стоящей на прикроватном столике, — рука погибшей Кэтрин Дистес.
Через большое окно можно было видеть кусок серого моря, грозного этим непогожим мартовским днем. Поверхность моря усеивали белые барашки. Был слышен даже грохот прибоя и то, как камни на берегу бьются друг о друга далеко внизу.
Линда обрадовалась, увидев недалеко от дома плавательный бассейн. И не только потому, что купание доставляли ей удовольствие. Когда погода станет теплей, плавание будет прекрасной терапией для Энн.
Линда только закончила раскладывать остаток своих вещей в выдвижном ящике гардероба, как услышала легкий стук в дверь. Она быстро взглянула на себя в зеркало, чтобы убедиться, что волосы закрывают шрамы на лбу, и только тогда повернулась к двери.
— Входите, — сказала она.
Дверь открылась, и на пороге показалась сестра Оскара.
— Хорошо ли вы устроились? — спросила Нэнси.
— О да. Я привезла с собой не очень много вещей.
— Отлично, если вы пойдете со мной, то я представлю вам миссис Эдисон — экономку Оскара. И после этого я уеду.
Линда с тревогой посмотрела на Нэнси.
— Но не сейчас! Я же только обосновалась здесь.
— О, моя дорогая, я тут уже слишком долго, — ответила Нэнси. — Если я не вернусь сейчас домой, к мужу, то могу вскоре узнать, что у меня его уже нет. Не говоря уже о работе.
— Да, конечно, — сказала Линда с пониманием. — Но…
Нэнси взмахнула рукой.
— В любом случае я вам больше не понадоблюсь. Это уж точно. Иногда я думаю, что принесла Энн больше вреда, чем пользы. Так же как и брат, я слишком эмоциональна в общении с девочкой. У меня самой нет детей, поймите. Так что Энн очень дорога мне, особенно с тех пор, как ее мать умерла. Это такая трагедия, потерять мать в столь юном возрасте.
— Да, — ответила Линда приглушенно. Чувство вины за трагическую смерть Кэтрин часто посещало ее. Она не могла не ощущать себя причастной к этому инциденту.
— Что может быть ужасней для Энн и ее отца, — наконец добавила она слабым голосом.
Нэнси окинула ее пристальным взглядом.
