— Когда-нибудь они действительно выскочат, — грустно предрекла Джина, видя, что они уже подъезжают.
— Тогда я не смогу стать генеральным управляющим «Бридон и сын», — трагически заявил в ответ на ее предостережение Гарри.
— Можно подумать, ты об этом мечтаешь, — скептически отозвалась Джина, помогая ему донести до дверей аккуратного коттеджа пакеты с провизией из итальянского ресторана.
— До последнего времени я считал нужным постигать жизнь. Полагаю, знание этой науки не будет лишним ни в одном деле.
— Безусловно, — согласилась Джина.
— Вот вы все тут думаете, что я, беспутник, только и делал, что разъезжал все эти годы по свету и транжирил отцовские деньги…
— Думаем, — согласилась она.
— А ведь это не так! — объявил он, проводя ее на кухню.
— А как? — спросила она, потому что Гарри терпеливо дожидался этого вопроса.
— Я делал инвестиции, то есть вкладывал деньги в долгосрочные проекты.
— Я знаю, что такое инвестиция, — отозвалась девушка. — Выходит, ты не транжирил деньги.
— Вот именно, — подтвердил молодой человек.
— И во что же ты их вкладывал? — осведомилась Джина.
— В экономику Соединенных Штатов, Германии, Австрии! — торжественно провозгласил Гарри.
— Браво! Надеюсь, в упомянутых странах тебе присвоен почетный титул заслуженного кутилы.
— Ах, какая же ты ядовитая женщина, Джина Лейтон! — укоризненно покачал он головой. — Но отбросим шутки в сторону. Да, я сделал много рискованных инвестиций. Но, как показало время, они себя оправдали. Теперь я регулярно получаю отличный доход по приобретенным акциям. И в скором времени аккумулированные таким способом средства вернутся в семейный бизнес, развитием и расширением которого я намерен заняться.
— Развитием и расширением? Ты? — с нескрываемой насмешкой переспросила его Джина.
— Да чем же я так тебе не угодил, Лейтон?! — рассердился он.
— Ну, прости, Гарри. Только не вижу я тебя в этой роли. Сколько лет твой отец руководит бизнесом? Сможешь ты столько же?
— Представь, смогу! — заверил ее он.
— Буду только рада, — подытожила Джина.
— Белое или красное? — спросил ее Гарри, распахнув холодильник.
— Ты о чем? — непонимающе уставилась на него Джина.
— На ужин ты предпочитаешь белое вино или красное? — уточнил он.
— Ну… красное, — подумав, ответила она.
— Хорошо, а сейчас аперитивчик, — предложил хозяин дома и протянул ей бокал мартини. — Бери и отправляйся в гостиную. А я пока накрою на стол.
— Я помогу, — вызвалась гостья.
— Нет, топай, — отказался он. — Позволь мне поухаживать за тобой напоследок.
Джина послушно направилась в гостиную.
— Нет, стой! — отрывисто окликнул ее Гарри.
Джина резко обернулась, но оказалось, что она напрасно встревожилась. Он всего лишь сунул ей розетку.
— Орешки, оливки.
— Спасибо, — приняла она угощение свободной рукой и вышла из кухни.
В гостиной Джина уселась в глубокое кресло, осторожно отпивая мартини и поглядывая на орешки, в которых слишком много калорий, как, собственно, и в ужине из итальянского ресторана. И алкоголь втекает в нее уже не первой порцией, так что скоро она перестанет различать тонкую грань, опоясывающую драгоценное душевное спокойствие, оберегая его от хаоса необдуманных поступков.
Напротив нее на стене висело подернутое патиной старинное зеркало в тяжелой причудливой раме. Джина чуть перегнулась через подлокотник кресла, посмотрела на свое отражение и торопливо поправила рыжие пряди, услышав приближение его шагов.
Гарри остановился в дверном проеме и прислонился плечом к косяку.
— Сидишь? — разочарованно спросил он и, указав в сторону окна, проговорил: — Если включить уличную подсветку, будет виден бассейн, а дальше разбит теннисный корт… Ты спортивная?
— В каком смысле? — не сразу поняла суть вопроса Джина.
— Спортом увлекаешься?
— Ну… плаваю, когда выпадает возможность, — ответила она.
— С этим придется до лета повременить. В бассейне сейчас вода спущена, — шутливо отозвался хозяин и вернулся на кухню, а уже из коридора крикнул: — Ты почему ужинать не идешь?
Джина невольно улыбнулась и поднялась с кресла, заметив, как мартини приятно нашептывает легкий мотивчик.
Гарри галантно усадил гостью за стол, предупредив:
— Без всяких условностей. Если есть желание, можешь вылизывать соус языком.
— Я учту, — кивнула она и вооружилась ножом и вилкой.
Гарри же начал с того, что повесил пиджак на спинку стула, затем поверх него галстук, расстегнул ворот рубашки и манжеты, закатал рукава и уже потом сел напротив своей гостьи и принялся уписывать ужин.
— Ух! — эмоционально воскликнул он, положив обе ладони на живот.
— Да уж, — эхом отозвалась Джина, которая окончательно изничтожила мучавшее ее до этого чувство голода.
— Но у нас еще есть, — успокоил ее Гарри.
— Нет, спасибо, — отказалась девушка.
Молодой человек поднялся из-за стола с бокалом красного вина в одной руке, и ею же виртуозно подхватило за горлышко распечатанную бутылку. В другую руку он взял за ножку бокал Джины и кивком головы позвал ее в сторону гостиной. Джина промокнула губы салфеткой и пошла за ним.
Водворившись в гостиную, Гарри расставил ношу по поверхности кофейного столика и грузно плюхнулся на диван, указав Джине на место рядом с собой. Она глянула на кресло, которое стояло на значительном отдалении, и, чтобы не показаться ханжой, решила-таки сесть возле Гарри.
Он вложил Джине в руку бокал и, повернувшись вполоборота, звонко соприкоснулся краешком своего бокала с ее. Левая его рука при этом очень естественно устроилась на спинке дивана позади затылка гостьи.
Джина невольно восхитилась такой виртуозности соблазнения. Она никогда не винила всех тех женщин, что в мгновенье ока становились его любовницами. А как могло быть иначе, когда он все так мастерски обставлял. Не было ни борьбы, ни принуждения. Простая последовательность самых естественных и закономерных событий.
И вот теперь, когда его теплая рука скользнула по ее волосам, просочилась под них, легонько прикоснулась к шее, а от нее по телу волнами потекло тепло, ничего приятнее и желаннее в этот миг и представить нельзя было.
— Как ты? — отняв руку, справился Гарри.
— Отлично, — расслабленно ответила девушка.
Гарри подлил вина в свой бокал. Ей предлагать не стал.
На несколько минут он словно забыл о ее присутствии, медленно и сосредоточенно цедя вино, после чего невзначай заметил:
