К концу дня Диана ужасно устала. Однако она была очень довольна. Она изучила Майами вдоль и поперек. Где — пешком, где — на такси. Она побывала почти во всех из намеченных мест: от модного курорта с его изумительными фонтанами и садами до старого города рядом с главным собором — колоритного района с булыжными мостовыми и черепичными крышами.
Солнце уже клонилось к горизонту. Диана взглянула на часы. Времени оставалось мало. У нее был еще час, чтобы пробежать — по магазинам и пополнить свою коллекцию сувениров. Сама мысль об этом вызвала у нее улыбку. Диана во время своих поездок всегда покупала какие‑нибудь безделушки.
Для того оно и затевалось, все это путешествие, напомнила себе девушка, выходя из магазина, чтобы доставлять себе разные удовольствия.
Ее взгляд упал на часы в витрине напротив. Неужели уже так поздно? Быть может, они спешат?
— Вот черт, — пробормотала Диана себе под нос, сверившись со своими часами.
Она шагнула на край тротуара и подняла руку.
— Такси! Эй! Такси!
То, что случилось потом, Диана будет вспоминать как будто в замедленной съемке. Она держала сумочку с документами и деньгами в руке. Откуда‑то вырулил мотоцикл. Вот он приблизился. Мотоциклист протянул руку, схватился за ремешок ее сумочки…
Но тогда она не поняла вообще ничего. Мимо с грохотом пронеслось нечто железное, что‑то дернуло ее за руку, и, прежде чем она успела опомниться, все уже закончилось.
Мотоциклист скрылся из виду вместе с ее сумочкой.
Сначала Диана не могла поверить в то, что это случилось с ней. Она застыла на месте, тупо глядя вслед удаляющемуся мотоциклу. Постепенно все звуки как будто выключились. Диана слышала лишь, как колотится ее сердце. А потом у нее подкосились ноги.
Как такое могло случиться? Средь бела дня, на людной улице…
Майами — большой город. Надо вести себя благоразумно и не терять головы…
Диана обратилась к женщине, выходящей из магазинов сувениров:
— Миссис, пожалуйста… — У нее дрожал голос.
Женщина машинально улыбнулась.
— Простите, — сказала она на ходу, — я очень тороплюсь.
Диана уставилась ей вслед.
Успокойся, сказала она себе. Успокойся. Надо взять такси, добраться до ближайшего полицейского участка и сообщить о происшедшем.
Или лучше сразу поехать в порт? Корабль скоро отходит… Заметят там, интересно, что ее нет на борту? А если даже и заметят, станут ли ради нее одной задерживать всех остальных пассажиров?
Конечно же станут, убеждала себя Диана, но неприятный внутренний голосок шептал, что нет.
— О Господи, — прошептала она.
И со всех ног бросилась в магазин, где купила футболки и соломенную сумку. Диане долго пришлось убеждать продавщицу принять товары обратно и вернуть ей деньги. Время шло — драгоценное время. Но, в конце концов, Диана вышла из магазина, поймала такси и всю дорогу до порта сидела, скрестив пальцы.
Денег, которые она выручила в магазине, хватит только на то, чтобы расплатиться с таксистом. Ей оставалось лишь надеяться, что она все же успеет добраться до порта раньше, чем теплоход отойдет от причала.
Но она не успела. Причал, у которого стоял ее теплоход, был пуст. И только ветер носил по пристани красочный буклет с логотипом судоходной компании и надписью «Посетите прекрасную Флориду». Диана стояла на пустынной набережной.
Она осталась без денег, без документов и без кредитных карточек. Она понятия не имеет, где находится хотя бы ближайший полицейский участок. Теперь, когда «Христофор Колумб» ушел без нее, Диана вдруг поняла, что она — абсолютно одна на пустынной и сумрачной улице.
— Добрый день.
Диана обернулась и оказалась нос к носу с каким‑то мужчиной. Тот широко улыбался, сверкая передними золотыми зубами.
— Вы туристка? Да?
Диану поразили не столько его золотые зубы, сколько татуировки. Свернувшаяся змея с огромными зубами — на одной руке. Пронзенное сердце, сочащееся алой кровью, — на другой.
Татуировки и золотые зубы, твердо сказала она себе, это еще не значит, что он плохой человек, и вежливо улыбнулась.
— Да. Вы не подскажете, как мне найти полицейский участок?
Золотой Зуб, как мысленно окрестила его Диана, нахмурился.
— Но уже поздно, мисс. У нас проблемы? Диана кивнула.
— Меня обокрали.
— Обокрали? — он сочувственно покачал головой.
— Какое несчастье. Надо немедленно заявить в полицию.
Девушка выдавила улыбку.
— Мне бы только найти ближайший полицейский участок. Вы, наверное, не знаете…
— Ну почему же? Это здесь рядом, — он повернулся и указал на какую‑то темную улицу.
Диана взглянула через его плечо. Улица уходила в кромешную тьму. Уже через пару футов ничего не было видно.
— Где? — спросила она.
— Я ничего не вижу.
— Нужно дойти до конца этой улицы, мисс. Потом повернуть направо. Потом налево, еще раз налево… — Золотой Зуб задумчиво посмотрел на нее.
— Пойдемте, мисс. Лучше я вас провожу.
Диана еще раз взглянула на темную улицу, потом — на своего будущего провожатого. И тут у нее в голове явственно прозвучало предостережение миссис Воргман.
Надо вести себя благоразумно и не терять головы… Она отступила на шаг и претворила как можно вежливее:
— Нет. Спасибо, но…
— Мисс. — Золотой Зуб лукаво улыбнулся, пододвинулся ближе и дохнул ей в лицо запахом дешевого виски.
— У вас нет денег так? И вы одна, без мужчины. Помочь вам некому.
— Со мной все будет в порядке. Я очень вам благодарна, но…
Он неожиданно схватил ее за руку.
— Будь лапушкой. И я тоже буду хорошим. А иначе…
— Отпустите меня, — Диана дернула рукой, стараясь вырваться.
Золотой Зуб рассмеялся, как будто услышал хорошую шутку.
— Конечно, я тебя отпущу. Но сначала…
— Я бы, приятель, на твоем месте прислушался к совету дамы.
Диана не видела говорящего. Он стоял у нее за спиной. Голос, естественно, был мужской. Красивый и низкий. И хотя тон был почти ленивым, в этом голосе явственно ощущалась сила.
Золотой Зуб едва не зарычал от ярости.
— Это тебя не касается.
— А я почему‑то решил, что касается. Так что, приятель, отпусти эту женщину, и я дам тебе шанс уйти целым и невредимым.
Золотой Зуб расхохотался, запрокинув голову.
Голос незнакомца сделался суровым.
— В последний раз говорю: отпусти ее.
— А тебе‑то что? — Золотой Зуб вдруг осклабился и понимающе кивнул.
— А‑а, теперь мне понятно. Ты хочешь ее себе, — он отпихнул Диану так, что она едва не упала, и чуть ли не радостно воскликнул:
