Мэри заметила косой взгляд Вика, поняла, что эмоции отражаются на ее лице, и тут же взяла себя в руки.
Не распускайся! – приказала она себе и молча похромала вслед за своими мучителями.
Мэри сидела на кровати, обняв колени руками, и постанывала. Слезы катились по ее щекам и капали на светлые джинсы, оставляя на них мокрые пятна. Таких пятен уже было довольно много.
Не случилось ничего такого, из-за чего стоило бы плакать. Но иногда для слез вовсе не нужны веские причины. Мэри вдруг стало себя жалко. Не самое здоровое чувство. Впрочем, может быть, она была и не вполне здорова.
В конце концов Мэри разошлась так, что начала испытывать реальную физическую боль. Мэри скулила, словно несчастный щенок, и от этого ей становилось еще хуже.
Одинокая и страдающая. Никто не придет и не пожалеет. Жуть.
В комнату вошел Вик, как всегда без стука, и уставился на Мэри, удивленно моргая. Затем он медленно прикрыл дверь, сделал несколько шагов по направлению к плачущей женщине и замер перед ней, заложив большие пальцы рук за пояс. Поза завоевателя, мачо, настоящего мужчины или того, кто хочет казаться настоящим мужчиной. Мэри не отрывала взгляд от лица Вика, а слезы все еще продолжали течь по щекам.
– Ну и что случилось? – спросил Вик таким тоном, будто Мэри сама вызвала его к себе.
– Ничего, – ответила она и принялась вытирать слезы.
– Ты плачешь потому, что ничего не случилось? – уточнил Вик.
– Представь себе.
– Позвать Дока?
– Зачем он мне сдался?
Вик разглядывал Мэри с интересом патологоанатома.
– Ты заболела? – спросил он, пытаясь докопаться до причины ее слез, которой действительно не существовало.
– Что тебе тут надо? – спросила Мэри. Ей помешали жалеть себя, и это ее злило. Слезы высохли, и Мэри не терпелось отделаться от Вика.
– Пришел напомнить тебе о том, что через двадцать минут обед.
– Мне не нравится жить по расписанию, – сказала Мэри раздраженно.
Вик пожал плечами. На лице его было написано, что ему абсолютно все равно, как ей нравится жить.
– Не обедай, будь голодной.
Мэри задумалась, прислушиваясь к своим ощущениям.
– Я хочу есть, – сказала она и поднялась с кровати, чтобы привести себя в порядок.
Мэри подошла к зеркалу, взглянула на свое отражение и вздохнула. Глаза покраснели, но если умыться холодной водой, то не будет заметно, что она плакала. Она выглядела как обиженный ребенок. Мэри вдруг остро захотелось, чтобы кто-нибудь подошел к ней, обнял, погладил по голове и… И больше ничего не нужно. Только чувствовать, что кто-то есть рядом.
– Мне надо, чтобы ты меня обнял, – сказала Мэри, повернувшись к Вику.
Он не выказал удивления и, шагнув к ней, притянул Мэри к себе. Она обняла Вика двумя руками за талию и прижалась щекой к его груди. Мэри едва доставала ему до плеча. От Вика пахло его любимой туалетной водой. Запах был легким, но невыразимо мужским: морские нотки и свежесть утра. Мэри слышала, как ровно бьется его сердце. Она удовлетворенно улыбнулась. Вик обнимал ее, прижав к себе так крепко, как ей и хотелось. Она почувствовала себя защищенной. Это было именно то, что нужно. Мэри счастливо вздохнула. Через секунду она отстранилась от Вика и открыла дверь.
– Пошли обедать, – сказала Мэри.
– Она опять плакала, – сказал Вик, входя в кабинет Дока.
Тот сидел за столом и листал какой-то толстенный том. Он вопросительно посмотрел поверх очков на Вика и отложил книгу в сторону.
– При тебе?
– Я пришел к ней, чтобы позвать на обед, и застал в слезах.
– Причина?
– Как всегда сказала, что без причины.
– Неужели снова признаки депрессии? – настороженно спросил Док.
– Это тебе лучше знать.
Вик, оседлав стул, сел напротив Дока.
– Ты же сказал, что здесь ей станет легче.
Док раздраженно помахал рукой.
– Ничто невозможно предугадать. Она живой человек, а не механическая игрушка, которую можно разобрать, чтобы устранить неполадки. Я надеялся, что перемены ее развлекут. И вроде бы она даже стала повеселее в последние несколько недель. Ей здесь явно нравилось. Однако после того как Мэри подвернула ногу, все пошло прахом.
– Она очень хотела покататься на роликах. Мэри страшно любит на них ездить.
– Она все еще винит тебя в произошедшем?
– Ты же ее знаешь, Док, – сказал Вик. – Она винит кого угодно в своих бедах, кроме себя самой.
– Попытайся узнать, не хочет ли она домой, – попросил Док. – Только не спрашивай прямо. Просто вызнай, не скучно ли ей, не тоскует ли она по прежней жизни… и так далее.
– Хорошо, – кивнул Вик, – я постараюсь. Нужно ее привести к тебе?
– Нет, иначе она наверняка поймет, что ты рассказал мне о ее слезах.
– Она и так поймет, Док.
– И все же лучше лишний раз перестраховаться.
– Ладно. – Вик поднялся и поставил стул к стене.
– А завтра я сам с ней поговорю.
– Ладно, – повторил Вик и вышел из кабинета.
Мэри постучалась в дверь и замерла в ожидании ответа. Она никогда не входила, если не слышала приглашения. Иначе какой тогда смысл в стуке?
– Входите! – услышала она знакомый голос, но это был не голос Дока.
Мэри открыла дверь, сделала несколько робких шагов и очутилась в кабинете. Спиной к ней стоял человек в белом халате, смутно кого-то ей напоминавший. Когда он повернулся, Мэри даже не попыталась сдержать возглас удивления. Перед ней стоял Люк.
– Ты доктор? – спросила она.
Люк широко улыбнулся.
– Не совсем. Я ассистент доктора. Практикуюсь здесь. Кстати, рад видеть вас, Мэри.
– Ты ассистент Дока? – От волнения она незаметно для себя перешла на «ты», и от этого улыбка Люка стала еще шире и еще искренней.
– Дока? Я заметил, что почти никто не называет его по имени.
– Оно чересчур длинное и не слишком благозвучное, – сказала Мэри, пожав плечами. – Я люблю короткие имена.
– Тогда вам должно нравиться мое, – сказал Люк, вертя в руках какую-то склянку.
– Да, оно мне нравится, – честно призналась Мэри.
И в этот момент их беседу прервали. На пороге появился Док собственной персоной. Как говорится, легок на помине.
– Извини, Мэри, что я немного опоздал, – сказал он, косясь на Люка, очевидно ожидая, что его ассистент догадается уйти и оставить врача наедине со своей пациенткой. Однако Люк, к вящему неудовольствию Дока и к счастью для Мэри, даже не подумал никуда уходить. Он снова вернулся к своим пробиркам и колбочкам.
– Садись и расскажи мне, как у тебя дела, – попросил Док, усевшись в свое кресло.
Мэри ясно видела, что его стесняет присутствие ассистента. Появление Люка стопроцентно не было идеей Дока. Он ведь не был здесь хозяином. Мэри присела на низенький стульчик, который облюбовала еще в первое свое посещение. Обычно, когда она оставалась с Доком один на один, то чувствовала себя, словно затравленный зверек. Однако сегодня все было иначе. Из-за присутствия Люка.
