— Я выиграла гранд на стажировку, — пояснила я, осознав, что пауза затягивается. — Потому мне не пришлось ничего платить.
— У вас потрясающие успехи в плане учёбы. Не боитесь, что на должности моей помощницы просто потеряете время, которое можете потратить на развитие?
Вопрос с подвохом, или мне показалось?
— Нет, не боюсь, — промолвила я. — Во-первых, никому не помешает работать над реальными задачами, а не развиваться только в теоретических аспектах, а во-вторых, у вас крупная компания, а должность помощницы не равна должности секретаря. Если вы пожелаете, разумеется, допустить меня к более интересным задачам.
— Я подумаю над этим, Кристина.
Он опять произносил моё имя — будто уже выучил мою реакцию на это и хотел ещё раз увидеть, как порозовеют мои щеки и вспыхнет недоумение во взгляде. Это… Неправильно. Я, конечно, хотела вызвать у него профессиональный интерес, надеялась, что довольно быстро получу достаточно серьезные задания, а не просто буду носить туда-сюда бумаги в закрытых папках, но как мужчина Ледянский на меня не должен был даже смотреть!
А он смотрел. Неотрывно так, испытывающе.
Мы доехали до жилого дома, многоподъездной пятиэтажки, и мне наконец-то удалось выбраться из автомобиля. Только на улице я поняла, что на меня действовал даже парфюм Ледянского, вроде бы и не тяжелый, но всё равно окутывающий мускусным шлейфом и немного дурманящий разум.
Чёрт!
Андрей вышел из машины следом за мной и остановился совсем рядом.
— Может быть, — поинтересовался он, — пригласите на чай, Кристина?
— Боюсь, сегодня не могу, — прошептала я, глядя ему в глаза. — Я живу не одна.
— Вот как. Вы не одиноки?
— Да, — кивнула я. — Не одинока. И не могу приглашать гостей к себе… Если это не запланировано заранее.
— Вот как. Что ж, хорошо. Хорошего вечера, Кристина. Игоревна.
— И вам, Андрей Альбертович, — выдохнула я и, проскользнув мимо него, бросилась в подъезд.
Когда дверь с грохотом захлопнулась за мной, я наконец-то смогла выдохнуть с облегчением. Понятия не имею, зачем солгала… Причем два раза. Это был не мой дом, к тому же, никакого молодого человека у меня не было.
Но Ледянский должен испытывать ко мне профессиональный интерес. Исключительно профессиональный. Ни о каком личном контакте не может быть и речи.
Я вздохнула, собралась с силами и поднялась на нужный этаж. Из узкого подъездного окошка было видно, что Ледянский никуда так и не уехал, возможности убежать у меня пока не было. Зачем обманула?.. Наверное, надеялась, что серый, старый дом и невзрачный спальный район не вызовет у него ни малейшего интереса. Ну, и что больше ему не захочется никуда меня возить.
Было бы лучше, если б он ко мне охладел. Потому что это повышенное внимание мне не нравилось.
Я нашла нужную дверь и постучала. Открыли мне почти сразу; на пороге застыла моя лучшая подруга, Ленка. На несколько секунд она застыла, рассматривая меня, а потом удивлённо переспросила:
— Крис? Какого черта ты в таком виде?!
Глава восьмая
Подруга, разумеется, меня впустила, даже не задавая никаких особых вопросов. Мой мышиный вид если и удивил её, то не сказать, что слишком. Но была откровенно недовольна принятым мною решением. По её мнению, никакие глупости вроде рабочих задач не требовали столь откровенного надругательства над своей внешностью. Елена всегда ворчала, когда я одевалась просто, сейчас же, узрев меня в одежде и вовсе далекой от понятия привлекательной, она была полна возмущения.
— Я одного не понимаю, — вздохнула Ленка. — Зачем ты притворяешься? Строишь из себя непонятно что… Ещё б рясу монашескую натянула, чтобы тебя не узнали. Самой-то не противно? Эти карамельные зайки с куриными мозгами смотрят на тебя, как на ширпотреб, а ты…
— А я выполняю свою работу, Лен, — вздохнула я, швыряя сумку на тумбочку и стягивая с ног осточертевшие туфли. — Разве ты не понимаешь? Я занимаюсь этим не потому, что оно мне дико в кайф.
— Ты доказываешь свою полезность, — скривилась подруга. — Хотя условия, конечно, не очень. Надеюсь, эта новая работа тебе хоть немножечко но нравится. Но всё равно, зачем…
Желания объясняться не было совершенно, и я радовалась уже тому, что могла просто так приехать к подруге. По крайней мере, она так просто меня не прогонит.
— Ледянский не пропускает ни одной юбки, — вздохнула я. — А мне надо было, чтобы пропустил.
— И как, удачно?
— Не сказала бы, чтобы очень, — хмыкнула я.
Лена, оставив меня в коридоре избавляться от надоевшей одежды, вернулась на кухню и посмотрела в окно.
— Тебе не кажется, — протянула она, когда я, уже без дурацкого свитера и юбки, а в забытом когда-то у Лены домашнем платье присоединилась к подруге, — что этот Лексус несколько выбивается из общей обстановки? У нас райончик криминальный, как-то б не рисковать…
— Не криминальный, просто не слишком богатый, — возразила я. — Это Ледянского машина.
— Он что, всю ночь тут дежурить собрался?
— Не знаю, — вздохнула я. — Может, думает, что я ещё раз выйду… На чай набивался.
— А ты выйдешь?
— Даже если ты меня выгонишь, тут подъезд сквозной, я знаю, как уйти так, чтобы он меня не заметил.
Ленка вздохнула.
— Настойчивый ухажер? Сколько вы знакомы? Ты там работаешь уже…
— Первый день, если не считать собеседование, — отметила я. — Я ж сказала. Не пропускает ни одной юбки.
— Даже если эта юбка настолько мышастая?
Я только неопределенно пожала плечами. Будь моя воля, я вообще бы натянула паранджу, чтобы он в мою сторону просто не смотрел.
Вне всяких сомнений, у Андрея Ледянского хватало достоинств, чтобы влюбиться в него раз и навсегда, да так, чтобы потом ни один мужчина больше не привлекал внимание. Хотя я старалась оставаться разумной, отрицать невероятное влечение было очень сложно. Ледянский играл со мной, как кот с мышкой.
Мышина. Сам же так меня называл.
— Не нравится мне всё это, — вздохнула я. — Ты ж видишь, я сейчас мышь мышью. Зачем ему, окруженному огромным количеством женщин, вообще всё это понадобилось, непонятно.
— Ну он же зачем-то за тобой бегает, — отметила Лена. — Вон, на лексусе под подъездом дежурит. Небось, надеется, что ты увидишь, пожалеешь и спустишься. Если б мужчина так за мной ухлёстывал…
Я дёрнула плечом. Его знаки внимания вряд ли были чем-то большим, чем просто дежурным флиртом. Может, у Андрея какой-то личный пунктик на тему того, что каждая его помощница должна быть в него безгранично влюблена?
Ведь в такого, как он, невозможно не влюбиться. Ему об этом было прекрасно известно.
И хотя я не собиралась терять голову, отрицать влияние, оказываемое им на меня, было довольно сложно.
— Может, — не унималась Ленка, — разглядел за твоими стёклами очков глубокую, сильную душу? Стальной характер, недюжинный ум… Ну, или он — мужчина-рентген, и за этим обмундированием рассмотрел твою грудь и попу.
Я рассмеялась. Всё это Ледянский мог бы уже и прощупать, но он, кажется, был слишком увлечен моим соблазнением.
— Может, всё гораздо проще, Лен, и он разглядел мой ужасающий криминальный талант? — печально усмехнулась я.
— Теперь переведи для простой смертной, — скривилась Елена.
Мы с ней были знакомы ещё с первого класса, и она терпеть не могла, когда я начинала говорить загадками. Считала, что имеет право услышать всё сразу, высказанное в лицо, без лишних недомолвок и попыток поспеть за моими собственными мыслями.
— Андрей… — начала я, но поспешила исправиться. — Ледянскому явно нужен бизнес-план и тонко продуманный договор. Его финдир сегодня уже с этим не справился. Наверное, он всего лишь надеется, что если соблазнит меня, то ему будет проще уговорить меня что-нибудь придумать.
Лена молчала.
— А знаешь, что самое страшное? — тихо спросила я. — Что мне действительно под силу это придумать, Лен.
— Ты чертов экономический гений, — расхохоталась подруга. — Но ты ж не собираешься придумывать ему никакие-бизнес планы?
