— Мы начнем с того, на чем закончили.
— Я не…
— Ты мне отсосешь.
— Даже не надейся! Ты не заставишь…
— Ты сама этого хочешь.
Одной рукой он поглаживает мою макушку, другой расстегивает свои брюки, выпускает эрегированный член на волю.
Мотаю головой, отказываюсь подчиняться. Конечно, он сильнее, легко заставит выполнить все, что угодно. Я готова униженно разрыдаться. Но внизу живота закручивается тугая воронка.
Почему он так влияет на меня? Что со мной не так?
Черт побери. Я действительно его хочу. Этот ублюдок прав. Хочу неизвестного, абсолютно постороннего мужчину, которого вижу второй раз в жизни. Я точно обезумела. Я больна. Другого объяснения подобной реакции нет и не будет.
Я по щелчку превращаюсь в одержимую нимфоманку. Но почему? Что в нем такого особенного?
Вспоминаются прошлые отношения. Давид так и не смог уломать меня на минет. Потерпеть его возню на себе от трех до пяти минут я соглашалась. Прикладывала усилие воли, подавляла отвращение, мысленно уходила в подсчет секунд. Однако чтобы встать на колени, ласкать бывшего жениха добровольно… такого я и в дурном сне вообразить бы не смогла.
Тогда какой бес вселяется в меня здесь и сейчас?
Дьявол, я сгораю от запретного желания.
— Давай, — говорит Адам.
Дрожь прошибает тело. Нахожу силы лишь для того, чтобы протестующе всхлипнуть, отрицательно качнуть головой. Но всем нутром жажду иного. Сорваться в бездну, в пропасть. Раствориться, утонуть.
— Просто попробуй, — его хриплый голос парализует волю.
Я не рискую ничего говорить. Боюсь, что стоит только открыть рот и здоровенный член моментально проникнет в глотку. И не потому что мне запихнут его в глотку насильно, а потому что сама обхвачу губами и вберу до упора.
Нет. Я определенно не здорова. Никогда не замечала за собой одержимости в сексе, но тут… Этот мужчина заставил меня кончить, просто водя полицейской дубинкой между ног. Так чему я сейчас удивляюсь?
Пальцы забираются в мои волосы, тянут, заставляя запрокинуть голову назад. Руки, скованные наручниками, затекают, причиняя боль.
Адам не спешит брать меня силой. Выжидает, пока сама решусь двинуться дальше. Дразнит и заводит, подстегивает погрузиться в безумие. Он медленно водит вздыбленным членом по моим губам, будто обрисовывает контур. Сначала я рефлекторно дергаюсь, но постепенно привыкаю и обмякаю, совершенно не хочу сопротивляться. Позволяю ему продолжать извращенную ласку.
Крупная головка пульсирует, так и манит, чтобы ее облизали, провели кончиком языка по пылающей гладкой коже.
Я чувствую, как между ног становится невыносимо влажно. Рефлекторно сжимаю бедра, стараюсь достичь хотя бы мимолетного облегчения. Только зря.
— Упертая, — насмешливо произносит Адам. — Пожалуй, мне стоило надеть полицейскую форму.
Я сдавленно выдыхаю и ощущаю, как мои губы увлажняются. Несколько капель смазки выделяется из восставшей плоти, что плотно прижата к моему рту.
Я отклоняюсь назад. Больше никто меня не держит. Отпрянув подальше, дышу часто-часто. Вжимаюсь в металлическую решетку. И облизываюсь.
Это происходит помимо воли.
Разум выключается.
Теперь на моем языке расцветает новый вкус. Солоноватый, пряный. Чуть терпкий, мускусный.
— Хочешь добавки? — спрашивает Адам.
Он поглаживает свой член, сжимает, обхватывает ладонью, ведет вверх и вниз, надрачивает.
Я смотрю на него как завороженная. Застываю, как мышь перед удавом. Тупо взираю на покачивающийся из стороны в сторону огромный орган. Очень крупный, ровный, красивый. Обвитый набухшими венами. Напряженный, упругий.
Я не могу устоять перед искушением. Тянусь вперед, дотрагиваюсь губами до налитой кровью головки. Обхватываю плотнее, слегка засасываю, слизываю проступившие капли смазки. Неторопливо провожу языком.
Адам молчит, предоставляет мне полную свободу действий. Разрешает поиграть, исследовать разгоряченную плоть.
5
Я смелею, полностью отдаюсь эмоциям. Вхожу в раж. Прежде я даже не воображала, что могу испытать такое наслаждение от минета.
Мое нижнее белье настолько мокрое, что его можно выжимать.
Я стараюсь взять поглубже, захватить раскаленную плоть в плен моих губ. Изучаю могучий ствол. Облизываю и обсасываю, причмокиваю от удовольствия.
Адам отступает, специально делает шаг назад. Тянусь к нему, опять обхватываю член, всасываю головку, дразню языком. Тогда он вновь шагает назад. Из моего горла вырывается разочарованный стон. Я пытаюсь дотянуться и не могу, мне мешают наручники.
Адам опять подступает ближе. И я тут же ловлю его член губами, пытаюсь обхватить покрепче, вдохновенно облизываю. А потом он снова проворачивает свой жестокий трюк, заставляя изнывать от неудовлетворенности.
— Вошла во вкус? — смеется.
И я с опозданием осознаю, в каком состоянии нахожусь.
Растрепанная. На коленях. Одержимая его членом. Всего за несколько секунд ему удается превратить меня в покорное животное.
Я отшатываюсь к решетке, пробую подняться.
Но Адам не разрешает.
Он сдавливает мое лицо, вынуждая широко открыть рот и проталкивает член между разомкнутыми челюстями, вбивается вглубь, практически нанизываю мою голову на свою воспаленную от возбуждения плоть.
Я давлюсь, задыхаюсь.
Он перекрывает мне кислород. По-настоящему. Совершает несколько коротких и очень грубых толчков вперед.
После отступает. Полностью покидает мой рот.
Только передышка длится недолго. Уже через пару секунд Адам повторяет захват, трахает меня в глотку. Толчки становятся жестче. Перед моими глазами пляшут ослепительные точки.
— Хватит, — успеваю прохрипеть, когда он снова дает мне передышку.
— Тогда давай сама, не останавливайся.
Я покоряюсь.
Однако его это не удовлетворяет. Пара секунд — и он вновь насаживает мою голову на вздыбившийся член.
Я окончательно погружаюсь в безумие.
Когда Адам опять отпускает меня на свободу, я без каких-либо приказов облизываю его член. Страстно, яростно. Стараюсь взять глубже. Быстрее двигаю головой.
Я хочу заглотить до самого основания, но пока не получается.
— Уже лучше, — хвалит он.
Притягивает меня за уши к своим бедрам, резко двигает тазом, буквально вбивает, вколачивает пульсирующий поршень. Проникает до упора. Задерживает в таком положении, не позволяя вырваться.
— Глотай, — говорит он.
Слегка отстраняется.
Я ничего не соображаю, просто послушно глотаю его семя. Сперма льется прямо мне в горло.
Адам отступает.
Но это далеко не конец.
Он подхватывает меня под плечи, заставляет подняться. Я шатаюсь, еле держусь. Опираюсь о решетку.
Адам отстегивает наручники, но я не успеваю облегченно вздохнуть, он толчком заставляет меня повернуться лицом к решетке и перестегивает стальные браслеты на новый манер, заводит мои руки высоко над головой, защелкивает наверху.
— Ты хорошо постаралась, поэтому я тебя отблагодарю.
Он поднимает мою юбку. Высоко, до самой талии. Не пытается снять, просто задирает. Его пальцы накрывают тонкое кружево именно там, где все уже абсолютно влажное, разгоряченное.
Мой стон похож на хрип раненого животного.
— Пожалуйста, — говорю я, и сама не понимаю, о чем прошу.
Он ничего не отвечает, молча разрывает нижнее белье. Посередине. Но не срывает, просто приподнимает выше. Тоже до талии.
Мои ноги дрожат. Я как-то странно всхлипываю и затихаю. Сама себя не узнаю, не понимаю, что со мной происходит.
Дикое чувство. Первобытное. Накрывает как лавина. Все, о чем я могу думать. Все, чего могу хотеть. Он. Только он. Глубоко во мне. И не важно, как это выглядит. Как это мерзко, пошло и развратно.
Адам обхватывает мои бедра, тянет назад, заставляя сделать несколько шагов, отойти подальше от решетки и прогнуться.
Я еще сильнее выгибаюсь. Наручники звенят, ударяясь о железные прутья. Я так и замираю. Склоняюсь. Голова опущена вниз, волосы разметались, почти касаются пола. Зад выставлен назад.
