— Мисти, дорогая, ты в своем уме? — воскликнул ветеринар. — Собака тебе нужна как мертвому припарки. Пес старый, неухоженный, ему потребуется постоянное лечение до конца жизни.
— У него такие замечательные глаза. А уши… Он милый и добрый, я знаю это.
— Ты не можешь спасти их всех! Ты поклялась больше не заводить собаку. А как же список твоих желаний?
— Вы знаете, что это только мечты…
Конечно, он знал. Ведь это был Бэнкси-Бэй. Все в городе знали даже о том, кто какой зубной пастой чистит зубы. Поэтому город был в курсе о списке желаний учительницы, и все знали, что шансов выполнить их у нее практически нет.
Мисти поежилась, но не могла отступить назад. Это было все равно что оторвать от себя свою часть — ту часть, где находилось ее сердце.
— Я буквально влюбилась в него, — сказала она мягко, но решительно. — А теперь, когда мистер Холт заплатит за операцию…
— Вот этого я не могу понять. Кто этот парень?
— Я не знаю. Художник. Он приезжий.
Пауза.
— Художник. Интересно, рисует ли он декорации?
Фред Крей был председателем театрального общества Бэнкси-Бэй. Чтобы поселиться в этом городке, надо было не только разгрузить здесь свой багаж. Понимал ли это Николас? Может быть, уже понимал…
— Не спрашивайте его об этом день или два! — взмолилась Мисти. — Спасите мою собаку!
Значит, у нее снова будет собака. Когда-то она отвечала за бабушку, дедушку и четырех собак. Ее сердце разрывалось на шесть частей. Теперь у нее была только бабушка.
Она поняла, что хочет поближе познакомиться с Николасом Холтом. По крайней мере, ей надо поблагодарить его как следует. Но когда она вернулась в классную комнату, Николаса там уже не было: Фрэнк увел его к себе в кабинет.
Бейли оставался в классе до конца уроков. Выражение страха исчезло с его лица под заботливым присмотром Натали, а потом появился Фрэнк, Явно старавшийся предстать во всей своей директорской красе перед новым родителем.
Потому что было нечто в Николасе…
Вот в чем была проблема. Было нечто в Николасе Холте, что заставляло Фрэнка крутиться возле него — на тот случай, если Николас окажется какой-нибудь важной персоной. Николас действительно был похож на важную персону.
Художник?
Вряд ли… — подумала Мисти. От него исходило ощущение властности и силы. И у него были деньги. Теперь она знала, сколько будет стоить операция для собаки, и Николас совершенно не колебался. Это не был нуждающийся одинокий отец.
Убравшись в классе, Мисти вышла на пустынный школьный двор. А что она ожидала? Что он будет стоять здесь и ждать ее? Он сделал великодушный жест и уехал. Ему надо было въезжать в новый дом. Устраивать свое будущее.
Мисти пошла к своей машине, а потом поехала туда, куда каждый день ездила после школы. В местный дом для престарелых.
Бабушка лежала в той же самой кровати, почти в той же самой позе, в которой она лежала уже несколько лет. Первый инсульт обездвижил ее. Последний лишил всего остального. Мисти поцеловала ее, уселась рядом и стала рассказывать о своем дне.
Показалось ли ей, или она почувствовала одобрение бабушки? Бабушка спасла бы маленькую собачку. Возможно, она даже приняла бы деньги от незнакомого человека, чтобы сделать это.
— Ведь я лично не взяла у него эти деньги, — сказала Мисти бабушке. — Я хочу сказать, что он спасает собаку, а не платит мне. И потом за поддерживающее лечение буду платить я.
Молчание.
— Так как мы его назовем?
Молчание. Бабушка не могла разговаривать уже много лет.
— Может быть, Николас? — спросила Мисти. — В честь его спасителя?
Но это было неправильно. Имя Николас показалось ей вдруг особенным… Уникальным. Присущим только одному человеку.
— Может быть, назовем его Кетчуп [1]? — спросила она. — Потому что у него сломана лапа. И еще месяца два ему придется ковылять.
Это было лучше. Они обе одобрили это. Мисти даже знала, что бабушка внутренне улыбается.
— Тогда я поеду и посмотрю, как идут дела у Кетчупа, — сказала она бабушке. — Он сейчас у доктора Крея. Прости, что я уже ухожу, но я немножко устала…
Она сжала руку бабушки. Нет ответа. Его никогда и не было.
Ник и Бейли заселились в дом в рекордно короткое время — возможно, потому, что вещей у них было немного: все поместилось в салон и багажник машины.
Конечно, дом оставлял желать лучшего, подумал Ник, когда они расставляли вещи. Наверное, не надо было нанимать жилье через Интернет. Фотографии, размещенные там, явно были ретушированы. Двери и окна в доме плохо закрывались. В рекламе говорилось о виде на море, но на самом деле окна выходили в сторону моря: в рекламе забыли упомянуть о рыболовном магазине, закрывавшем вид. Занавесок на окнах не было, вместо люстр висели голые лампы, пол покрывали потертые ковровые дорожки.
Но, по крайней мере, с этого можно было начать. Со временем они улучшат обстановку, а если город им понравится, то купят свое жилье.
— Это наподобие лагеря, — сказал Ник. — Представим себе, что мы геологи, живем в походных условиях. И все, что нам нужно, — это бивуачный костер на заднем дворе.
Бейли вежливо улыбнулся ему. Вот и хорошо. Они поставили две раскладушки в передней комнате, навели порядок на кухне, чтобы утром можно было приготовить завтрак, а затем отправились в порт — купить рыбу и чипсы.
Потом они немного прогулялись по причалу, вышли на главную улицу и в конце ее неожиданно для себя обнаружили ветеринарную клинику.
В этот момент возле нее припарковалась Мисти. Она уже хотела войти внутрь.
«Мне надо держаться в стороне», — подумал Ник. Заплатить за лечение собаки было одно, но лично вникать в это дело — совсем другое.
Однако Бейли уже увидел ее.
— Мисс Лоуренс! — позвал он, и Мисти махнула ему рукой. Она улыбалась.
«Она улыбается Бейли», — строго сказал себе Ник.
Он совершенно не собирался улыбаться ей в ответ. «Соблюдай дистанцию!» — приказал себе он. Ведь он принял решение: держаться в стороне от всяких сложностей и проблем. Самым важным в его жизни был сын, остальное его не волновало.
Но Мисти продолжала улыбаться.
— Привет! — сказала он. — Ты приехал сюда повидать Кетчупа?
— Кетчупа? — Бейли просиял, и Ник сразу вспомнил о том, каким испуганным был Бейли сегодня утром. Какая разительная перемена, подумал он. А его сын спросил: — Его так зовут?
— Да, ты угадал, — кивнула учительница. — Потому что он скачет на трех лапах. И он, по-видимому, всю жизнь будет хромать.
Бейли нахмурил свои маленькие брови, серьезно обдумывая ее слова. Затем лицо его изменилось, осветилось изнутри, будто он принял это.
