В наследство от родителей Роберта получила квартиру и значительную сумму по страховке за сгоревший дом. А также проценты со вкладов отца и матери. В этот тяжелый для нее период Ланс, оставшийся в живых близкий родственник, оказался рядом и старался облегчить ее горе словами утешения. Впервые он оказался полезным жене. Ланс и Синтия были единственными людьми, с кем она общалась в течение нескольких недель после гибели родителей.
Но не успела Роберта прийти в себя после одного несчастья, как выяснилось, что у нее есть и другие основания для переживаний.
Как-то вечером, приводя в порядок одежду мужа, она обнаружила в кармане его пиджака странные записи. На обороте ресторанного счета в столбик были записаны какие-то суммы. Предположив, что это карточные долги или ставки на ипподроме, Роберта прямо спросила об этом мужа. У того забегали глаза, и он нехотя признался, что задолжал некоторую сумму друзьям.
Роберта поначалу страшно расстроилась, а затем прибегла к крутым мерам: ликвидировала общий счет в банке и стала следить за расходованием каждого цента. Напрасно Ланс клянчил у нее денег для погашения долга, жена была непреклонна. Он явно недооценил ее твердости в том, что касалось финансов. С раннего детства ее воспитывали в уважении к деньгам.
Правда, в семье Уоллер проповедовали и другие ценности, которыми не следовало пренебрегать. Но Роберта твердо усвоила, что свое добро нужно охранять и защищать, поэтому ни за что не соглашалась потратить на Ланса наследство, оставленное родителями. Муж оказался в полной финансовой зависимости от жены. Как ни странно, он сумел-таки выкрутиться из сложной ситуации – по крайней мере, ему никто не звонил и не угрожал.
Роберта постепенно успокоилась. А когда вскоре Ланс нашел себе, работу по специальности, и вовсе расслабилась. К этому времени она окончательно поняла, что ее брак был ошибкой, радовалась, что они так и не завели детей, но ей не хватало решимости изменить привычный образ жизни.
Работа поглощала все ее время и мысли. Иногда она чувствовала себя виноватой, что не испытывает прежних чувств к мужу, который, казалось, совершенно не переменился к ней, по-прежнему уверяя ее в своей любви. Часто она отказывала ему в интимной близости, ссылаясь на усталость.
С ее стороны это было, конечно, серьезным нарушением супружеского долга. И Роберту даже терзали угрызения совести, но она ничего не могла с собой поделать. То, что раньше воспринималось как приятное занятие, превратилось для нее в тягостную обязанность.
Ланс не выказывал явной обиды и вел себя безупречно. Испытывая в такие моменты чувство вины перед мужем, Роберта шла навстречу его небольшим просьбам, не замечая, что ее отказы он воспринимает с довольной ухмылкой и всякий раз использует их, чтобы выпросить денег.
Его вполне устраивала такая жизнь: теплый уютный дом и жена, которая не лезет в его дела и периодически подкидывает мелкие суммы на развлечения. Ну и он не мешал ей жить в свое удовольствие. Если, конечно, удовольствием можно было назвать ее вечное сидение за компьютером.
Так оно и шло бы дальше, но как-то раз Роберте пришлось отправиться в непродолжительную командировку по заданию фирмы «Уилсон и К°» в и один из небольших городков недалеко от Нью-Йорка. Фирма открывала там филиал, и возникла необходимость в опытном программисте.
Роберта поехала туда вместе с Синтией; вдвоем им было очень весело, несмотря на то что подруга всю дорогу пилила Бобби за ее внешний вид. Но та пропускала замечания мимо ушей. Зачем следовать моде, кого-то соблазнять женственными нарядами, когда дома у нее красавец-муж? При упоминании о Лансе Синтия буквально взвивалась до потолка. За три года замужества подруги она так и не смирилась с его манерами избалованного маменькиного сынка.
Синтия настолько надоела Бобби, что та уехала на день раньше, чем собиралась. Роберта не стала звонить мужу, полагая, что Ланса в это время все равно нет дома. Пусть ее возвращение станет для него сюрпризом.
Однако получилось так, что сюрприз был преподнесен ей самой.
Когда Роберта переступила порог дома, она и предположить не могла, какая удивительная картина предстанет перед ее изумленным взором в супружеской спальне. Дверь в нее была приоткрыта, и в щель пробивался довольно яркий свет от хрустального бра над кроватью.
Она тихонько подошла… и то, что увидела, потрясло ее настолько, что Роберта едва не ахнула, но вовремя зажала рот рукой. На сбившихся простынях обнявшись лежала парочка любовников. Их руки и ноги были переплетены, словно они не хотели расставаться даже во сне.
Несколько минут Роберта простояла в полной неподвижности. А затем достала из сумки фотоаппарат со вспышкой, который брала в командировку, и сделала несколько снимков неверного мужа и его возлюбленной. При этом Роберта старалась, чтобы в кадре были отчетливо видны лица. От каждой вспышки Ланс недовольно морщился, но так и не проснулся.
Тридцатью минутами позже разгневанная миссис Стокман поселилась в небольшом отеле неподалеку от собственной квартиры. Войдя в номер, она прежде всего взялась за телефон. После нескольких гудков на другом конце провода сняли трубку.
– Привет, Синтия! Это Бобби. Мне нужна твоя помощь.
– Что у тебя стряслось? – мгновенно встревожилась подруга.
– Я развожусь с Лансом. Подскажи, где найти хорошего адвоката.
– Ты… что? Разводишься, я не ослышалась? – Потрясение Синтии можно было предвидеть. Только несколько часов назад Роберта яростно защищала мужа от ее нападок, а теперь вдруг… – Что у вас произошло?
– Ты не ослышалась. Этот мерзавец спит сладким сном с какой-то крашеной блондинкой на нашем супружеском ложе, представляешь?
– Ну ты, должно быть, задала им обоим трепку! – удовлетворенно произнесла пришедшая в себя Синтия. – И что было дальше?
– Ничего! Они как спали, когда я вернулась, так и спят до сих пор, наверное… Вот негодяй! В моей постели!
– И ты просто так убежала, поджав хвост? Жаль, меня там не было, я бы им показала!
– Плохо ты меня знаешь. Перед уходом я их сфотографировала. Завтра первым делом отдам пленку в печать. Посмотрю, что выйдет, а потом решу, как действовать дальше. Ты мне поможешь?
– О чем разговор, завтра же возвращаюсь домой. Переедешь ко мне, а этому прохвосту я позвоню и совру, что ты задерживаешься на несколько дней. Вряд ли он сильно расстроится. Кстати, а кто та блондинка? Ты ее знаешь?
– Нет, не знаю. Но надо как-то выяснить. Попробую посидеть в засаде у дома. Прямо с утра этим займусь. Надеюсь, мне повезет. Ну все. До завтра!
Повесив трубку, Роберта улеглась в кровать и начала анализировать свои ощущения. Ревность? Нет. Обида? Да. Сожаления о крушении брака? Чуть-чуть. Облегчение? Несомненно! Она расторгнет союз, основанный на лжи, и при этом не будет чувствовать себя виноватой. Она слишком долго все терпела и все прощала. Хватит Лансу пользоваться ее слепой доверчивостью. Пусть теперь блондинка повесит себе на шею увесистую гирю.
