— Как только у тебя понизится давление, сразу можно будет немножко выпить, — сказала Грейс.
— Вот утешила! — проворчал Ангус, садясь на диван рядом с ней.
— Кейл, ты пропустил кое-что интересное! — Грейс лукаво улыбалась. — Это «кое-что» сейчас разговаривает по телефону с окружным прокурором.
Кейл взглянул на Райана:
— Похоже, ты ревнуешь!
— Я? К окружному прокурору — нисколько! — возразил Райан со смехом.
— Кейл, окружной прокурор — женщина, Джессика Уайтекер, — пояснила Грейс. — Но Райан действительно ревнует, даже к ней.
— Какого черта?..
— Не отпирайся, дружище, — подлил масла в огонь Ангус. — Я видел, как ты покраснел, когда пришел звать мисс Дилейни к телефону.
— Вовсе не поэтому. Просто я на нее очень сердит, — возразил Райан.
— Это что-то новое в старом как мир сюжете!
— Я действительно на нее разозлился, — настаивал на своем Райан. Он вскочил и стал ходить по комнате. — Мне придется две недели нянчиться с женщиной, которая ни в грош меня не ставит.
— Целых две недели? — изумилась Грейс.
— Ты проведешь две недели с женщиной наедине, в укромном уголке? Райан, да ты влип!
— Ничего подобного! — отбивался тот. — Мэделин…
— Ах! Ты уже зовешь ее по имени? — воскликнул Ангус, усмехнувшись. — Добрый знак!
— При чем тут это? — возмутился Райан. В дверях показалась мисс Дилейни. Она уже не казалась подавленной. Улыбка играла на ее полных губах, в светло-карих глазах сверкали озорные огоньки, словно она слышала, о чем говорили в гостиной.
Неожиданно Райан заметил то, на что раньше попросту не обращал внимания. Оказалось, что преуспевающая деловая женщина, занимающая высокое общественное положение, может быть чрезвычайно привлекательной. Две последние недели он был так поглощен выполнением задания, полученного от Джессики, что не оценил ни пышные белокурые волосы мисс Дилейни, ни ее безукоризненную фигуру, ни длинные стройные ноги.
И сейчас, увидев Мэделин в дверях гостиной, он почувствовал, что краснеет, и подосадовал, что у него такая белая кожа.
Ангус, Грейс и Кейл громко расхохотались.
— Едем, — сказал Райан, вставая и беря шляпу с журнального столика. — Я обещал Джессике, что сегодня же отвезу вас в рыбацкий домик, — сказал он, обращаясь к Мэделин.
Сo шляпой в руке он решительными шагами направился к двери, но мисс Дилейни окликнула его:
— И это все, что вы берете с собой?
— Еду купим по дороге, — бросил Райан с порога.
— Я бы хотела переодеться. Неужели нельзя заехать ко мне домой за джинсами и свитером?
— Господи, да вы как ребенок! — воскликнул Райан. — Рыбацкий домик — единственное место, где вы в безопасности!
— Пойдемте ко мне, — предложила Грейс. — Подберете себе все, что нужно.
— Спасибо, — поблагодарила Мэделин, и они с Грейс вышли из комнаты.
Обернувшись, Райан увидел, что Ангус и Кейл давятся от смеха.
— Ты все две недели собираешься ходить в одном и том же? — ехидно спросил Ангус. — Ты, я вижу, совсем потерял голову от мисс Дилейни и ни о чем другом и думать не можешь.
— Ничуть не бывало! — поморщился Райан. — В рыбацком домике найдется что надеть.
— Представляю, как ты будешь выглядеть в старой, пропахшей рыбой одежде! Вряд ли твоя свидетельница поверит, что на тебя во всем можно положиться.
Замечание Кейла прозвучало вполне логично, и Райан отправился к себе в спальню, решив взять с собой кое-какие вещи.
Минут через двадцать они уже были в машине. Грейс не только подобрала для Мэделин удобную одежду, но и убедила ее сразу же переодеться в футболку и джинсы, так как путь предстоял неблизкий. Ангус сложил в коробку кое-что из продуктов, Кейл проверил мотор «бронко» Райана.
— Дружная у вас семья, — сказала с улыбкой Мэделин.
Весь клан Макфарлендов, кто как мог, вносил свою лепту в ее спасение. Ее охватило чувство вины — сколько хлопот она доставила людям! И не только Макфарлендам, но и Джессике.
Мэделин стоило больших трудов уговорить Джессику привезти в рыбацкий домик Лейси — настолько рискованным было это предприятие.
Конечно, мистера Воплощенное Самомнение — Райана Келли — тоже придется посвятить в тайну о ее дочери, но сказать ему всю правду будет нелегко.
Они долго ехали молча. Мэделин все никак не решалась рассказать ему о Лейси. К сожалению, этот человек, имевший замечательную семью, обладал таким же чувством юмора, как и мраморное изваяние. Известие, что в рыбацкий домик привезут и ее маленькую дочь, определенно будет встречено им в штыки. Похоже, что он ни разу в жизни не ошибался, а если и случалось такое, то всегда виноват был кто угодно, но только не он сам. Мэделин заметила, что Райана вообще раздражает все, что осложняет жизнь, особенно житейские мелочи. И появление Лейси ему уж точно не понравится, как не нравится и она сама…
Первым нарушил молчание Райан:
— Я так и не понял, почему вы отказались от охраны.
Слава Богу! Райан, сам того не подозревая, дал Мэделин повод рассказать о Лейси. Именно из-за дочери она и воспротивилась.
— Не хотите отвечать — не отвечайте, — пожал он плечами, видя, что она медлит с ответом.
— Действительно, мистер Келли, причину моего отказа я бы хотела сохранить в тайне.
Он удивленно посмотрел на нее.
— Вы шутите!
— Вероятно, я не так выразилась. Я отказалась от охраны только потому, что не хотела нарушать уже существующую тайну…
— Ну да, так я вам и поверил! — насмешливо произнес он. — Признайтесь: вы отказались из простого упрямства!
— Да как вам не стыдно говорить такое! — возмутилась она. — Мое положение обязывает быть крайне осмотрительной. Но я взвесила все «за» и «против» и решила, что стоит рискнуть. Я считала, что, раз бандиты сидят в тюрьме, мне нечего их опасаться. И тоже приняла меры предосторожности… из-за полицейских, которые следили за мной и моим домом.
— Из-за вашей тайны?
Она кивнула. Ну наконец-то он начинает понимать!
— Да, из-за моей тайны.
— Черт знает что! — презрительно бросил он.
До чего же самонадеян этот человек! Она пристально посмотрела на него.
— Мистер Келли, а у вас разве нет тайн?
— Что вы! Моя жизнь — как открытая книга!
— Неужели? Тогда объясните, пожалуйста, почему вы живете у друга вашего отца, Грейс называете сестрой, а Кейла — своим братом, хотя они вам совершенно чужие. Разве в этом не кроется какая-то тайна?
— Разумеется, нет. Я вырос у Ангуса, потому что мои родители отказались от меня, — сказал он как бы между прочим, будто в этом и не было ничего особенного.
