— Неужели она не боится…
— Что люди скажут? Да плевать ей на это в высшей степени. Она сроду ни на кого не смотрела, жила как хотела.
— А как же Илси?
— Ой, тут такое было! Как раз ты уехала — Илси гонялась за Элом по всему городу. Потом заявилась к Салли в магазин, вот потеха была! Салли орала на всю округу, Илси не отставала. Пока они ругались, Эл тихо прошмыгнул домой, собрал вещи и готовился дать деру, но тут вернулась Илси. Соседи говорили, шум стоял страшный, но потом он вылетел из дома, шарахнул дверью и посреди бела дня уехал к Мэри Смит.
Бриттани смотрела на бегущую воду, изо всех сил стараясь не расплакаться. Клер покосилась на нее и нарочито бодрым голосом произнесла:
— Брось, Брит! Все равно бы у вас ничего не получилось.
Бриттани вскинула голову, в глазах вскипели злые слезы.
— Что ты можешь об этом знать, Клер?! Эл меня любит!
— Ага. И еще штук пятнадцать баб.
— Ты злишься, потому что он никогда не обращал на тебя внимания!
— Да я бы удавилась, если бы он на меня внимание обратил! Это ж себя не уважать…
— Значит, я, по-твоему, себя не уважаю?! — Бриттани вскочила, вне себя от злости. Веснушки на носу побелели, глаза сверкали. — Вот что, Клер, я тебе скажу: Эл Дэвис — не чета всем вашим скучным, как зубная боль, бойфрендам. Он — настоящий мужчина. От Илси он ушел, потому что она сумасшедшая, он больше не мог терпеть, ясно тебе? А я… он не мог поставить меня в неловкое положение, я живу с родителями, вот он и ушел к Мэри. Просто чтобы где-то жить!
— Да? А что ж он не пошел к кому-нибудь из своих дружков? У него их много, некоторые вообще одни живут. Ты не хочешь признавать очевидного, Брит. Эл Дэвис — слизняк и бабник. Альфонс! Он к Мэри ушел, потому что у нее громадный дом и денег полно, там ему не придется ни работать, ни обязанности исполнять… разве что ночью, но это ему не в тягость.
— Заткнись!
— Да ты совсем не в себе, подруга! Ведь пока ты была с ним, он продолжал спать и с Салли, и с Мэри, и с Кэт Донован, и еще с кучей баб, даже с Илси…
— Нет!
— Да! Не настолько же ты глупа, чтобы считать, будто он хранит тебе верность? Ты была для него просто развлечением…
— Неправда! Он говорил, что я его лучший друг…
— Опомнись, Брит. Он тебя околдовал, не иначе. Где все твои подруги? Друзья детства? В каких ты отношениях с мамой и папой?
— Это не твое дело! Мне никто не нужен.
— Так не бывает, Брит. Человеку одному нельзя.
Бриттани топнула ногой по деревянному настилу.
— Я уеду из этого вонючего городка! Я добьюсь… всего на свете, стану богатой, знаменитой, влиятельной — и тогда приеду сюда еще один раз. Всего лишь раз — чтобы увезти с собой Эла. Раз он вам всем так не нравится, раз вы все только и можете, что распускать о нем сплетни… что ж, я увезу его и назло вам всем буду жить с ним долго и счастливо, ясно?
— Брит…
— Не хочу больше с тобой разговаривать! Никакая ты мне не подруга! Прощай!
Бриттани повернулась и сбежала с мостика. Клер печально смотрела ей вслед и качала головой.
Ворвавшись в дом, Бриттани стремительно взбежала на второй этаж и принялась срывать с вешалок одежду. В сумку без разбору летели футболки, джинсы, носки, трусики, платья…
Мать встала в дверях, сложив руки на груди, поджала губы.
— Могу я спросить, куда это ты собралась?
— Я уезжаю. Радуйтесь, теперь я перестану вас всех раздражать.
— Девочка, не говори чушь. Как ты можешь уехать, если…
— Мне девятнадцать лет. Я собираюсь учиться в Остине или Хьюстоне, потом найти работу и поселиться в каком-нибудь нормальном месте, ясно? Нормальном!
— Ясно, не кричи. В принципе это хорошее решение, но зачем делать все так скоропалительно? Для начала надо подыскать тебе жилье в Остине, понять, сколько нужно денег…
— Я не возьму у вас ни цента, мама. Вы слишком часто называли меня тунеядкой и лентяйкой — я докажу, что всего могу добиться сама. Без вас.
— Понятно. И отца не подождешь? Хотя бы попрощаться?
Бриттани закусила губу и упрямо мотнула головой.
— Он приедет через несколько дней. Я не могу ждать. Я позвоню, как устроюсь.
Она спустилась вниз, мать молча шла следом. На пороге дома мать остановилась и произнесла изменившимся, странным голосом:
— Возможно, ты совершаешь большую ошибку — а возможно, делаешь единственно верный шаг, девочка. Дай бог, чтобы второе. В любом случае, когда остынешь и перестанешь злиться, помни, что здесь твой дом. Мы с отцом любим тебя и хотим, чтобы ты была счастлива. Не уезжай с обидой в сердце, Бриттани. Пожалуйста.
Что-то щелкнуло в груди, в носу стало горячо и больно, на глазах закипели удивительно жгучие слезы. Бриттани Кларк порывисто обернулась и кинулась матери на грудь.
Они простояли на крыльце несколько минут, а потом Бриттани сбежала по ступенькам и села в машину.
С Мисчиф-Крик было покончено.
Отца она нашла там, где и должна была найти — на кукурузном поле старого Айвенса. Отец помогал старику, поскольку тот уже не в силах был управляться с трактором.
При виде подъезжающего «форда» отец заглушил мотор трактора и вылез из кабины. Был он высокий, костистый, дочерна загорелый, и странно прозрачными выглядели на скуластом лице голубые глаза.
Бриттани подошла, остановилась напротив, склонив голову на плечо и кусая губы.
— Па… Я уезжаю.
— Ты же только приехала.
— Я насовсем уезжаю. В Остин. Учиться.
Отец снял потрепанную шляпу, почесал в затылке.
— Ну и правильно, дочка. Наверное.
— Я… приехала попрощаться.
— Что ж, и это правильно. Доброго пути тебе и удачи. Деньги…
— Не надо. Я буду работать.
— Смотри. Учти, если что, Мэтт давно зарится на мою делянку возле леса, я в два счета ее продам, так что денежки будут. Ты сразу звони, если понадобятся.
— Пап…
Он вдруг шагнул к ней, сгреб здоровенной ручищей, прижал к мокрой от пота, пропахшей пылью и сеном рубахе. Другой рукой, корявой и шершавой, погладил по волосам.
— Давай, девонька. Все у тебя получится, и все будет хорошо. Сам я не учился, а теперь жалею, так что ты уж давай за нас двоих. И не сердись на мать, Брит.
— Мы помирились…
— Вот и правильно. Она любит тебя очень, просто характер у нас с ней… На меня тоже не сердись. По-ученому я не умею, но скажу так: ежели кто тебя обидит или ежели тебе понадобится помощь — ты только скажи. Просто позови. Доча моя маленькая. Моя большая маленькая доча…
Больше ничего не было сказано. Двое стояли обнявшись, и лениво шелестели вокруг листья кукурузы, да трезвонил в раскаленном небе невидимый жаворонок.
Потом Бриттани поцеловала отца в щеку и села в машину, настрого запретив себе оглядываться.
