Ваня. Не надо торопиться… Как бы ноги в спешке не переломать. Это больно и глупо.
Марина с громким стуком опускает вазу на стол.
– Пока что глупо ведёшь себя только ты! Напомни, ты зачем пришёл – по делу или угрожать? – Со злостью смотрит на меня.
– Сложно быть адекватным с человеком, который… – окатываю Ивана выразительным взглядом. – Лезет, куда ему не следует. Ты уж извини, Ваня, но то, как и с кем живёт мой сын, я буду решать без суфлёров. Свободен.
– Ты не много на себя берёшь? – задыхается возмущением Марина.
– Ты мне сильно задолжала…
– Это мой ребёнок!
Заправляю ей за ухо волосы, жадно проскальзывая пальцами по коже.
– Наш.
В груди щемит от тоски и чувства потерянного времени.
Она вспыхивает. Отшатывается…
– Лиам, я уже говорила – твоя заслуга преувеличена. Закроем тему.
– А я говорю, что от участия в жизни Лёшки не отказывался. Просто тебе удобно делать из меня крайнего, правда?
– Сбавь тон, парень, – встревает Иван.
Игнорирую. Иначе прибью.
– Всё просто, Марина. Не хочешь терпеть меня рядом, значит, к сыну будешь ходить в гости.
Беспредел, знаю. Но выдаю в ответ жесть, потому что внутри клокочет. Я не понимаю, чем заслужил эту её враждебность и почему меня с детства все постоянно футболят?!
– Только попробуй!
Марина сжимает букет до побеления пальцев. И кажется, что вот-вот хлестанёт меня им по лицу! Но отвлекается на приближающийся топот детских ног…
Алёша застывает в дверях, восторженно смотрит на пистолет.
– Нравится? – произношу коротко, будто этот выдох из меня ударом выбило.
Растопырив пальцы, Лёшка тянет ко мне руки…
Ладно, не конкретно ко мне. Но выглядит и воспринимается это именно так.
До этого момента я остро ощущал себя лишним здесь, а теперь – меня сносит. Я настолько сроднился с чувством собственной ненужности, что сейчас готов вцепиться в эти протянутые руки намертво.
Спиной чувствую осуждение Марины, но сейчас плевать. Внутри меня шумно разгоняется сердце. Опускаюсь на одно колено, чтобы Лёшка мог дотянуться.
– Можно? – С мольбой смотрит на мать. Не на Верблюдова.
– Можно, – помедлив сдаётся Марина.
– Ура! – первым делом бросается в её объятия.
Я не могу удержаться. Пользуясь моментом, навожу лазерный прицел на Ивана. С кровожадной ухмылкой торможу ярко-красную точку в районе паха…
– Ты труп, – вывожу одними губами. И целясь ему в лоб, имитирую выстрел.
Он закатывает глаза. А зря. Я обозначил границы, покушение на пределы которых невыносимо и невозможно!
– Алёша, ты же помнишь, что активные игры перед сном – нельзя?
– Очу сичас… – хмурится Лёша.
Ох, зря ты влез, Ваня…
Я же предупреждал.
– Давай, ты пока просто немного посмотришь, а постреляем завтра, хорошо? – дипломатично включается Марина, стреляя по Ивану убийственным взглядом: «ну вот зачем надо было заострять?!»
– Сичас… – тихо и твёрдо повторяет Лёшка.
– Мне нужно забрать пистолет с собой, – тоном ставлю точку, потому что наш параллельный взрослый конфликт только добавит истерики. Я тоже хорош… многое не учёл и уж точно не хочу негатива. – Посмотри на него внимательно и быстро засыпай. А когда откроешь глаза, будет утро. Хочешь завтра играть со мной в ковбоев?
– Да! – загорается Лёша.
– Завтра Алёша идёт в садик, – звенит шёпотом голос Марины. Впивается в меня, как дротик с ядом.
В ушах шумит. Ярость глушит…
– Устроим ребёнку выходной, – цежу негромко.
– Я работаю!
– Я свободен… – Оборачиваюсь и прожигаю её жёстким взглядом, давая понять, что не отступлюсь.
– Мама, пизаму мне! – хлопает в ладошки Лёшка, разряжая обстановку и увлекая Марину за собой.
– Значит, договорились? – Придерживаю её за пояс платья.
Она на секунду прикрывает глаза, поравнявшись со мной.
– Какой же ты… – практически задыхается. – Вылитый отец!
И это ещё один повод не откладывать визит к нему на позже.
Всё-таки съезжу пожелать старику спокойной ночи…
Лиам
На улице уже стемнело. Особняк отца возвышается посреди сада тёмной глыбой, только стеклянный купол мансарды мерцает слабым светом. Неторопливо бреду по дорожке, оставляя за собой шлейф сигаретного дыма и самообладание.
Сердце лупит в рёбра мощнее с каждым шагом. Именно здесь я впервые увидел Марину. Здесь её и потерял…
Ажурная лестница кажется бесконечной. Перила кусают ладонь холодом, а мне душно. В эхе шагов мне чудится насмешливый хохот. Потому что, да – дураком был. Им и остался. За меня всегда решали эмоции. Сейчас их даже больше, чем тогда.
Толкаю дверь в зимний сад, прислушиваясь к голосам.
– Нонна, присядь, ну что ты суетишься?
– Твой сын меня не переваривает, – бросает она нервно. – Волнуюсь, знаешь ли.
– Он не к тебе приехал. Ложись спать.
– Олег, ты временами такой чудной! – ворчит обиженно. – Обязанность хозяйки – встречать гостей.
– Ну я, вообще-то, здесь не гость, – ухмыляюсь, отводя выросшую на моём пути ветвь финиковой пальмы. Коротко жму руку отцу, сухо киваю мачехе. – Нонна… это всё, конечно, чудесно. Я про желание мне угодить. Но я как считал тебя предметом интерьера, так и продолжу. Хоть с караваем ты меня встречай, хоть без.
– Лиам… – Сжимает переносицу отец.
Лицо Нонны идёт красными пятнами.
– Грубиян!
– Останься. – Надавливаю ладонями на костлявые плечи, удерживая мачеху на месте, и исправляюсь: – «Пожалуйста», конечно же. Всё-таки не чужие. Заботимся друг о друге, правда?
– Я, пожалуй, всё же вас оставлю…
– Сидеть! – рявкаю так, что у отца в руке вздрагивает чашка. – Нонна, а разблокируй-ка свой телефон. Пожалуйста… – опять иронизирую.
– Лиам, это уже за гранью.
Впервые вижу отца растерянным. Но и я такой неадекват устраиваю в первый раз. Помимо прочего, он заинтригован.
– Я не настаиваю. И даже обещаю поверить, что нужное мне видео не сохранилось. Правда, не могу поручиться, что повторю всё в точности. Годы прошли… Могу ненароком сгустить краски, невинные головы полетят…
От дозы сахара в моей улыбке мачеху перекашивает. А может, реально всё удалила. Жаль, если так, но в принципе не критично.
– Мне нечего скрывать, – цедит заносчиво Нонна. – Держи.
Забираю у неё телефон, нахожу в галерее то, что искал.
– Нужно было это сделать сразу, – усмехаюсь. – Дурной был, категоричный…
Жму «воспроизвести»…
Диалог наслаивается на мои воспоминания. Я соврал, когда сказал, что могу ошибиться. Тот разговор отца и Марины помню наизусть.
–Я всё сделала, как мы договаривались.
–Мой сын вернулся рано.
–Так вышло. Я помню, что должна была провести с ним полную ночь. И всё наверстала! С избытком.
–Хотите почасовую доплату?
–Конечно, хочу.
До сих пор от него челюсть сводит. Всё по-прежнему однозначно.
Не брякни Марина про разбитую машину, я бы
