Жимолость Роуз.
Парамедик взглянул на Люсьена, подозревая, что травма головы несколько серьезней.
— Все верно, — кивнул Люсьен.
— Многие предпочитают сокращенный вариант и называют меня Жимми.
— Хорошо, Жимми. Джулс измерит вам давление, а я пока заполню бумаги. Вы здесь живете?
— Нет. — Она протянула руку, чтобы Джулс смог надеть манжету. — Я живу по соседству.
Джулс измерил ей давление, Радж продолжал сыпать вопросами: дата рождения, аллергия на лекарства и не только.
— Вы живете одна?
— Да.
— Серьезно? Никаких кошек?
От нее не ускользнуло то, что Люсьен считает ее сумасшедшей кошатницей, разводящей в саду сорняки. В семнадцатом веке ее, вероятно, утопили бы в деревенском пруду как ведьму.
— Раджа не интересуют четвероногие компаньоны, мистер Грей. Его беспокоит, как я справлюсь после больницы.
— Давайте лучше перейдем к тому, как вы получили травму, — быстро сказал Радж, почувствовав напряжение в воздухе.
Девушка повторила то, что уже рассказывала, и добавила:
— Когда я падала, то, скорее всего, потянула связки. А еще нога на что-то напоролась. Возможно, гвоздь. Или кусок дерева. У меня почти наверняка хлыстовая травма.
Радж улыбнулся:
— Вы говорите, как профессионал.
— Я медсестра.
Медик достал фонарик и заглянул в проем, который расширил Люсьен.
— Похоже, от одной из свай, поддерживающих веранду, отломился кусок дерева и воткнулся в пятку. Нам нужно вытащить вас.
Убедившись, что спина не травмирована, медики переложили девушку на носилки и аккуратно вытащили ее ногу, в которую вонзилась длинная зазубренная щепка.
— Вы оставите эту щепку торчать? — спросил Люсьен.
— Лучше вытащить ее в больнице, мистер Грей. Вы поедете с нами?
— Нет! — выкрикнула Жимми. — В этом нет необходимости.
Три часа спустя Жимми с ногой, обутой в специальный сапожок, со специальным воротником вокруг шеи, пакетом, полным таблеток, и парой костылей была доставлена на инвалидном кресле к выходу из больницы.
— Проводить вас к телефону, чтобы вы могли позвонить кому-то, кто сможет вас забрать? — спросил администратор.
— В этом нет необходимости.
Ее сердце подпрыгнуло от его голоса.
Люсьен Грей! Он все это время терпеливо ждал ее в фойе больницы?
— Мистер Грей, я не ожидала, что ты поедешь за мной.
— Я понял, что ты невысокого мнения обо мне.
— Нет!
Этот человек — герой. Репортеры и фотографы с передовой должны были держаться на расстоянии, вести беспристрастные репортажи, но, пока остальные бежали в укрытие, Люсьен, рискуя жизнью, в разгар ракетного обстрела вытаскивал людей из разбомбленного дома.
— Правда, — настаивала она.
Он пожал плечами:
— Наверное, ты забыла свое обещание держаться подальше от моей входной двери.
— Я всего лишь хотела оставить записку с извинениями, клубнику и мед.
— Как жаль, что ты не придерживалась плана, — пробормотал Люсьен. — Но, так или иначе, несчастный случай произошел в моем саду. И поскольку ты не смогла захватить с собой ни телефон, ни сумку, мне ничего не оставалось, как привезти это.
— Сожалею, что у тебя столько хлопот из-за меня. Спасибо. Если отдашь мне телефон, я смогу вызвать такси.
— Не глупи. Я отвезу тебя домой.
Администратор с интересом следил за их разговором.
— Прошу прощения, давайте я помогу вам воспользоваться костылями.
И помог Жимми встать, а потом ловко развернул кресло и ушел.
Девушка неохотно повернулась к Люсьену лицом, он достал из-под кресла, на котором сидел, корзинку с ее вещами.
— Очень любезно с твоей стороны привезти мои вещи. Мне действительно жаль, что тебе пришлось так долго ждать, я ведь знаю, что ты работаешь над книгой.
— Я провел время, читая в Интернете статьи о крапиве и бабочках. И сплетни о поместье Хартфорд.
— И как? Узнал что-то новое?
— Из крапивы можно сделать веревку.
Он забрал у нее пакет с лекарствами, высвободив, таким образом, обе ее руки, чтобы было легче справляться с костылями.
— Что сказал врач? Как дела?
— Растяжение связок. Нужно прикладывать пакет со льдом через равные промежутки времени, — Жимми внезапно почувствовала сильную головную боль, на нее навалилась слабость и какая-то липкость. — Давай выйдем на улицу. Здесь жарко. Мне нужен свежий воздух.
Люсьен искоса взглянул на нее. Жимолость — какое нелепое имя! — была бледна. Ей наверняка больно. Он хотел предложить помощь, но опасался, что в ответ она просто стукнет его костылем.
Он, без сомнения, заслужил это.
Люсьен не хотел ехать сюда, но, собирая рассыпанные из ее корзинки вещи, обнаружил сумочку и телефон. Потому и приехал отдать вещи. Кроме того, ей надо расплатиться за такси или позвонить кому-то с просьбой о помощи. По крайней мере, так он оправдывал перед собой визит в больницу.
Правда, к тому времени, как он приехал, ее уже увезли на рентген, и ему ничего не оставалось, кроме как ждать.
Они вышли наружу.
— Почему бы тебе не подождать здесь? Я подгоню машину прямо к двери.
— Здесь нельзя парковаться.
— Я и не буду парковаться, просто остановлюсь на секунду, чтобы ты могла сесть.
— Явно не на секунду.
— Черт возьми! Я просто… — Люсьен замолчал. Ей явно больно стоять, а он ведет ненужный разговор. — Тебе нужна бутылка с водой?
— Нет. — Пересилив себя, она улыбнулась. — Спасибо. Я просто хочу быстрее вернуться домой и выпить чашку чая.
Черт бы побрал эту женщину! Она настоящий боец!
Люсьен не мог сдержать улыбки, когда шел к автостоянке.
Жимми думала, что такой знаменитый и богатый холостяк водит быструю двухместную или какую-нибудь навороченную спортивную машину. Но она ошиблась.
Люсьен Грей сидел за рулем внедорожника, который выглядел так, будто проехал по всем тропинкам и опасным дорожкам.
— Тот, кто продал тебе эту машину, хорошо тебя знает.
— Мне одолжил ее друг, который считает, что овцы расслабляют лучше, чем артиллерийский огонь.
Жимми сглотнула. Она почувствовала себя лучше после нескольких минут на свежем воздухе, и у нее не нашлось оправдания своей раздражительности. Просто было в Люсьене Грее что-то такое. Воспоминание о поцелуе оставило странное впечатление. Его вкус сохранялся все время, пока она пристраивала гусениц. И когда он подложил ей под голову свой свитер, прикоснувшись прохладными пальцами к ее шее.
— Что ж, — сказала она с притворной жизнерадостностью, — очень любезно с его стороны.
— Ее. Дженни Логан.
— О, ясно. — Одна из немногих женщин, делавших репортажи из горячих точек. — Овцы?
— В последний раз, когда я ее видел, она была по шею в новорожденных ягнятах со съемочной группой неподалеку.
— Съемочная группа?
— Ты собираешься повторять все, что я говорю?
— Прости.
Жимми наклонила голову, что трудно сделать в специальном воротнике.
— Ты…
— Я что?
— Создаешь препятствие.
— А я предупреждала, что здесь запрещено парковаться, — напомнила девушка, протягивая
