В полицейской машине они молчали, пока та не остановилась у двухэтажного отеля, слишком большого для заштатного городишки, стоящего в стороне от излюбленных альпинистских маршрутов.
Только авантюрист Майкл мог выбрать такое богом забытое место для проведения отпуска — и вот, пожалуйста: даже перевозка тела домой — и та сопряжена с кучей сложностей. При воспоминании о похоронах у Кристины снова потекли слезы. Она сунула руку в карман за очередным бумажным носовым платком, но там была только пустая упаковка.
— Постой-ка… — Алан порылся в карманах и достал изрядно затертый на сгибах кусочек полосатой ткани, в котором Кристина признала носовой платок, который стирала ему в той, другой жизни… много веков назад. Но выбирать не приходилось, и, благодарно шмыгнув носом, она взяла презент.
— Ну вот и славно, — пробормотал мужчина и, подхватив ее под руку, медленно повел к лестнице. В его движениях было столько внимания и заботы, что хозяйка отеля, возвышающаяся за стойкой ресепшена, завистливо вздохнула, а ее супруг, курящий трубку в холле, прикрылся газетой от ее укоряющего взгляда.
Они вместе зашли в одинокий холодный номер Кристины. Алан щелкнул выключателем, и комнату залил мягкий свет, продемонстрировав вошедшим ее спартанскую обстановку — застеленную кровать, старый телевизор на поцарапанной тумбочке, два кресла и журнальный столик. Для одежды — встроенный стенной шкаф в маленьком коридорчике, там же вход в совмещенный санузел. Заботливо усадив жену погибшего друга в одно из кресел, Алан устало поинтересовался:
— Тебе что-нибудь принести выпить? Я могу сходить к нам в номер… К себе в номер…
Она механически кивнула, глядя в прострации на пестрый ковер, лежащий на полу.
— Тогда подожди, я сейчас.
Спустя пару минут он вернулся, неся два стакана, початую бутылку виски и содовую. Расставив все это перед ней на столике, он плеснул ей треть стакана «Booker’s» и потянулся за содовой.
— Не надо разводить…
Это были ее первые слова с момента встречи.
Чуть поколебавшись, Алан поставил так и не открытую бутылку с газировкой на место и пододвинул Кристине стакан. Наполнив свой наполовину, он поднял его на уровень глаз:
— За Майкла! Чтобы земля… Гм… В общем, за Майкла!
Она кивнула и одним махом осушила стакан. Неразбавленное виски обожгло не привычный к подобному обращению пищевод, и она закашлялась, хватая ртом воздух.
— Не так резко, Кристи! У нас впереди, как я понимаю, еще долгий разговор. Ты же хочешь от меня услышать, что было там, наверху?
Боясь снова расплакаться, она только чуть заметно кивнула, всячески избегая встречаться с ним глазами.
— В общем-то, рассказывать особенно нечего. На следующий день после твоего звонка мы с утра вышли с Джерри — местным проводником, моим старым приятелем. В этот день у нас были только подходы к основному подъему. Мы благополучно поднялись до оговоренного места и встали лагерем чуть ниже линии снегов. Все было чудесно. Майкл был в ударе и так и сыпал шутками. Ты же знаешь, в такие минуты он словно просыпается… просыпался… от своего нордического спокойствия.
Ну вот… На следующий день мы встали затемно. Джерри уже приготовил завтрак. Мы поели и с первыми лучами солнца пошли наверх. Все складывалось — идеальнее не бывает. Где-то ближе к вершине, примерно в половине четвертого пополудни мы в связке переходили траверсом широкий кулуар, забитый снегом. Я шел первым. Все было нормально, хотя снег был слабым.
Я уже достиг противоположной стороны, а Майк был примерно посередине кулуара, когда раздался звук, которого больше всего боятся альпинисты. Склон будто вздохнул… Это все долго пересказывается, а на самом деле заняло какие-то мгновения… Я на секунду отвлекся, а когда снова на него взглянул, у него в руке был нож, которым он резал веревку. Я же легче Майкла и не смог бы при сильном рывке его удержать. Он это прекрасно понимал. Я заорал: «Майки, нет!», снег пошел вниз, увлекая его с собой. Меня тоже слегка проволокло. Когда я выбрался из лавины, его уже не было видно, а ее язык был далеко внизу. Никаких цветных ленточек, никаких следов. Сначала в горячке я не понял до конца, что произошло… что если бы мы были в связке, то меня бы тоже утащило вниз. Я потянул за веревку, и у меня в руках оказался ее отрезанный огрызок.
Вот и все. Сначала в шоке я попытался искать его сам, разрывая снег руками. Потом, когда выдохся, связался по рации с Джерри, а тот вызвал спасателей.
К утру его откопали и увезли в морг, а мы с Джерри прямиком отправились в полицейское управление. Если тебя это утешит, то в какой-то мере Майклу повезло. Следователи говорят, что у него была сломана шея, и он не мучился… Вот такие дела…
Он залпом допил остатки виски и разлил новые порции, чуть позвякивая горлышком бутылки о края стаканов.
В номере воцарилась тишина.
В голове Кристины было пусто, как в вакууме. Она больше не могла плакать, а разум отказывался воспринимать происходящее. Она просто сидела и смотрела на потертый ковер с небольшим пятном, оставленным, очевидно, еще предыдущими постояльцами.
Первым не выдержал Алан:
— Кристи, да скажи же ты хоть что-нибудь! Клянусь, если бы я смог, я бы без раздумья умер за него. Ты мне веришь?
— Да… Конечно… Наверно…
Она вдруг вспомнила слова Майки, шутливо сказанные им в утро отъезда. Что-то о том, что Алан никогда не позарится на жену друга, если только сначала его не убьет. И что значит это странное «я на секунду отвлекся»? На что он мог отвлечься, когда решался вопрос жизни и смерти его друга?
Чуткое ухо Алана тут же уловило прозвучавшее в ее голосе сомнение:
— Ты считаешь, что я виноват? Скажи, мне это очень важно!
Кристина поняла, что нанесла ему страшный удар. Собравшись с силами, она даже смогла улыбнуться недавно еще одному из самых близких ей людей, чувствуя, как рвутся связывающие их нити:
— Конечно, верю! Ты лучший друг моего мужа. Майки очень любит тебя. Как же я могу тебе не верить?
Алан посмотрел на нее долгим внимательным взглядом, машинально вертя в руках недопитый стакан. Потом тяжело вздохнул и встал:
— Тебе надо поспать. Завтра будет трудный день. А я пойду к себе. Мне тоже здорово досталось. Спокойной ночи!
Он подошел к ней, собираясь обнять за плечи, но, посмотрев на неподвижно сидящую женщину, замялся, потоптался на одном месте и тихо вышел, плотно притворив за собой дверь.
Не успела Кристина умыть лицо после ухода Алана, как раздался стук в дверь и на пороге возник детектив Стоун собственной персоной. В черном плаще и темных очках, он очень походил на сильно растолстевшего Нео из «Матрицы». — Миссис Хендриксен, если вы еще не спите, то можно заглянуть к вам на минутку? У меня появилось несколько вопросов, и я был бы рад, если бы вы на них ответили.
