От этих мыслей лицо Клода просветлело и, отогнав телегу в угол двора, он бодро зашагал к жестяному ведру, которое с утра наполнил холодной водой. Обдав разгоряченное лицо прохладной влагой и тщательно вымыв руки, он пересек двор и снова вошел в дом. Надо позвонить ребятам, сказать, что на сегодня они свободны.
В конце коридора чуть слышно скрипнула половица, и на секунду мелькнула прядь рыжих волос и край светлого платья. Сердце Клода бешено застучало, какое-то необъяснимое волнение, казалось, перевернуло все у него внутри. Ну, это уже никуда не годится! Он плотно сжал челюсти. За два года ни одной женщине не удалось сделать с ним и сотой доли того, что делала Флой Кларк. Клод отвернулся. Он скорее умрет, чем позволит ей догадаться об этом!
Решительным шагом он пошел в противоположную сторону, но чувственный образ Флой продолжал преследовать его. Он вспоминал ее женственное тело, округлые формы, которые заманчиво облегала тонкая ткань платья. Когда он стоял так близко от нее, он чуть было не потерял над собой контроль и не обхватил ее тонкую талию руками… Ему хотелось скинуть шляпку с рыжих волос и запустить в них ладонь, чтобы насладиться их нежным шелком. Хотелось почувствовать вкус ее губ, смешанный с персиковым запахом помады. Хотелось провести рукой вниз чуть ниже колена, где кончалось ее платье и…
Усилием воли Клод остановил себя. Он провел ладонью по раскаленному лбу. В доме было градусов двенадцать, а ему казалось, будто он стоит на самом солнцепеке. Мучительно хотелось пить. Если так пойдет и дальше, подумал он, работать в этом доме будет не просто.
Грузовик Клода мчался по улицам Ньюри на восток. Миновав богатые западные районы, он выехал на широкую дорогу, которая вела за город. Он так же проехал мимо небольших домов представителей среднего класса. Их жилища не отличались разнообразием, они буквально копировали друг друга. Грузовик не остановился и на окраине города, населенной бедняками.
Наконец, приблизительно в пяти милях от Ньюри, Клод затормозил. Выйдя из машины, он порылся в кармане и вынул ключ от дома, если так можно было назвать низенькую деревянную хижину.
Ему нравилось жить там, где он жил. С некоторых пор он перестал считаться с понятиями высшего общества, предпочитая вести тот образ жизни, который хотел.
Первым делом он швырнул на стол кипу бумаг, обнаруженную в почтовом ящике, – газеты и огромное количество счетов, «которые он пока не собирался оплачивать. Ему было все равно. Даже если эта груда увеличится втрое, она не помешает ему чувствовать себя абсолютно свободным человеком. Свободным от условностей общества, от обязательств перед семьей, от своей бывшей жены. Именно ее он должен был благодарить за все свои долги и неоплаченные счета.
Два года назад он решительно воспротивился тому, чтобы она жила за счет его обеспеченной семьи. В итоге она отобрала у него все, что он имел, окончательно добив своим единственным оружием.
Она сделала аборт, лишив его ребенка, которого он так желал.
Но сегодня он не будет думать об этом. Зачем травить душу?
Он нагнулся и заглянул под кровать, где стояла пара старых, стоптанных кроссовок. Надев шорты, он вышел из дому, чтобы посвятить час пробежке, а заодно освободиться от грустных мыслей и негативных эмоций.
Клод проснулся с первыми лучами солнца. От усталости не осталось и следа, он был полон сил и энергии. Через пятнадцать минут его грузовик уже пересекал улицы Ньюри на пути к дому Флой. По дороге он продумывал план работы.
Сегодня надо было разобрать стены комнат на первом этаже, убрать старые электропровода. Клод с наслаждением предвкушал предстоящую тяжелую работу, которая позволит ему забыться хотя бы на некоторое время.
Вчера ему позвонила мать, которая была чрезвычайно заботлива и все время беспокоилась о том, не похудел ли ее любимый мальчик без домашней еды. В этот раз она опять звала его погостить. Потом позвонил капитан. Приглашал его снова пойти работать в полицию. Клод ушел из полиции два года назад, сразу после развода. Ему очень нравилась его работа, но перестраивать и ремонтировать дома нравилось больше. Сколько себя помнил, он все время что-то ремонтировал, строил, и его любовь к этому занятию не только не уменьшалась, но с каждым годом становилась все сильнее.
Однако это увлечение было, пожалуй, единственным в его жизни, которое не изменилось. Изменились его представления о людях, изменились ценности. Он понял, как коротка жизнь, и старался прожить ее так, как хочет он, а не кто-то еще. А хотел он не так уж много – возвращать старым домам их былую красоту и крепость. Этим он и занимался с той минуты, как ушел из полиции. Прошло два года, и он ни разу не усомнился в правильности своего выбора. Сначала он устроился на работу к одному своему другу, но уже через несколько месяцев, накопив достаточно опыта, организовал свое собственное дело. Год назад он занимался только ремонтом отдельных комнат в зданиях, а недавно стал реконструировать целые дома. Но до сих пор этот бизнес не приносил ему особого дохода. Вот почему заказ Флой был для него так важен.
Это был самый большой, самый сложный заказ за все время. И это вселяло в него оптимизм и задор. Если он справится и сделает все на должном, профессиональном уровне, он сможет смело считать себя мастером высокого класса.
С этим заказом у него были связаны самые сокровенные надежды. Крис опустила его на самое дно ада, и он прошел все его круги, претерпев всевозможные муки на пути к возрождению. Да! Сейчас еще он не мог заняться строительством своего собственного гнездышка, но те деньги, которые заплатит ему Флой, можно будет отложить и начать копить на строительные материалы для нового дома.
С такими мыслями Клод подъезжал к старинному особняку Флой. На секунду он вспомнил о теплых карих глазах и медных волосах хозяйки дома, но тут же отогнал от себя непрошеное видение. Он надеялся, что с сегодняшнего дня она переберется в самый дальний от строительных работ участок дома, чтобы не попадаться ему на глаза, или вообще съедет.
У него в команде было еще десять здоровых молодцов, и Клод хотел бы, чтобы они думали о работе, а не о красивой хозяйке дома.
Ребята уже поджидали его у дверей, хотя это вовсе не требовалось. Им было чем заняться, кроме того, чтобы сидеть без дела на ступеньках крыльца. Что это их так развеселило? – с тревогой подумал Клод, когда, подойдя ближе, увидел на их лицах широкие улыбки.
Рабочие оживленно разговаривали со стройной девушкой, которая держала в руках хрустальную вазу. Флоренс Кларк? Клод вытаращил глаза.
– Эта удивительная ваза из России, – воодушевленно рассказывала она, поворачивая к ним вазу то одним боком, то другим.
