избежать правды. Если он сейчас все расскажет, дороги назад уже не будет, так было всегда. Женщины, как только узнавали о его статусе миллиардера, сразу же менялись и начинали заискивать перед ним.
— Я строитель.
— Я так и думала.
— Неужели?
— Да, — улыбнулась Марни, отодвигая тарелку. Еду она почти не тронула. — Я почему-то очень ярко представляю тебя с огромной кувалдой на стройке.
Леона немного задело такое замечание. Возможно, Марни подразумевала, что он мускулистый, здоровенный верзила, у которого в голове одна извилина?
Ему даже захотелось рассказать о том, что в юности ему предлагали место в Стэнфорде, но он сам отказался, решив не связывать будущее с научной деятельностью. Тогда он сосредоточился исключительно на зарабатывании денег. И все же сейчас он решил, что хвастовство ни к чему.
Тем более, он здесь совершенно по другому поводу. Судя по сексуальному напряжению, бурлившему между ними с самого начала, Марни также все прекрасно понимала.
— Ты покончила с едой? — спросил он.
— Ну… я не хочу обижать повара, просто я действительно не голодна.
— Я тоже.
— Наверное, жара виновата.
— Да, тоже так думаю.
Возникла долгая пауза.
— Не беспокойся так о поваре, — мягко заметил Леон. — Мы оставим ему щедрые чаевые.
— Да-да, конечно.
Марни торопливо потянулась к своей сумочке и судорожно стала перебирать ее содержимое, выронив на стол ракушку.
— Сейчас достану кошелек, и мы поделим счет пополам.
Глаза Леона недоверчиво сузились: еще никогда в жизни ни одна женщина не предлагала платить за себя. Это определенно был новый опыт, его захлестнули давно забытые романтические ощущения. Леон даже на секунду подумал согласиться, но вдруг вспомнил, что цены в этом кафе были космическими, недоступными для большинства смертных. Хотя заведение было стилизовано под обычную греческую деревеньку.
— Нет, я сам заплачу. Но спасибо за предложение. Я обо всем позабочусь.
— Но…
— Все в порядке. Чего бы тебе хотелось? Выберем десерт или пройдемся по пляжу во время заката?
Его слова медом разливались в теплом вечернем воздухе. Марни смотрела на его скульптурное лицо. Она только сейчас, после его предложения, поняла, как сильно хотела бы побыть с ним наедине, вдали от назойливых взглядов персонала.
Но Марни вовсе не была глупа и знала, как устроен мир. Она предполагала, чем может закончиться свидание. Напор со стороны мужчин всегда ее пугал. И ей было абсолютно все равно, что парни часто обвиняли ее во фригидности. Их неумелые поцелуи мало будоражили воображение. В то время как мысли о прикосновении к губам Леона невыносимо искушали.
Он явно дал понять, что она ему нравится. Но, возможно, прямо сейчас стоит сказать, что, если он хочет увидеть ее снова, пусть возьмет номер телефона и договорится о втором свидании. Так стоило поступить воспитанной девушке, которой она себя считала.
Но нет, Марни решила действовать вопреки привычным шаблонам. Она знала, как мимолетно бывает счастье. Возможно, ей больше никогда в жизни не представится шанс испытать в жизни что-то волшебное и сказочное.
И если прямо сейчас ей так нестерпимо хочется прогуляться с этим великолепным мужчиной, чьи черные волосы так буйно падали на загорелую кожу, почему бы не поддаться своим желаниям?
Марни кивнула.
— Я была бы не прочь прогуляться, — сказала она быстро, нервно сжимая ремешок пляжной сумки. — Только подожди меня немного, я загляну в дамскую комнату, и уже потом я вся твоя.
Фраза прозвучала довольно двусмысленно, и она тут же пожалела о сказанном.
Хотя… не о чем было жалеть. Ведь они оба знали, что главное блюдо в меню сегодня точно не рыба и салат.
Они неспешно вышли из ресторана, затем гуляли по берегу моря, наслаждаясь закатным солнцем и время от времени комментируя шум необузданных волн.
Но разговор не клеился, что сильно пугало Марни. Возможно, влечение, которое она испытывала к этому мужчине, вовсе не было обоюдным?
Марни каждую секунду хотелось, чтобы он коснулся ее. Но он этого не делал. Так они и шли, пока звезды не показались на безлунном небе. Подойдя к мотоциклу Леона, Марни поймала себя на мысли, что чем больше он молчит, тем сильнее она его желает.
Обернувшись, она увидела вдали ресторан, который они недавно покинули: теперь он был ярко освещен, как круизный лайнер. Оттуда доносились звуки музыки: наверняка сейчас там аншлаг и вовсе не так пустынно, как час назад.
Марни едва заметно вздохнула.
Может быть, ей сразу стоило уйти? Похоже, риск, на который она пошла впервые в жизни в этот вечер, был совершенно не оправдан. Леон не интересовался ею, а просто решил показать скромной англичанке красоты Парамениоса.
Но внезапно, словно прочитав ее мысли, Леон замер, затем обхватил ее талию. Она даже затаила дыхание, потому что это прикосновение, казалось, вызвало мгновенный электрический разряд. Несколько секунд Леон внимательно вглядывался в лицо Марни, пытаясь угадать ее истинные чувства, после чего медленно наклонился и поцеловал.
Она едва устояла на ногах. Весь мир словно перевернулся. Как вообще возможно, чтобы поцелуй был настолько приятным?
Сначала Леон не проявил настойчивости, только лишь опьянил ее жгучим прикосновением губ. Знал ли он, как это было обидно? Ведь так хотелось большего. Видимо, поэтому он почти тут же приник к губам Марни в порыве всепоглощающей страсти, начав нежно гладить грудь и слегка пощипывать возбужденный сосок. Ее лоно тут же увлажнилось. Марни отчаянно желала его смелых прикосновений, инстинктивно выгибая бедра. Такой бури эмоций она не испытывала никогда в жизни.
Леон произнес что-то по-гречески, и романтические чары на мгновение разрушились. Марни отпрянула, все же замечая лихорадочный блеск его глаз.
— Что… что ты только что сказал?
— Ты разжигаешь мою кровь, милая. И я безумно хочу тебя. Впрочем, это ты уже и так знаешь.
Да, Марни чувствовала, конечно же, что он хочет ее, и все же что-то мешало довериться этому мужчине.
Но к чему сейчас вообще какие-либо сомнения, если она настроилась на приятный вечер? Марни давным-давно перестала чувствовать себя настоящей, живой. Ей просто необходимо было стряхнуть груз всех чаяний прошлого. Разве именно сегодня она не могла на мгновение стать другой, не похожей на себя прежнюю?
Марни всегда переживала за других больше, чем за себя. Пора уже хотя бы на пару часов расслабиться.
— Ты не мог бы говорить по-английски, чтобы я лучше тебя понимала? — спросила она, скрывая волнение.
Леон улыбнулся:
— Значит, нам сегодня придется много разговаривать? Тебя это заводит, да?
Марни чуть было не начала объяснять, что понятия не имеет о том, что
