девушки начнется истерика. А потому сгреб ее в объятия.
И да, если бы он уже не любил эту невероятно удивительную и сильную девчонку, то втрескался бы в нее именно сейчас. В эту секунду.
И не потому, что Анютка умудрилась завалить стрелка. А потому, что не растерялась. Действовала на рефлексах. Удивительная женщина. Удивительная.
* * *
– Я его убила? Да? – тихий шепот резал Тамиру по нервам. А потому мужчина не разжимал рук. Крепко держал Анютку, гладил по голове, шептал разные глупости на ухо, обнимал.
– Ты все сделала правильно, малышка, – твердо заявил Тахиров. В сотый, кажется, раз за последние два часа.
– Я человека убила, – шмыгнула носом Аня.
– Скажешь тоже! Не человек он, а так, тля, – пробормотал Тамерлан, – Гоша с ним по-человечески договаривался. Простил все косяки. Как-никак, а отец Дуни. Но чертов старик не угомонился. Это даже хорошо, Анютка. Считай, помогла старикану.
– Господи, как ты можешь такое говорить! – всхлипнула Аня. – Он, конечно, мразь. И как отец не состоялся. Но, черт возьми, он же живой человек!
– Все. Забудь о нем, – велел Тамик. – У нас, если что, вечеринка. А ты мне танец обещала!
Аня шмыгнула носом. Улыбнулась, глядя на сидящего рядом мужчину.
– Не хочу я с тобой танцевать, Тахиров! – негромко прошептала Анюта. – У меня ноги дрожат.
– Удержу, не переживай, – улыбнулся Тамерлан и все же пересадил Аню к себе на колени.
Танцор из него, безусловно, хреновый. А сейчас – и подавно. Какие уж танцы, если он в инвалидном кресле. Но ведь это не главное. Главное совсем другое. Главное: он может обнимать и целовать Анюту. И не скрывать ничего от нее.
А еще, он мог целовать ее. Прямо вот так. Взять и поцеловать. У всех на виду. Не прячась.
* * *
Глава 24
Дуня понимала, что в их с Георгием дом приглашены весьма влиятельные люди не только города, но и страны. А потому вести себя нужно соответственно. Невзирая ни на что. Даже на минувшее происшествие.
А ведь сегодня у нее не стало отца. Траур. Трагедия в семье.
Могла бы случиться, если Коротков действительно был настоящим отцом Дуни. Нет, биологически, так и было. Однако Дуняша ничего не чувствовала к тому человеку, что был указан в ее свидетельстве о рождении в графе: отец.
Ничего. Разве что страх перед тем, что могло бы произойти.
Ведь он, если верить словам очевидцев, целился прямо в Ирбиса. Ему в спину.
Подло и низко.
Впрочем, ничего иного Дуня и не ожидала от усопшего родителя. Ничего.
– Ты точно в порядке? Можем тупо послать всех, – пробормотал Гоша, когда очередной гость закончил с поздравлениями.
Дуня лишь шире улыбнулась и едва заметно кивнула, чтобы муж заметил ее жест. Да и как здесь всех послать, а, главное, куда, если каждый приглашенный был известен Дуняше, если не из источников СМИ, то по слухам точно. Признаться, Дуня и не осознавала, что у Георгия настолько обширный круг знакомств. И все они собрались в особняк на вечеринку.
На протяжении первого часа, когда все гости только начинали появляться в их с Гошей доме, Дуняша подсознательно ждала, что кто-то спросит насчет ее отца. Ведь он был партнером Гоши по бизнесу. И что тогда отвечать? Дуня не знала, а Георгий не дал четких инструкций.
Выяснилось, что боялась Дуня напрасно. Никто о Короткове не спросил. А Дуня старалась не вспоминать.
Возможно, она очень плохая дочь. Но если бы встал выбор между Гошей и стрелком, Дуня, не задумываясь, выбрала бы сторону любимого.
Да что уж! Она будет всегда выбирать только его, что бы ни оказалось на противоположной чаше весов.
Но об этом Георгий знал и без ее заверений и слов. Дуня видела это. Приняла эту веру Ирбиса в нее и в их отношения. И ни за что не подведет этого сильного и несгибаемого мужчину. Ее любимого. Ее законного мужа.
А еще, весьма некстати, Дуняша стала подмечать женские заинтересованные взгляды, брошенные на ее супруга. Глупости, конечно. Однако в ней просыпалась ревность. Хотя, повода ведь нет. Ирбису она верила безоговорочно.
Но…
– Скажи мне еще раз, пожалуйста, – очень тихо, едва шевеля губами, произнесла вдруг Дуня и повернула голову, чтобы видеть лицо Георгия.
– Совсем ты меня не жалеешь, Евдокия Андреевна, – вскинул Гоша брови и хмуро взглянул на жену.
– Не это, Гоша, – хмыкнула Дуня и невзначай стряхнула несуществующую пылинку с лацкана мужского пиджака. – Скажи мне кое-что другое.
– Ирбису не доверяешь? – брови сошлись на переносице, выдавая недовольство хозяина.
– Безусловно доверяю, – не сдавалась Дуня, – давай, говори. Ты можешь, я знаю.
– Пойдем-ка в кабинет, Дуня Ирбис, – усмехнулся Гоша и, не дожидаясь согласия девушки, повел ее, крепко держа за руку, из зала.
По пути молодым Ирбисам встретился Макс Воронков. Дуня подозревала, что встреча была совсем не случайной. Но все стало неважным, когда Дуняша оказалась за закрытой дверью кабинета. И в комнате никого, кроме ее мужа не было. И даже плотные шторы были задвинуты так, что из окон не проникал свет.
Гоша тут же прижал ее собой прямо к двери, не позволив сделать шаг. Жадные губы накрыли девичий рот в требовательном поцелуе. И сердце ухнуло в пятки от предвкушения. А Дуня осознала, что ее моментально накрыла волна возбуждения и жажды. Дикая потребность в Гоше пронзила все тело, а колени начали дрожать.
– Только платье не порви, любимый, – задыхаясь, шепнула Дуня.
Георгий замер, рвано дыша в нежные губы. Дуняша видела всю бурю эмоций, бушевавшую в жесткой и властной душе Ирбиса.
– Моя. По всем законам теперь, – сипло пробормотал Георгий и нежно огладил костяшками бархат щеки.
Дуня, уже привычно, потерлась щекой о крепкую ладонь. Теплая и уверенная, она всегда дарила ей поддержку и понимание того, что Ирбис все сделает для нее. Потому что любит.
– И я тебя очень сильно люблю, – шепнула
