— А что, у тебя проблемы? — несвоевременно оживилась Людмила.
— Да не то чтобы. Просто не совсем правильно идти по офису в таком виде.
Людмила Сергеевна помимо воли опустила глаза туда, где предполагался этот самый «такой вид», и польщенно заулыбалась. «Вид» был весьма внушительных размеров.
— Но ты же в пальто. Никто не заметит, — утешала его Людмила. Откровенно говоря, практически с самого начала знакомства они обсуждали друг с другом все, что только в голову взбредет, при этом ни разу так и не оказавшись в одной постели.
— Нет, а обо мне ты подумала? — возмутился Калинин. — Это вообще-то неудобно.
— Да? Тогда давай ждать. А это как, надолго? — Людмила хитро прищурилась и с самым невинным видом закинула ногу на ногу, словно устраиваясь поудобнее для длительного ожидания.
— Так. Все, хватит. Или ты спокойно сидишь и молчишь, или я тебя сейчас просто задушу! — Он даже подался вперед для вящей убедительности.
— Не надо, не надо! — запищала Людмила — Я уже совсем послушная.
От греха подальше она пересела за свой письменный стол и начала с деловым видом перебирать бумаги, нацепив на нос очки без диоптрий.
— Нет, ну я не могу, — Калинин расхохотался, практически падая со стула. — Нет, это ни на что не похоже. Прекрати немедленно.
— Что? — Людмила даже обиделась. По крайней мере, смешить его она точно не собиралась. Просто пересела за свой рабочий стол. — Что не так-то?
— Никак не могу воспринимать тебя серьезно. — Калинин не переставал хохотать. — Как только твои подчиненные не падают в обморок от смеха? Ты же в этих очках похожа на училку начальных классов!
— Это тебе так кажется! — возразила Людмила Сергеевна. — А мои, как ты выразился, подчиненные, в отличие от тебя, люди приличные! Им подобные глупости в голову не приходят! — И поспешила перевести разговор на другую тему, чтобы не развивать вопросы ее «делового имиджа». — Ну и как там предмет наших забот и чаяний? Полегчало?
— В общем, уже почти в порядке, — все еще веселясь, ответил Калинин.
— Значит, цель достигнута. И незачем было так ржать. В нашем деле главное — что? Ре-зуль-тат! — Людмила сделала вид, что специально напустила на себя такой гипертрофированно офисный вид, чтобы Калинину стало смешно и он побыстрее пришел в себя. На самом деле она просто сделала обычное свое деловое лицо. И чего в ней такого забавного?!
Уже через полчаса они выехали из Москвы. По пути обсудили все возможные новости. Калинин занимал несерьезную должность в одном из крупнейших российских предприятий, которое по совместительству являлось основным клиентом родного агентства Людмилы. Так что тем для разговора у них всегда находилось предостаточно. Полчаса общения пролетели совершенно незаметно, и ей даже значительно полегчало. По крайней мере, голова больше не кружилась.
С Калининым они познакомились, по ощущениям, уже лет сто тому назад, на одной из совместных корпоративных вечеринок. На том мероприятии Люда бродила по огромному залу в совершенно потерянном состоянии. Тут и там встречала знакомые лица, перекидывалась с коллегами парой слов и присоединялась поочередно ко всем знакомым компаниям в целях выпить за какой-нибудь идиотский тост. Было грустно и тоскливо. Причина ужасного ее настроения была проста до банальности: Юрик. Точнее, его нежелание связать с ней свою жизнь. С расстройства Люда не знала, куда приткнуться, и бродила от группы к группе в таком состоянии, будто искала утешения. В результате совершенно случайно направилась к компании очередных сослуживцев, с которыми и стоял Калинин. Она подошла к ним. Их представили друг другу. Калинин был явно не в ее вкусе. Людмила даже сказала бы «непривлекательный». А потом так вышло, что разговор получился приятный, да и смотрел на нее новый знакомый весьма заинтересованным взглядом. Вкус, конечно, дело серьезное, но тащиться домой в подпитии, в одиночестве, внутренне переживая любовное фиаско, она была не в состоянии. Кроме прочего, выяснилось, что и живут-то они поблизости, и Калинин на машине — может подвезти.
В тот раз они доехали до дома без приключений — Калинин много говорил и не слишком демонстрировал «мужской» интерес. Людмила чувствовала себя в его обществе неловко и, несмотря на отсутствие внешних проявлений, все время ждала, что он начнет приставать или увезет ее куда-нибудь в другом направлении. Так что, поддерживая разговор, параллельно судорожно размышляла на тему «что она будет делать, если вдруг». Но никакого «вдруг» не наступило. Калинин вел себя безупречно и доставил ее по назначению в целости и сохранности. Заходя в свой подъезд, Люда чувствовала облегчение, но где-то в глубине души ей на секунду стало жаль, что они вели себя как какие-нибудь пенсионеры или пресловутые «официальные лица». Тем не менее обмен телефонами произошел, и тот вечер стал началом их совершенно неравномерных и относительно не мотивированных встреч.
Они созванивались. Выбирались вместе поужинать. Иногда он подвозил ее домой — на тот момент никакой своей машины у Людмилы еще не наблюдалось, агентство только начинало набирать обороты. Говорили, как правило, много и ни о чем. С удовольствием заигрывали друг с другом и даже завели привычку целоваться перед расставанием. То, что и у того, и у другого уже есть все, что нужно: и семья, и дети, и сложившиеся привязанности, — выяснилось только примерно через год после первой встречи. Как-то речи не заходило. Да и смысла никакого не наблюдалось: каждый знал про себя, что не свободен.
Добрые отношения тянулись практически без изменений много лет подряд. Когда случалось пообщаться, было интересно и просто здорово. Когда не было времени — никто серьезно об этом не жалел. Людмила радовалась возможности забыться иногда в приятном ей обществе умного и опытного человека и даже начала наивно верить в подобие дружбы между мужчиной и женщиной, пока Калинин как-то раз довольно резко ей в этой вере не отказал. Объяснил, как несмышленой девчонке, что так не бывает. Людмила расстроилась. Но потом забыла и выкинула эти мысли из головы. Все равно Калинин не мог бы стать «ее мужчиной»: слишком отличался он от тех, на кого она могла положить глаз, слишком связан был обязательствами, слишком много существовало у каждого из них сложностей, внутренних и внешних противоречий. Не хватало только смешать между собой два и так уже порядком растрепавшихся и запутавшихся клубка. Потом сам черт не разберет. И не суть, что и у того, и у другого семейная жизнь не слишком ладилась. В данном конкретном случае это не имело никакого значения.
Загородная дорога, по которой им предстояло ехать до Людмилиного дома, оказалась просто сказочно красивой. Деревья по обеим сторонам были с макушек до самых нижних веток покрыты серебристым сверкающим инеем. Сама дорога была завалена снегом, который приятно скрипел под колесами и принимал активное участие в процессе управления автомобилем: машина неукротимо стремилась попасть в проделанную кем-то до нее колею.
