Я до сих пор в бешенстве.
Не выйдет она за меня, вы подумайте. Мегера, блин. Бесит.
Она уже почти месяц живёт в моём доме.
Невообразимо и невероятно, но нам с ней просто нереально хорошо вместе. Просто нереально. Живём, блин, будто так всю жизнь и было. Легко, непринуждённо, комфортно. Никаких притирок, никаких глупостей. Она точно знает чего мне надо и как меня взбесить. Знает, как меня успокоить своими этими нежными штучками.
Обожаю с ней спать. То есть, я без неё уже не могу СПАТЬ. Я без неё уже не могу ЖИТЬ.
Ванечка тоже освоился. Я подарил ему на Новый год полный комплект хоккейной экипировки и место в детской городской команде, после этого наши отношения резко пошли в гору. Я сам вожу его на тренировки по воскресеньям и слежу за его результатами. Проводить с ним время оказалось легко. Мы не болтуны, поэтому можем и помолчать комфортно. В субботу мы все вместе поедем на рыбалку, потому что я подарил Ванечке спининг. Я, вроде как, не собираюсь претендовать на то, чтобы он звал меня «папой». Кажется, он сильно привязан к своему биологическому отцу. Ну, пусть будет как будет.
Я не провёл вне дома ни одной долбаной ночи с тех пор, как Настя там обосновалась. Потому что не хочу. Потому что дома меня ждут. Потому что я знаю, что она будет скучать без меня также, как я без неё. Нам нельзя разлучаться. В нашей комнате теперь повсюду её вещи и всякие женские штучки в ванной. В её половине шкафа жуткий срач, а в моей ИДЕАЛЬНЫЙ порядок. Это на самом деле меня убивает. Иногда хочется забить на всё и прибраться там, но я ведь знаю, что порядок сохранится на пару дней, не дольше.
Двух более непохожих людей, чем мы с ней трудно найти. Но, ОНА МОЯ. Она - моё лекарство от всего. Прежде всего, от одиночества, которое сопровождает людей, обличенных властью. Я НИКОГДА её не отпущу. НИКОГДА. Даже если она разлюбит, заставлю полюбить снова.
Ещё на второй день своего пребывания в моём доме Настя спросила о маме. Я не видел смысла скрывать, поэтому ответил как есть. Пятнадцать минут её успокаивал.
Возможно, Настя будет тем человеком, который выплачется за нас ней…
Они с мамой проводят много времени вместе, и я вижу, как Любовь Васильевна ласково смотрит на неё и Ванечку и тихо улыбается…
У меня от этого в груди щемит. Да, мама, я знаю, что приобрёл что-то очень ценное. И никому это не отдам. НИКОГДА.
Дверь открывается, и мой секретарь пропускает внутрь мою любимую женщину.
На ней скромное пальтишко, серое трикотажное платье и замшевые коричневые ботинки. Волосы собраны в хвост, поэтому черты лица открыты и не скрадены. Я по-прежнему не считаю свою Малышку расписной матрёшкой, но только в это лицо я готов глядеть часами. Особенно в эти глаза. А потом цЕлую вечность её тр…то есть любить.
Меня немного смущает то, что Настя никогда ничего у меня не просит. Обычно, женщинам всегда что-то от меня нужно. Я бы дал ей всё, что угодно. Всё, что бы она не попросила. Надеюсь, я хорошо даю это понять.
Смотрю на неё совершенно безэмоционально, хотя её появление мгновенно усмирило мою злость и разбудило инстинкты. Она задирает свой курносый нос и демонстративно осматривается. Окна, длинный стол для переговоров, большой глобус в углу, мой рабочий стол с кожаным креслом. Замечает Альбину за моей спиной и приветствует её улыбкой.
На заднем плане монотонно вещает кто-то из МинТранспорта. Я слушаю его. Просто я многозадачный, вот и всё.
- На чём ты приехала? – спрашиваю её.
Она стремалась пользоваться СВОИМ Лексусом. Боялась его ПОЦАРАПАТЬ! Я сказал, что она может его хоть об стену разъебаш*ть. Я куплю для неё новый.
- На Лексусе… - пожимает она плечом и, как бы невзначай, идёт ко мне.
- Чем обязан? – ровно спрашиваю я, наблюдая за этим перемещением, не предпринимая никаких ответных действий.
Она кусает губу и становится между моих ног. Наблюдаю за ней сверху вниз и чувствую ответную реакцию своего тела. Да, мои яйца чувствуют, что хозяйка рядом. Долбаные подкаблучники. Она кладёт свои пальчики на мои сложенные перед собой руки и пробегает ими по моему запястью, где красуется цветная фенька «Я люблю Крым». Да, я ношу её. Ведь она это предполагала, когда дарила её?
Настя кривит губки, пытаясь спрятать улыбку, и мягко заставляет меня расцепить руки.
Подчиняюсь.
Опускаю их и кладу на стол по обе стороны от себя. Всё это время она смотри на мой галстук, пряча от меня глаза. Подаётся вперёд и прижимается щекой к моей груди, обняв меня за талию. Вздыхает и прикрывает глаза.
Чёрт. Ну, я не могу когда она так близко. У меня сразу в штанах шевелится, хотя я понимаю, что в её действиях нет никакого сексуального подтекста.
Это очередная восхитительная капитуляция от моей Малышки. Разумеется, я её приму.
Обнимаю Настю в ответ, прижимая к себе ещё плотнее. В очередной раз поражаюсь тому, как хорошо она ощущается в моих руках. Несмотря на разницу в наших габаритах, мне есть за что подержаться. Её попка, её сиськи идеально ложатся в мои ладони. Её тело идеальное для меня, особенно, когда мы в горизонтальном положении. Я готов заниматься с ней сексом в режиме, блин, марафонов!
Склоняю голову, чтобы щекой прижаться к черноволосой макушке, предварительно её поцеловав.
- Помнишь…что я сказала тебе вчера? – тихо говорит она, чертя пальчиком квадратики на моей грудной мышце. – Насчёт того, что…не выйду за тебя?
- Я мог ТАКОЕ забыть? – спрашиваю также тихо, наматывая её хвост на свой палец.
- Может, я пойду, погуляю?.. – подаёт голос Альбина.
Наверное, она права. Скоро я начну Настю целовать, а это зрелище не для посторонних.
- Сходи пока на обед, - говорю, не оглядываясь.
- Ну, да… - ворчит моя помощница, хватая сумку и топая к двери на своих каблучищах. – В десять утра на обед…
Игнорирую. Она после своего псевдоувольнения стала ворчливой, как старая бабка. Но, после Нового года я отправил ей премию, и, судя по тому, что она не вернула её назад, мы снова одна команда.
Как только дверь закрывается, Настя поднимает лицо и неуверенно спрашивает, робко глядя мне в глаза:
- Так ты…эммм…МЫ…поженимся?
Ржу и целую её лоб.
- По-моему, спрашивать должен я.
За её мимикой так забавно наблюдать. Я прям мысли её читаю.
- Я беременна, - раздосадованно сообщает она. – Уже больше двух недель…
Улыбаюсь, как долбоё*б, чувствуя пульсацию в груди и штанах. Второе меня немного удивило. Смыхивает на какой-то древне-первобытный инстинкт.
- А ты чё, не ожидала? – спрашиваю её, смеясь. – Я в тебе уже тонну спермы оставил. Месяц без резинки тра…
Она смотрит возмущенно. Дуя губы.
-…занимаемся любовью… - тут же исправляюсь я.
- Так у тебя есть КОЛЬЦО или нет? – требует Настя.
Запрокидываю голову и ржу. Целую кончик её носика и говорю, отклоняясь назад, чтобы врубить микрофон:
- Есть.
Поворачиваю голову к телефонному аппарату и объявляю:
- Коллеги, закончите без меня. Завтра я хотел бы услышать ответ по ситуации в Керчи. Прямо с этого и начнём.
Отключаюсь и обнимаю Настино лицо ладонями.
- Кольцо значит? – смеюсь, целуя её губы.
- Да, - обиженно требует она.
- В кармане посмотри… - советую ей, продолжая смаковать её губы.
Она тут же принимается обшаривать карманы моего пиджака. Сначала внешние, потом внутренние. Наконец-то, находит заветную коробочку и полностью теряет интерес к моим поцелуям.
Я опять ржу. Вздыхаю и сцепляю руки в замок на её талии.
Девочки такие девочки.
- Бу…булгари? – шепчет Настя, разглядывая надпись на чёрном бархате.
Блин, как приятно, когда женщина в таком трепете от твоего подарка. Хотя, думаю, многие могли бы маму родную прибить за такую коробочку ОТ МЕНЯ.
Настя, затаив дыхание, поднимает крышку и несколько секунд просто хлопает глазами.
Склоняю голову, чтобы было удобнее наблюдать за её лицом.
- Ни…хрена себе… - объявляет моя леди, разглядывая кольцо. Потом поднимает на меня глаза и, заикаясь, спрашивает. – Артём…это что, это…БРИЛЛИАНТ?!
