— Но почему он ничего мне не сказал? Почему я должна была узнать об этом из газеты?
— Возможно, у него были связаны руки.
Рэчел пристально взглянула на подругу:
— Послушай, ты-то на чьей стороне? Я знаю, ты работаешь на Делани, но это совсем не значит, что ты должна защищать этого подонка.
Клаудиа налила себе еще шампанского. «Как же это все получилось?» — спрашивала она себя. И как все было бы хорошо, если бы она тогда не поддалась на уговоры Жизель. Они бы сейчас благополучно продолжали съемки и ждали возвращения домой. А теперь она оказалась в центре самой настоящей драмы. Если Рэчел исчезнет, не сказав никому ни слова и не оставив адреса, Делани, возможно, отнесет это за счет ее темперамента и через некоторое время забудет. А если нет? Клаудиа вспомнила, как он смотрел на Рэчел. Что, если он начнет задавать вопросы или, чего доброго, разыщет Рэчел? Тогда обязательно откроется, что это она, Клаудиа, способствовала ее отъезду в Нью-Йорк. С помощью Жизель.
Она медленно покачала головой. Еще шесть недель на Бали. Целых шесть недель.
Рэчел заметила тревогу на лице подруги.
— В чем дело? Не так уж все плохо, правда?
Клаудиа сделала большой глоток шампанского.
Боб Делани приземлился в лондонском аэропорту в восемь утра по местному времени. В самолете он почти не спал, и теперь его шатало. «Ничего, — думал он, — душ и хороший английский завтрак, какой можно получить только в „Савойе“, — и все придет в норму. Да, и еще, конечно, побриться». После этого он будет готов к встрече с Десмондом Френчем. При мысли об английской копченой рыбе и оксфордском мармеладе он незаметно для себя ускорил шаг. Через пятнадцать минут он получил багаж, прошел таможню и сидел в такси, направлявшемся к «Савойю».
Отель на Стрэнде считался одним из лучших в Лондоне. Приезжие с деньгами обычно останавливались на Парк-лейн — в «Хилтоне», «Дорчестере» или «Гросвенор-хаусе». Приезжие с деньгами и со вкусом — только в «Савойе». Здесь останавливались короли, государственные деятели, прожигатели жизни и кинозвезды. У всех был свой любимый номер с видом на реку.
В это утро Боб Делани решил воспользоваться всеми услугами, какие предоставлял отель. Он заказал полный завтрак, утренние газеты, стенографистку и парикмахера. К десяти часам он чувствовал себя готовым к разговору с Десмондом Френчем.
Офис Френча находился в переулке Святого Мартина, в десяти минутах ходьбы от «Савойя». Делани прошел это расстояние за пять минут. И сразу же пожалел о том, что не сэкономил силы, — в здании не было лифта. Одолев пешком четыре этажа, он наконец почувствовал, что сказывается влияние длительного перелета через разные часовые пояса. Войдя в офис, он повалился на кожаное кресло и хриплым голосом назвал секретарше свое имя. Через несколько секунд всемирно известный агент шоу-бизнеса стоял перед ним.
Внешность Десмонда Френча буквально ошеломила Боба Делани. Он знал об эксцентричности агента, но сегодняшний его костюм превзошел все ожидания. Вернее, не столько сам костюм, сколько ткань, из которой он был сшит. Каким-то образом Десмонду Френчу удалось уговорить своего портного сшить ему строгий элегантный костюм-тройку из бледно-голубой джинсовой ткани. В другое время он бы обязательно сказал Френчу что-нибудь по поводу его костюма, но сегодня мысли его были заняты более важными вещами. Он прошел за агентом в его офис.
Как оказалось, Десмонд Френч времени зря не терял. На его столе лежали копии контрактов Рэчел Келлер и Дэвида Прайса со студией «Магнум».
Как только Боб увидел бумаги Дэвида Прайса, губы его растянулись в широкую ухмылку.
— Как я вижу, великие умы мыслят в одном направлении.
Френч пожал плечами:
— Договор с Прайсом — это наша единственная возможность для маневра.
Делани обернулся к нему:
— Хотелось бы послушать ваши соображения по поводу этой ситуации.
Агент уселся за стол.
— Наверняка вам уже известно, что наш австралийский друг не очень доволен своим пребыванием на Бали.
— Да? А в чем дело? Может быть, еда ему не подходит?
— И не только еда. Насекомые кусают его в такие места, которые я даже описать не берусь, он с трудом переносит тамошний климат, и жена его на грани срыва.
Боб Делани снова ухмыльнулся:
— Вот бедняга. Так страдать за миллион баксов с каждого фильма.
Френч положил ноги на край стола.
— К этому я и подхожу. Я уже много лет знаю Дэвида. Жуткий эгоист. Если сказать ему, что он может бросить все это, покончить с Бали, с насекомыми, расстройствами желудка, ну и так далее, при том, что ему все равно заплатят… Могу гарантировать, он ухватится за такую возможность.
— У него на самом деле есть такая возможность?
— Есть. Я знал, что этот малый — в какой-то степени ипохондрик, и поэтому включил в его контракт специальный пункт на случай болезни. — Френч вынул несколько скрепленных листков из кипы бумаг на столе, показал Бобу. — Вот, посмотрите, страница четвертая, параграф седьмой. Здесь все написано. Если помните, я настоял на выполнении этого пункта, когда у Дэвида начались нелады со здоровьем. Если бы не я, вряд ли ему прислали бы врача из самого Лос-Анджелеса.
Делани перечитал соответствующий пункт седьмого параграфа и согласно кивнул:
— То есть, если бы Дэвид захотел, он мог бы уехать со съемок хоть завтра.
Десмонд улыбался:
— Да. Но у этого парня старомодные понятия. Он считает, что должен закончить начатое дело. Если, конечно, ему кто-нибудь не подскажет, что это вовсе не обязательно.
Боб рассмеялся:
— И кто же ему подскажет: вы или я?
— Надеюсь, ни мне, ни вам этого делать не придется. Если вы правильно поведете дело с Кейзером.
Делани сел перед большим столом из красного дерева.
— Похоже, у вас уже готов сценарий. Итак, что я должен сказать Дэну?
— По-моему, все очень просто. Если уйдет Рэчел, Дэвид Прайс тоже уйдет. У обоих звезд один и тот же агент — Десмонд Френч. И можете сообщить ему, что дядюшка Десмонд крайне недоволен нынешним положением вещей. Если этот подонок станет возражать, покажите ему седьмой параграф контракта, на четвертой странице. Я думаю, он сообразит, что к чему.
«Самолетной болезни» как не бывало. Делани больше не чувствовал ни усталости, ни головокружения.
— А вы ловкач! У меня такое чувство, что это обязательно сработает… Дэн, конечно, обвинит меня в шантаже.
— Конечно, — улыбнулся агент. — А как же еще делаются дела на Западном побережье?
В тот же день Делани улетел обратно в Лос-Анджелес. У него были дела поважнее, чем осмотр достопримечательностей, а в Лондоне больше ничто не удерживало.
