И я это говорю не для того, чтобы ты сделал какие-то выводы и помчался к ней, нет. Если что, это только между нами. Тет-а-тет. Я говорю тебе это для того, чтобы ты почувствовал себя дерьмом.
Вывалил всё на меня и сделал ручкой, а я как сидел с вилкой в руках, так и застыл каменным изваянием.
Плакала. Из-за меня. Маша.
И вроде мне должно быть всё равно, правда? Ну сколько девчонок показательно рыдали, надеясь хоть как-то меня остановить, впечатлить или привязать к себе. Хоть ненадолго. А неприятно стало только сейчас. От слёз девушки, которых я даже не видел.
Решительно привёл себя в порядок, собрался и поехал к ней, чтобы нормально извиниться. Телефоны и социальные сети – это всё детский сад. Надо увидеть Машу, сказать ей всё прямо в лицо, а дальше уже отталкиваться от ситуации. Нет ничего, чтобы я не смог исправить.
По дороге купил роскошный букет цветов. Старался, выбирал самый лучший и красивый. Чтобы там и ромашки, и пионы, и альстромерии эти или как их там правильно называют.
Дверь открывает сама Савельева. В милом розовом кигуруми и с нелепой кичкой на голове.
Скучал. Адски. Её красные уставшие глаза выносят меня в открытый космос с пол пинка.
Я мудак!
– Ну, зачем пришёл? – отрезвил меня её холодный, полностью безучастный голос.
– Привет, это тебе, – и протягиваю букет. – Я должен извиниться.
Признаться, думал, что этими самыми цветами она меня сейчас по роже как следует треснет, но нет. Взяла в руки, даже не глядя.
Внутри грудной клетки образовался какой-то непонятный ком. Противный, холодный. В жизни такого ещё не чувствовал. Только когда воспалением лёгких болел.
– Раз должен – извиняйся.
Режет без ножа.
– Маш, мне очень жаль, что я повёл себя именно так.
– Это всё?
– Маш…
– Сотня, я курсовую пишу. Вообще не до твоих идиотских закидонов.
Ладно, это я заслужил.
– Хорошо. Давай тогда заеду вечером.
– Зачем?
– Посидим в кофейне, поговорим нормально.
Губы поджала, явно не оценив моих душевных порывов. Я мог бы просто схватить её в охапку и унести, но понимал, что это ничего не даст, кроме моей расцарапанной физиономии.
– Не интересно, – она собирается закрыть дверь, но медлит и поднимает глаза. Меня медленно и уверенно швыряет на самое дно океана. – И вот ещё что, Дима.
– Да?
Кажется, становится слегка теплее.
– Засунь нашу сделку себе в задницу.
– Прости?
– Я аннулирую оставшиеся два поцелуя. Хочешь рассказать Нику – валяй. Но на этом всё.
Всё…
Стою ошарашенный перед дверью, закрытой в аккурат перед моим носом. Где-то тут меня и накрыло осознание, что я без неё не могу.
Причины? А не всё ли равно? Не могу и всё.
Глава 43 – Любить – это смертельно
Дима
Думаете на этом я успокоился? Нет! Подумаешь дала от ворот поворот, п-ф-ф!
На следующий же день подловил Машу около универа, вручив её любимый кофе и эклеры с черникой.
Так она даже смотреть на них не стала, просто безжалостно в урну выкинула. Ну да ладно, я не гордый.
Заказал доставку цветов прямо на пару.
Там уже некуда деваться – корзинку от курьера приняла и поставила на парту рядом с собой, очаровательно при этом покраснев.
Вот только когда лекция подошла к концу, то эта жестокая женщина ушла, оставив мой подарок в аудитории. А там, между прочим, открытка с извинениями ещё была. В общем, весь день за ней таскался, как побитый пёс, но с места мы не сдвинулись.
На последней паре замечаю, что Тарасов вообще скис. По полной программе. У нас была физкультура, парни уже вовсю застолбили тренажёры, девчонки на матах какие-то пируэты выписывали, кто-то играл в волейбол. А мы два идиота сидим на скамейке запасных.
– Ну, и сколько это ещё будет продолжаться? – с хмурым видом осведомился у друга, чувствуя здесь собственную вину. – Катился бы ты уже к своей Князевой по-хорошему.
Раз не прёт его от других девчонок – зачем трепыхаться? Вот я, например, осознал, что на данном этапе жизни мне нужна Маша. Никого больше не хочу. Только её.
Ник молчит, пребывая то ли в параллельной вселенной, то ли зависнув на Мирославе, которая вошла в спортивный зал под ручку с Савельевой. Да, смотреть есть на что. Согласен.
– Приём, Юпитер! —щёлкнул пальцами прямо перед его носом. – Как слышно, Никитос?
– Отвянь, – отмахнулся Тарасов.
Мда, медики бессильны.
– Старик, фигово ты выглядишь. Так и собираешься ныть, или вернёшь уже свою зазнобу?
Вполне возможно, я получил бы от лучшего друга конкретный ответ на свой вопрос, но нет.
Он отвлекается на Миру, прошедшую мимо нас прямо в раздевалку, а в следующую секунду со всей дури получает от Машки кулаком в нос. Правда Ник чисто инстинктивно уклониться успел, так что рука Савельевой проехалась по его щеке.
– Маша, ты чего? – первым отошёл от шока.
– За дело! – тут же припечатала Савельева. – Будь мужиком, Тарасов. Удали видео, которое вы со своей подружкой залили в чат.
Боже, на ней надо жениться.
– Какой чат?
Тот же вопрос.
– Мда, – Маша закатила глаза. – Тупой и ещё тупее, что называется.
Демонстративно развернулась и громко зашагала в сторону раздевалки.
Ник задумчиво потёр щеку ладонью, явно ничего не понимая.
Я достал из кармана смартфон и открыл наш групповой чат с однокурсниками.
Ясно, Филатова совсем с предохранителей слетела. Вот только на кой чёрт ей Ник сдался, раз она Князевой тёмную решила устроить? Загадка природы.
– У тебя телефон рядом?
– Уже там, – коротко кивнул. – На, смотри.
Пока Тарасов с мрачной физиономией листает сообщения и просматривает видео, я точно осознаю один простой факт – потеряли пацана. Любит – не любит, а вот выбор у него весьма прост. Либо забить на Князеву, либо добиваться её.
– Мои соболезнования. Влип ты Никитос, да по самые помидорчики.
– Никуда я не влип, – коротко отрезал Никита. – Ты, что предлагаешь так оставить? Пусть девчонку дальше опускают?
– Ну, ты прямо прЫнц! – расхохотался.
– Поможешь? У тебя там вроде компроматов на Регину целая библиотека.
– Вообще не вопрос.
Вот только у самого всё внутри аж перевернулось. Потому что я в сравнении с Ником полный мудак. Мне на Машу было плевать с высокой колокольни. Вёл себя, как трус. Боялся, что подумает тот же самый Тарасов или другие мои друзья. Мне нужно было её защищать. Нас защищать. А я спасовал.
Казалось бы, сейчас прекрасный момент, чтобы открыться перед Ником. Сказать правду про этот спор,
