– Мисс Виндхэм нет в ее комнате, милорд. И там открыто окно, – доложил лакей.
Стивен резко обернулся к своему слуге; подтверждались его самые худшие опасения.
– Он забрал ее! – повторил Том. – Он ждал возле стены. Но я увидел его только после того, как она почти совсем спустилась. И тогда было уже слишком поздно.
Стивен почувствовал, как на него накатывает холодная ярость.
– Он полез за ней через окно?
Том покачал головой.
– Нет, она сама спускалась. Я… я не думал, что она снова полезет, особенно после того нагоняя, который вы ей устроили.
– Очевидно, я в последнее время слишком многого недооценивал, – пробормотал Стивен себе под нос; мозг лихорадочно работал в поисках выхода. Нужен был какой-то план.
– Их было двое. И я не мог подобраться поближе, чтобы помочь ей.
– Буллард?
Том кивнул и добавил:
– И еще Джонни. Они схватили ее, а потом вырубили.
– Они ударили ее? – Когда Стивен представил себе Аманду, которую избивают два бандита, в глазах у него потемнело от бешенства.
– Она полностью отключилась.
Вот так. Аманда без сознания, и она похищена двумя негодяями. Он пытался перебороть свою ярость и как-то успокоиться, чтобы принять решение о плане действий.
– Как давно это случилось?
– Двадцать минут…
– Двадцать!
– Я шел за ними, чтобы выяснить, куда они направляются.
Когда понял, сразу вернулся сюда.
Наконец появился какой-то проблеск надежды, и Стивен почувствовал, как к нему возвращается самообладание.
– Ты поступил совершенно правильно. И куда же они пошли?
Лицо мальчика сильно побледнело, и Стивен понял, что хороших новостей ждать не придется.
– Они забрали ее к Тесс.
Имя это Стивену ничего не говорило, но по испуганному выражению лица Тома он догадался, что может случиться с Амандой, если он не найдет ее достаточно быстро.
– Можешь показать, где это?
Том кивнул, но глаза его до сих пор были полны ужаса.
– Но это нам не очень поможет.
– Почему?
– Тесс в качестве платы за нее разрешит ему сначала сломать ее.
Стивен судорожно сглотнул, чувствуя, как нахлынувшая на него ярость смешивается со страхом.
– Сколько времени у нас есть, прежде чем он начнет?
– Он начнет, как только ее закуют в цепи.
Настоящая леди никогда не пьет джин
Джиллиан очнулась от пульсирующей головной боли и грубого мужского смеха. Возвращаясь в реальность, она словно пыталась вынырнуть из-под толстого слоя воды; все чувства притупились, но при этом она была уверена, что слышит совсем рядом с собой затхлый запах пота и джина.
Она не двигалась, боясь еще больше разбередить и так уже переполнявшую ее боль в виске. Поэтому Джиллиан лежала неподвижно и сконцентрировалась на том, чтобы попытаться угадать, где она находится. Лежала она на боку, предположительно на мягкой кровати, потому что чувствовала под собой матрас и отсыревшие простыни. Не считая боли в голове, в остальном она чувствовала себя более или менее сносно; правда, ей очень мешало что-то тяжелое на запястьях.
Она резко открыла глаза и тут же зажмурилась от яркого света. Понадобилось несколько секунд, чтобы зрение приспособилось к мерцающему освещению, и она смогла посмотреть на свои руки.
Кандалы. Кто-то заковал ее руки в холодное железо. И этот кто-то в данный момент наблюдал за ней, сидя на стуле рядом с ее кроватью.
– Давай, наша птичка, просыпайся!
Джиллиан вздрогнула, вспомнив этот грубый голос, вернувший ее к реальности. Из темноты сознания всплыли обрывки каких-то бессвязных мыслей. Неужели она действительно снова спускалась из окна по решетке?
– Ну вот, детка. Выпей-ка.
Внезапно ее голову запрокинули, в зубы уперлось горлышко бутылки, в рот хлынул омерзительно пахнувший джин. Она рефлекторно сглотнула, но тут же поперхнулась обжигающей жидкостью и мотнула головой, пытаясь уклониться.
– Еще чего! Нечего переводить попусту такое славное пойло. – Мужчина сам приложился к бутылке, сделав несколько шумных глотков, а в конце довольно причмокнул. Затем, осклабившись в широкой грязной ухмылке, он сел на кровать рядом с ней. – Давай еще немного.
– Нет… – тихо выдохнула Джиллиан, но он не слушал, вознамерившись снова залить ей в рот джин.
На этот раз она была уже готова к этому. Она вспомнила, как Том рассказывал ей о людях, которые похищают молодых девушек и потом днями напролет накачивают их спиртным, пока те не забывают обо всем на свете и могут думать только о следующей порции джина. Том также рассказывал ей, как можно обмануть их, сделав вид, что пьешь, а на самом деле не глотать, давая джину вытечь через край рта на шею.
Однйко, к сожалению, одно дело – знать, а совсем другое – сделать. И хотя Джиллиан едва не захлебнулась этим отвратительным напитком, но она все же была вынуждена сделать несколько полных глотков, прежде чем пролила остальное на одежду.
– Молодец, хорошая девочка.
Джиллиан еще долго после этого пыталась отдышаться, а когда ей наконец это удалось, она гневно взглянула на своего похитителя.
– Это мерзость!
– Согласен. Но очень скоро ты сама будешь выпрашивать его у меня.
Она уронила голову на подушку, притворяясь совершенно обессиленной. Память все же вернулась к Джиллиан, а с ней пришло понимание того, в каком отчаянном положении она оказалась. Этот человек похитил ее и, вероятно, отнес в какой- то дом терпимости, где для нее должна была начаться новая жизнь. В пользу этой версии говорили тихие стоны, просачивавшиеся сквозь тонкие стены, и весьма откровенные рисунки на обоях вокруг ее кровати.
Она снова порылась в своей все еще затуманенной памяти на предмет того, что полезного мог рассказывать ей Том. Но ничего не вспомнила, не считая его советов о том, что в такой ситуации в первую очередь следовало бы как можно меньше пить и прикидываться более слабой, чем она была на самом деле. Но ее заковали в цепи, ее караулили, и было мало надежды на то, что ей удастся выбраться отсюда раньше, чем ее найдет Стивен.
– Мой попечитель будет очень разгневан, когда обнаружит меня здесь!
Буллард расхохотался, и этот пугающий звук гулко отразился от тонких стен.
– Твой попечитель никогда тебя не найдет, – ухмыльнувшись, заявил бандит.
Джиллиан пристально посмотрела на своего похитителя, заставив себя не обращать внимания на его грязную одежду, свалявшуюся бороду и редкие желтые зубы. Она сконцентрировалась на мрачной глубине его темно-коричневых глаз.
