главное. К тому же, она не была уверена в том, что Сергей знает правду. Она дала вам понять, что считает Данилу своим внуком. Как он сам относится к твоей самодеятельности?
– Пап, Сергей рядом и это наше общее решение. Он хочет поговорить с ней об истории своего рождения. Кэтрин рядом? Дай им такую возможность.
Дальше разговор происходил на немецком языке и Кристина не возражала. Он длился минут двадцать, прежде чем Сергей стал прощаться.
– Ты расстроен? Мы сделали это зря? – спросила она мужа.
– Нет, Крис, я спокоен. Теперь общаться будет легче. Мы мирно поговорили. Конечно, мамой я ее не смогу называть, да она и не просит. Как эту новость воспримет отец? Крис, ты права, что это не простое совпадение. Два партизана два года молчали. Я предполагаю, не прояви мы инициативу, они и дальше хранили бы все в секрете. Спасибо тебе за урок мудрости. Я тебе сейчас обо всем расскажу, – сказал Сергей и передал жене разговор с Кэтрин.
Александр Николаевич принял новость о том, что Катя Кох и Кэтрин Винс одно и то же лицо, спокойно, сказав при этом: – «Это судьба, от нее не уйдешь. Вот почему ей стало плохо, когда мы рассматривали фотографии. Она узнала на них Любу, но сослались на трудность перелета. Сильная женщина».
На календаре было 20 июня 2014 года. Кристина закончила интернатуру и получила сертификат. В запасе у нее был год и месяц «безработной» жизни. После небольшого торжества в доме всей семьей, Сергей сообщил ей, что через семнадцать дней они летят в Германию, а через три дня едут к морю.
– Я обещал тебе поездки, я свое обещание выполняю, хотя с небольшим опозданием, – сказал он жене. – Ты довольна?
– У меня слов нет. Но зачем было делать из этого тайну?
– Это не тайна, это сюрприз. Мы так решили с твоим и моим отцом. У тебя были напряженные дни, теперь будешь отдыхать.
– Все как ты хотел. Жена домохозяйка, воспитывающая сына. Только мне это так не привычно. Я восемь лет работала и училась, потом просто училась, все время была занята. Теперь никуда не надо спешить. Как думаешь, я от безделья не стану скандальной и сварливой?
– У тебя не будет время на безделье. Днем будешь любить и воспитывать Даньку, а вечерами – меня.
– Любить или воспитывать?
– Не придирайся к словам, когда поняла мою мысль, – говорил он, обнимая жену. – Я не буду против любви уже сегодня.
– Миронов, чем больше я тебя знаю, тем сильнее люблю, – говорила она, глядя мужу в глаза. – С тех пор, как мы с тобой знакомы, прошло три года, а мне кажется, я знаю тебя давно. Мне трудно представить, что мы могли не встретиться, я не попала бы в ваш дом. Именно здесь я влюбилась. Обещаю любить тебя всю ночь, а ты сейчас помоги мне собрать вещи. Не сложить, а собрать. Что берут с собой на отдых, который проводят на море? То, что касается пляжа, я соображу, но ведь десять дней это не только пляж. Будет там возможность постирать или брать одежду на каждый день?
– Лично мою персону устроит пара шорт, маек, легких рубах, белье и обувь, типа сандалий. В самолет можно надеть легкие брюки. Какой наш сын аккуратист, ты знаешь. Бери с запасом. Себе, кроме купальника, возьми сарафан с завязками. Я легко с ним справляюсь.
– Издеваешься? Знал бы ты, как я его боюсь.
– Самолет?
– И самолет, и морской транспорт мне внушают страх. Он сильнее, чем желание увидеть море. Чего ты удивляешься? Я ведь никогда ими не пользовалась.
– Трусиха. Ты почувствуешь только взлет и посадку, а перелет пройдет быстро. Не забывай, я буду рядом. Это будет твоя первая попытка перед перелетом в Германию. Вот куда придется брать не только летние вещи. Так что готовь список заранее, учитывая то, что в горах прохладнее, чем в низине. Буду каждый год вас возить туда, где тебе больше понравится. Длительный отдых не обещаю, но пару недель гарантирую. Осилишь перелеты, будете летать с Данилой. Я возражать не буду, а вот ревновать буду все ваше отсутствие.
– Я давала тебе повод для ревности?
– Ты нет, но я давно заметил, как на тебя смотрят мужчины, а это такой соблазн. Считай, Крис, что тебе очень повезло. Если бы не твое чисто женское царство на работе и в университете, я бы извел тебя подозрениями и ревностью, – говорил, строго, Сергей, поворачивая защелку на дверной ручке.
– Ты что задумал? У меня куча дел. Данька с дедом вернуться скоро с прогулки, – говорила Крис, глядя на мужа своими синими глазами, в которых он видел свое отражение.
– Как там твой Лазарев поет: « Только ты одна, только ты нужна. Без тебя мое сердце замрет. Я так долго искал и нашел тебя, и теперь, пусть весь мир подождет», – пропел муж, крепко целуя ее и подхватывая на руки.
Время остановилось, звуки замерли, и только стук двух любящих сердец можно было услышать в залитой солнцем комнате.
Поездка на море показалась Кристине сказкой. Она радовалась в свои 27 лет, как ребенок, получивший новую игрушку, впервые увидав море, услышав шум прибоя. Ей нравилось все: и пансионат, в котором было уютно, а обеды напоминали домашнюю кухню, и набережная, полная отдыхающих, и теплая морская вода, и морские прогулки, а особенно морские закаты и рассветы. Рассветы можно было наблюдать из окна номера, а вот на закаты они смотрели, прогуливаясь по городу. Десять дней пролетели незаметно, и они вернулись домой всего на два дня перед полетом в Германию. Все было спланировано так, что они гостят у Кэтрин и отца, все вместе отдыхают в горах, куда отправляются на машине. Возвращаются обратно в Штутгарт на время, пока Сергей посетит клинику, где проходил лечение три года назад. Кристина и не догадывалась, какая «география» поездки ее ожидает. Знай, она заранее замыслы отца и Сергея, вряд ли согласилась на столь рискованную, как ей казалось, авантюру. Они приземлились через три часа перелета в Штутгарте 8 июля в первой половине дня. Им хватило общения по скайпу, чтобы не чувствовать себя чужими. Они были частично родственниками, частично знакомыми и ни одни не претендовали на «близкое» родство, понимая, что для этого нужно время. Уже за обедом были озвучены «наполеоновские» планы.
– Кристя, ты хотела бы увидеть Париж? – спросил отец.
– Увидеть Париж и умереть? – спросила дочь. – Ты хочешь моей смерти? – смеялась
