ужины. Уют, комфорт и теплота. Она полностью занимает мое пространство собой, совершенно не понимая, что меня все это напрягает. Я корректно просил ее не готовить для меня, но она на этом настаивает, обосновывая все тем, что ей все равно нечего делать и это самое малое, что она вообще может мне дать за мою помощь. Я сам не замечаю, как меня вместе с ней засасывает в семейную жизнь и в постоянные отношения. А самое страшное, что мне все это чертовски нравится. Я словно обрел покой и умиротворение. Кажется, я теряю себя одного, и нахожу нового – ответственного семьянина с горячо любимой женой. И это еще одна причина закончить все побыстрее, завершить нашу сделку, забрать свое, и отпустить эту женщину в свободное плавание. Мы с ней из разных миров. Она настоящая, искренняя женщина, с правильными жизненными ценностями. А я непостоянен, заносчив и могу в миг разрушить все, что она будет строить. Нам совершенно не по пути. На голом сексе и бешеном влечении отношений не построишь, по крайней мере, не с ней. Чтобы сделать Викторию счастливой, ей нужно отдать душу, а я, к сожалению, не готов к такому шагу, ни с ней, ни с кем-либо другим.
– Виктория, я не голоден и очень занят, – раздраженно отвечаю я. – Я же просил тебя не готовить на двоих. Это – обязанность Елены Владимировны! – я сам не знаю, зачем повышаю тон, ведь Виктория ни в чем виновата. Это у меня другие планы на жизнь. Я злюсь, скорее, на себя за то, что меня нещадно втягивает во все это. Но срываюсь на нее. Вика закусывает губы, растерянно моргает, теряется.
– Эм… – запинается, не знает что сказать. – Хорошо, – отвечает она, а в глазах такая обида плещется. Быстро разворачивается и выбегает из кабинета. Я впервые ее обидел. Но так даже лучше, нельзя давать ей надежду, что между нами что-то большее, чем секс и общее дело. Откидываюсь в кресле, зажмуриваю глаза. А самому не спокойно. Гадко на душе становится от того, что посмел обидеть ее. Черт, как все могло выйти за рамки дозволенного? Виктория шаг за шагом погружается в мою жизнь, не спрашивая, хочу ли я этого или нет. Эти чувства выводят меня из себя, и я совершенно не понимаю, что с этим делать. И в то же время мне все это нравится. Чертовски нравится ощущать эту женщину всегда рядом с собой. В постели, на кухне за завтраком, вечером за ужином. Так какого хрена я только что сорвался на нее из-за собственной неуверенности?!
Подрываюсь с кресла, беру с собой телефон, потому что не могу пропустить звонок, который должен решить все и ускорить наши планы. Выхожу в гостиную – тишина. Вкусный аромат еды доносится из кухни, но Виктории там нет, и видно, что сама она тоже не ела. Ну что, вот и настал в моей жизни момент, когда я должен извиниться перед женщиной. Только ведь я этого не сделаю в общепринятом понятии. Я никогда не признаю своей вины, даже если я не прав.
Прохожусь по квартире, слышу звук льющейся воды из ванной комнаты. Дергаю за дверную ручку, и она поддается. Виктория не заперлась, а это значит, что у меня есть шанс на ее снисхождение. Виктория стоит в душевой кабине под струями воды. Не двигается, как будто вообще меня не замечает. Или, скорее всего, делает вид, что меня нет. Быстро скидываю с себя одежду, прохожу к ней в кабину, окунаясь в теплую атмосферу тропического душа.
Прикасаюсь к ее обнаженной коже, перемещаю руки на живот, вжимаю в себя спиной так, что ее попка упирается мне в пах. Киска не реагирует, точнее, делает вид, что не реагирует, но я-то чувствую, как по ее телу волна дрожи проходит, как дыхание учащается. Она обижена. А мне так комфортно с ней, словно эта женщина создана для меня: непорочная, неискушенная, мягкая, домашняя, прекрасная, принимающая мою власть над ней. Наверное, она стала бы идеальной женой. Только вот я не стану хорошим мужем, а еще одно предательство этой женщине не нужно или она потеряет себя окончательно. Но мне хорошо с ней, очень хорошо. Я даже сам не понял, как променял разгульную жизнь на уют в объятиях этой женщины.
Наклоняю голову к ее шее, вдыхаю цветочный аромат, наполняя им легкие. Вика немного дергает плечиком, намекая на то, что она обиженна, а я усмехаюсь ей в шею, немного кусая нежную кожу. Я не умею и не хочу просить прощения словами, Киска. Принимай их так, безмолвно, в тишине, чувствуй их телом. Сдавайся, отдавайся ощущениям. Тело может сказать больше, чем ненужные слова. Тело никогда не врет.
– Виктория, – шепотом тяну ее имя на ушко. Киска вся напрягается, борется с собой и своими желаниями. Не хочет отдаться мне лаской, отдастся силой. Рывком разворачиваю ее к себе, прижимаю к мокрой кафельной стене, вжимая всем телом. Вика вскрикивает от неожиданности, опускает голову, не желая смотреть мне глаза. Обхватываю ее подбородок, вынуждая смотреть на меня. В ее красивых глазах мелькает растерянность, обида, и даже немного злости. И это так красиво. Это чистые неподдельные эмоции, от которых я получаю кайф. Поднимаю руку, глажу ее лицо, щеки, губы, сильно сжимая подбородок, чтобы больше не смела от меня отворачиваться. Не хочу оправдываться и что-то говорить, Вика должна понимать, что, несмотря на то, что я подпустил ее очень близко, черта между нами все же есть. И я не позволю ее стереть даже ей, той, которой позволил много. Беру ее руку, вжимаю в свою грудь, чтобы она почувствовала, как сильно бьется мое сердце, заходясь аритмией, только с ней и только для нее. Это все, что я могу ей дать. Дать почувствовать, что в данный момент я с ней, и нам нужно жить одним днем, не строя иллюзий.
Киска расслабляется немного, слушает мое сердце, губки красивые закусывает, сама глаз с меня не сводит, прощает меня вот так, молча, без слов. Так, как я хотел. Сама тянется ко мне, нежно целует, лаская языком мои губы. Недолго позволяю ей вести, наслаждаясь ее лаской, теплыми пальчиками, которые прикасаются к моей груди, гладят, ведут ниже, по животу, еще ниже. Обхватывают мой член, заставляя меня напрячься, посылая по телу волну дрожи. Не могу больше медлить, впиваюсь в ее сладкие губы, терзаю ее рот, получая в ответ жаркий стон. Целую ее, не в силах сдержать эмоций и ощущений, что она моя,
