и отодвинулась.
— Вот Марьяна как только точно нашей станет, ты от настоящей свадьбы не отделаешься, – Леша забрал папку с бумагами, в которой я копалась. — Хочу устроить настоящую гулянку. А ночью, кто знает, но… может, Марьяне нужен младший брат или сестра. Как тебе предложение?
— Очень романтично заводить об этом речь в суде. Горин, ты неисправим.
— Смирись и улыбнись, Пчелка, – хмыкнул Леша.
Шутит?
Взглянула на него. Веселый, чуть нервный, но взгляд серьезный. Научилась уже понимать, когда он дурью мается, а когда – нет.
Ребенок. А мне ведь только двадцать один год исполнился. Не рановато ли?
Любой из подруг, спроси меня о совете, я бы сказала, что рано. Нужно суметь ужиться с человеком, притереться, диплом получить, а потом уже детей заводить.
Но я вот смотрю на Марьяну, и понимаю – хочу ребенка. Еще одного. Девочку, мальчика – это значения не имеет. Можно же все успеть: и отучиться, и ребеночка родить. К тому же, работаю я по-прежнему на дому.
Почему нет?
Но… рано. Или не рано?
Дверь открылась, нас пригласили войти.
— Удачи нам, Тань, – Леша крепко сжал мою чуть дрожащую ладонь, и мы вошли.
Заседание закрытое. Мы, судья, прокурор, и знакомая нам женщина из органов опеки. Все строго, сухо, и… быстро как-то.
Без особых допросов, не как в кино.
Просто и по фактам: опекунство оформлено, пакет документов полный, школу приемных родителей посещали и прошли полный курс. Проверки нарушений не выявили, финансовое положение неплохое. Даже скандал с Аленой не помешал.
Хотя при одной из проверок нам с Лешей пеняли за то, что мы оказались не лучше самой Алены, и вынесли все в сеть. Но пеняли не зло, а просто с упреком.
— Все? – выдохнула я, когда мы вышли на улицу. — Леш, это правда все? Мы это сделали?
— Сделали, Пчелка, – обнял муж меня. — Марьяна наша.
Я ответила на объятия, с души просто камень упал.
— Боже, я все время боялась, что Алена вернется, передумает. Или что-то другое случится. У нас же вечно что-то случается. Неужели правда это закончилось? – рассмеялась я, и ответила на поцелуй Леши.
Целоваться перед зданием суда не принято, и как-то не романтично, но черт возьми, мы имеем право, и заслужили! Ура!
— Ой, теперь же в ЗАГС, да?
— Угу, с решением суда. Фамилию Марьяне менять, – вздохнул Леша. — Можно ее оставить, конечно, которая от Стаса, но… сложно. Легче сменить, а Марьяна как подрастет, поймет нас.
— Обязательно поймет.
— Пойдем, обрадуем ее, – предложил муж. — Устроим мини-праздник, все по рок-н-рольному будет.
— В кафе-мороженое? – рассмеялась я над рок-н-роллом, который доступен Марьяне.
— Да. А затем вы выберете платья, и я, так и быть, буду ждать пока вы меряете их весь день. Закажем ресторан, меню, и устроим уже свадьбу. Сейчас ведь нет повода отказываться, а, Пчелка?
— Никакого повода, – рассмеялась я, и мы поехали за Марьяной.
Свадьбе быть!
Интересно, одни ли мы с Гориным такие уникальные?
Расписались тихо-мирно еще осенью, и не помышляли о настоящей семейной жизни. И тем более я не думала, что устрою пышную, немодную нынче свадьбу. Да еще и с толстым налетом девяностых-нулевых.
Горин в который раз явил свой бесшабашный нрав, и юмор. Подчас странный. И захотел… нет, потребовал выкуп. Сам! Жених! Выкуп невесты! Чтобы с плакатами на всех этажах, вопросами в стиле «найди отпечаток губ своей невесты».
Невесты, которая уже давно жена.
Я стояла в комнате и хихикала, слушая как Леша давится литрами воды, но глотает. Ведь на дне огромной кастрюли с водой ключ от моего сердца.
— Таня, – мама цыкнула на меня, и я глаза закатила.
Дурдом.
Но весело.
Я любила бывать именно на таких свадьбах. С выкупом, идиотскими конкурсами, и прочими атрибутами. Сейчас их принято трэшем называть, но весело ведь.
Однако, свою свадьбу я видела не такой. Мне было достаточно белого платья, и наших росписей в ЗАГСе. А Леша, выслушав мое предложение про скромные посиделки в ресторане, предложил:
— Давай-ка постебем наших элитных аристократичных родственников, а? – толкнул он меня локтем. — Пчелка, соглашайся.
— Леш, – вздохнула я, и ужаснулась.
Не могу представить родителей Леши, извивающихся с зажатым между их телами воздушным шаром. А Леша именно это и предлагал – собрать все стереотипы, и гульнуть как следует.
Представить не могу, но хммм, это чертовски заманчиво. Представляю, как вытянется мамино лицо.
— Чувствую себя Джеком, который уговаривает Розу спуститься на нижнюю палубу, и отжечь по-настоящему. И Роза меньше ломалась, – с укоризной покачал Горин головой.
— Да согласна я, согласна, – рассмеялась.
Будь что будет.
И вот я с мамой, которая то цыкает, то хихикает, то губы поджимает, и с Марьяной стою и жду Горина. Когда он там уже выпьет это корыто воды с ключом от моего сердца, которое, итак, его?!
— Идет, – пискнула Марьяна, и приняла важный вид.
И правда, пришел. Лоб в испарине. В глазах отвращение вперемежку с весельем, а затем мы просто замираем. Я снова в платье, Леша в строгом, непривычном для себя костюме.
Красивый.
И весь мой.
Достал ключ, помахал им и, под аплодисменты подошел ко мне. Смело обхватил мой подбородок, и поцеловал.
Сладко, и так щемяще. Черт, можно ли влюбиться в своего мужа еще сильнее?!
— Прости, Тань, придется мне побегать. Воды литра четыре пришлось выпить, – хохотнул он.
Ну разумеется, это же мы. Как же на нашей свадьбе обойтись без приятных бонусов, вроде жениха, постоянно бегающего по нужде?!
— Марьян, идем к нам. Семейное фото, – позвал Леша вдруг застеснявшуюся мелкую, и та подбежала. Встала рядом, вцепившись в мое платье. — Черт, нужно было ради такого дело ковер на стену приделать для антуража.
Я совсем уж широко улыбнулась, и именно этот момент поймал фотограф.
— Скоро я начну думать, что ты по приколу решил жениться, а не по любви, – пробухтела я.
— Одно другому не мешает, – не стал Леша отнекиваться.
И в этом весь он.
Мы поехали фотографироваться, даже замочек повесили на мосту, и в этот момент происходящее перестало казаться шуткой. И для меня, и для Леши. Глупая формальность, но я видела в глазах мужа отражение моих мыслей.
Пусть этот замок висит
