Потягивая безалкогольный коктейль, Артём пялился на дверь и откровенно скучал. Его даже не заводили разговоры друзей и подруг о планах на предстоящий вечер. Правда, поведение Киры несколько насторожило. Она не изменяла себе, будучи полностью уверенной в своих силах и своей неотразимости, хотя ни одним лишним словом сегодня не обмолвилась с ним. Но каждый раз, когда он замечал на себе ее взгляд, в ее глазах вспыхивало выражение полного превосходства и торжества. К чему бы это?
Играть в боулинг не хотелось. От слова совсем. Зато остальные погрузились в атмосферу громыхания шаров и кеглей. Уже начали делать ставки, шумно смелись и хохотали.
Неожиданно его взгляд выхватил две до боли знакомые фигурки, промелькнувшие в прозрачных дверях, ведущих из зала. Бросив мимолетный взгляд на своих увлеченных товарищей, Артём выскользнул в коридор. Он быстро сориентировался и нагнал заинтересовавших его персон. Это действительно оказались сестры Медведевы. Он бесшумно ступал за ними следом до самого роллердрома.
Девчонки вошли в украшенное помещение, где при их появлении гости взорвались поздравлениями и аплодисментами. На появление еще одного гостя не обратили внимания, потому что к Маше по одному начали подходить детишки ее возраста. И Лаврова осенило — у нее День рождения. Легкая обида, что он не вхож в этот мир, где не существовало наносного веселья и фальшивых улыбок, скрутилась тугим колечком в груди. Не обращая внимания на скребущее ощущение, он непроизвольно залюбовался сестрами Медведевыми.
Яркое нарядное платье, в котором Артём узнал совместно выбранное им с Олей в то воскресенье в торговом центре, отлично смотрелось на Машке, волосы уложены на один бок и витыми упругими локонами падали на плечо, венчала маленькую головку сверкающая диадема. Безрукавное джинсовое платье небесно-голубого цвета с заниженной талией и юбкой до колена великолепно сидело на аппетитной фигурке Ольги, стройные ноги которой были обуты в бежевые кеды. Объемная коса наискосок лежала на голове и опускалась на левое плечо. Медведева-старшая занимала очень много времени в его мыслях, подумалось Артёму. Если раньше он посчитал бы это непозволительным, теперь был только этому рад.
Наблюдая, как именинница, сияя от радости, принимала поздравления и подарки, Лавров одновременно осмотрел помещение: большая огороженная площадка для катания, по периметру фуд-корт, уютные уголки с зонами отдыха и диванами, гардеробная, кабинет медицинской помощи на всякий случай. Когда торжественная часть завершилась, детей пригласили на площадку, а Оля повела Машку в сторону комнаты для переодевания.
Стоило на их пути вырасти администратору — молодому улыбчивому парнишке, активно крутящемуся около Ольги, жгучая ревность вцепилась прямо в горло Лаврова. Брови непроизвольно сошлись на переносице. «Моё!» — горячо отбивал пульс единственную мысль в висках. Оля сделала неопределенный жест рукой админу или аниматору — черт его разберет! — и скрылась за дверями. Зато Лавров был тут как тут, зацепив за рукав парня. Тот удивленно округлил глаза, заметив необозначенного в списке посетителя.
— Я вас слушаю.
Артём пробежал глазами по табличке, гласящей «Владимир» и сказал:
— Что еще в программе на этом мероприятии?
— А собственно какое…
— Я опоздавший гость. И провинившийся к тому же, — дружелюбно ответил Лавров и протянул ему руку для рукопожатия: — Артём.
— А, — протянул тот и заглянул в свой планшет. — Меня зовут Владимир. И ничего дополнительного в программе здесь вроде нет. Зал арендован для проведения дня рождения.
Артём задумчиво стукнул по своим губам пальцами и неожиданно попросил:
— Понятно. Организуй-ка сюда еще жонглеров и акробатов. Подсуетись как-нибудь к окончанию мероприятия, — и щедро выложил энную сумму на планшет Владимира.
— Но…
— Буду просить прощения, Володя, — покаянно улыбнулся Лавров.
Владимир вежливо кивнул и тут же начал звонить. А Артём тем временем юркнул в гардеробную, прикидывая в уме, во сколько же обошлась Медведевым аренда зала и организация мероприятия. Вот зараза. И ни словом не обмолвилась о своих тратах! А потом он вспомнил тот ее вечерний звонок и разговорчики товарищей на заднем фоне, и ослепительная догадка вспыхнула в его мозгу. Да ведь она его хотела пригласить! Но посчитала, что время с друзьями важнее, времени с ними. И не решилась предложить посетить детский праздник, когда услышала то, что услышала, и, посчитав, что там мажору будет тоскливо. Он сморщился, словно перед глазами встала Оля, деловито упиравшая кулаки в бока и передразнивающая его манеру говорить, вздумай он ее упрекнуть: «Не могла тебе позволить провести время с серой массой вместо посещения элитного клуба, Лавров!». Ладно, позже сочтемся, они уже не чужие друг другу. Почти.
Оля, сидя на корточках, снова ворковала с уже переодевшейся в удобную одежду Машей, помогая той обуть ролики. И только красовавшаяся диадема в волосах, которую Машка наотрез отказалась снимать, говорила о сегодняшнем особом статусе девчушки. Неожиданно на Лаврова вновь накатили странные и волнующие мысли о собственных детях. Он даже плечом дёрнул от растерянности, приходя к выводу, что Оля будет отличной матерью.
Маша перестала бурчать и подняла глаза. Радостная, не верящая, искренняя улыбка осветила ее личико.
— Тёма! — звонко выдала она и вытянула руку вдоль плеча сестры.
— Нет его, Машенька. Я же говорила тебе, что у него важные дела, которые он не может отложить. Не переживай, он помнит о твоем празднике и непременно поздравит тебя, — Оля внутренне напряглась. Врать сестре было неприятно, но она так решила. Затем дрожь пробежала по ее позвоночнику, словно… Нет! Оля мотнула головой.
Надо же! Лавров скрестил руки на груди и откровенно ухмылялся. Выгораживает его да защищает, лишив его возможности быть здесь.
— И поздравил бы, если б кто-то соизволил сказать всё, как есть! — прогудел Лавров.
— Тёма! — заверещала от радости Маша, бросив сестру и кинувшись к нему, забыв, что на ней не туфли, а ролики.
Он подхватил девчушку на руки прежде, чем она шлепнулась на пол, чмокнул в щеку и вернул свое внимание Ольге. Та, наверняка пребывая в состоянии шока от его появления и от свирепого выражения лица, опять плюхнулась на задницу с открытым ртом.
— Не сестра у тебя, Мария, а неваляшка какая-то, — сверкнул белозубой улыбкой Лавров.
— Правда! — поддержала его девочка и заерзала.
Он опустил ее вниз.
— Сама поедешь?
Маша кивнула и довольно уверенно, хоть и медленно, покатилась к выходу.
Артём же, ухмыляясь во весь рот, присел рядом с Ольгой, стыдливо натягивающей ткань платья на оголившиеся бедра. А он в прямом смысле слова пожирал наглыми глазищами открывшееся ему зрелище, явно наслаждаясь происходящим.
— Лавров! — прошипела Оля, заливаясь ярким румянцем. — Прекрати!
А сама едва сдерживала себя от распиравшей радости. Вот она — недостающая частичка ее сердца. Мажор. Оля готова была визжать от бурлившего в ней неописуемого восторга, да боялась привлечь сюда посторонних наблюдателей. Когда Артём поднялся и протянул ей руки, она без сомнений вложила в его ладони свои, и он рывком поднял ее на ноги. Сильная рука обвилась вокруг талии, прижимая к крепкому телу, жар которого палил даже через одежду. Взор внимательных глаз блуждал по ее лицу, а потом Лавр с совершенно серьезным видом сказал, словно видел ее насквозь.
— Ты ведь и меня хотела пригласить, верно?
— Да. У тебя ведь планы, судя по всему, были, — замялась на секунду Оля и пожала плечами: — А мы не такие уж и важные птицы.
— Дай ты мне право выбора, я бы сам решил, кто важные, а кто — нет, — укорил он ее.
Он разжал свои руки только лишь для того, чтобы потянуть ее к гостям.
В зале он подошел к Вере Павловне, поздоровался с ней, помахал довольной Машке, уже вовсю катающейся вместе с подружками по площадке.
— Я сегодня с утра успела познакомиться с Виктором и его бабушкой и дедушкой, — сообщила Вера Павловна.
