– Как ты можешь такое говорить? – сказал Нихил, перекрикивая ритмичную музыку. – Ты родилась, чтобы танцевать.
Эту фразу она слышала часто, годами. Танцы были ее творческой отдушиной. Она любила выражать эмоции через движения. Но однажды тело отказалось ее слушаться, а все чувства умерли. Она не могла двигаться, не слышала музыку в душе. Потеряв сына, она перестала танцевать.
– Тина танцует только со мной, – объявил Дэв, обняв жену за талию. – Но сначала она должна поздороваться с гостями.
Тина виновато посмотрела на Нихила, когда Дэв потащил ее прочь. Через несколько минут у нее ныло лицо от постоянной вынужденной улыбки, пока она здоровалась с гостями. Все они принадлежали индийской киноиндустрии, но не были ее коллегами.
– Ты дружишь со всеми этими людьми? – спросила Тина, когда Дэв провел ее в другую комнату.
– Только с некоторыми из них, – признался Дэв, кивая кому-то по пути. – Большинству наших гостей от меня что-то нужно, и они, не колеблясь, при первой же возможности воткнут мне нож в спину.
– Зачем тогда приглашать их в свой дом? – пробормотала Тина.
– Наш дом, дорогая, – мягко поправил он ее, крепче обнимая за талию. – На этот раз вечеринка устроена по случаю окончания съемки.
Она нахмурилась. Ей следовало знать, что Дэв сразу вернется к работе, будто между ними ничего плохого не произошло.
– Что за фильм?
– Римейк фильма «Меджнун и Лейли», – сухо сказал он.
Ее удивило, что он снимался в романтическом фильме, сценарий которого был основан на классической персидской истории любви. История более трагичная, чем повесть о Ромео и Джульетте. Бедняк влюбился в богатую девушку. Им запрещали встречаться, и Меджнун сошел с ума от любви к Лейли.
– Ты бы видела, как он играл, Тина! – Один из пьяных гостей внедрился в разговор и обнял Дэва за плечи. – Потрясающая игра. Никогда такого не видел. Казалось, он сойдет с ума по-настоящему.
Она посмотрела на Дэва, и у нее перехватило дыхание.
– Я не шучу, Тина, – произнес гость, не подозревая, какие страсти кипят между ней и Дэвом. – Он классно играл.
– Я не сомневаюсь, – выдавила она. У нее сдавило грудь, ей стало трудно дышать. – Извините. – Тина прижала руку к виску. – Но мне нездоровится после перелета.
– Ты должна прилечь, – сказал Дэв. – Я провожу тебя.
Тина проигнорировала протянутую им руку. Она не желала, чтобы Дэв к ней прикасался.
– Не нужно. Я просто выпью немного воды. Я сейчас вернусь, – солгала она, торопливо уходя. – Оставайся с гостями.
Ранним утром следующего дня Дэв поднял глаза от газеты, когда услышал звон браслетов Тины. Наконец-то она вышла. Тина сбежала с вечеринки вчера ночью, и он задавался вопросом, уж не собирается ли она просидеть наверху весь день.
Он отложил газету, ожидая, пока она подойдет к столу, чтобы позавтракать. Дэв поморщился, услышав ее робкие шаги. Вероятно, она замышляет новый план побега. Они так не договаривались. Он потребовал, чтобы она играла роль преданной жены, и добьется, чтобы она вела себя именно так, даже если ему придется выслеживать ее по всему дому и тащить к столу.
Тина была босиком, в бледно-розовых шальварах и просторной тунике, которые скрывали ее фигуру. Она казалась невинной и женственной и была совсем не похожа на соблазнительницу, роль которой привыкла играть в кино. Но Дэв знал, что Тина может быть иной – страстной и сексуальной.
Дэв сразу же встал и отодвинул для нее стул.
– Я думал, ты проспишь все утро.
Она слегка покачала головой:
– Я бы поспала, но из-за смены часовых поясов у меня бессонница.
– Ты перепутала комнаты. – Дэв наблюдал, как она проходит мимо стула, который он для нее отодвинул. – Ты уснула в гостевой комнате.
Опустив голову, она поспешно села за стол напротив него.
– Я легла в первой комнате, в которую зашла.
Дэв ей не поверил. Тина нарочно не пришла ночевать в их спальню.
Он сел, и Тина положила себе на тарелку овощи и яйца. Ее глаза загорелись, когда она увидела сервировочное блюдо, накрытое полотенцем.
– Это пури? – прошептала она.
– Повар приготовил эти лепешки в честь твоего возвращения, – сказал Дэв и увидел, как она улыбается. Впервые после возвращения она выглядела счастливой.
Она взяла горячий пури:
– Мне кажется, я их сто лет не ела.
Он смотрел, как она благоговейно ломает пальцами пури, потом вдыхает его ароматный пар и подцепляет им порцию пряного картофеля. Положив пури в рот, Тина закрыла глаза и простонала от удовольствия.
От ее реакции в его жилах забурлила кровь. Дэв заставил себя откинуться на спинку стула и стал рассматривать свою жену. Тина была чувственной женщиной, которая умела наслаждаться едой. Она любила готовить и любила поесть.
– Ты соскучилась по пури, – пробормотал он.
Тина покраснела и прикрыла рот рукой.
– Я соскучилась по острой пище. По индийской кухне. По хорошей еде.
– Почему ты себе не готовила?
Тина замерла:
– Дома вкуснее.
Дэв не понимал, почему она не готовила еду несколько месяцев и не танцевала, не общалась с гостями на вечеринке. Однако он заметил, что она намного лучше говорит по-английски. Где она была все это время? Что делала? И с кем?
Тина опустила голову, словно решив сосредоточиться на еде.
– Почему ты дома, Дэв? Разве тебе не нужно на работу?
Он посмотрел на часы. Ему необходимо поехать на студию «Арджун энтертейнмент» вместе с Тиной. Вероятно, еще слишком рано давать ей работу, но он боится, что она снова сбежит, пока он в отъезде.
Карьера очень важна для Тины, поэтому он использует все свои связи, чтобы ей помочь и удержать рядом с собой.
– Я поеду на работу, и ты поедешь вместе со мной. – Дэв поднял руку, не позволяя ей возразить. – Тебе нужны мои связи? Сейчас лучшее время, чтобы познакомить тебя с режиссерами и продюсерами. И потом, там нас ждут особые гости.
– Кто? – Перестав жевать, она посмотрела на него. У нее вдруг пропал аппетит. – Твои родители?
– Нет, – резко ответил он. – Твоя мать.
– Моя мама приедет на студию Арджун? – Тина вскочила. – Зачем? Когда она приехала?
Дэв думал, что Тина обрадуется, а не запаникует.
– Что не так? – спросил он.
Она прикусила губу:
– Как она с тобой связалась? Она знает, что я вернулась?
– Я сам на нее вышел. На самом деле я общался с твоей семьей с тех пор, как ты скрылась в неизвестном направлении.
Она поморщилась:
– О, ты даже не представляешь, что сделал. – Тина хлопала себя ладонями по щекам, вышагивая по комнате. – Что ты им сказал?
– То же, что и всем. Что ты восстанавливаешься после выкидыша. Они не знали, где ты. Почему ты не сказала правду своей матери?
