Джио увидел знакомый диван. Старый кожаный диван, на котором он почти потерял контроль над собой в прошлом июне. Диван манил. Напротив него находилась дверь во французском стиле, ведущая на террасу. Джио заметил знакомые огоньки, мелькающие вдали. Где-то там его дом.
— Здесь неплохо, — сказал он, подошел к дивану и осторожно опустился на него.
«Пока все не так уж плохо», — подумал Джио и вытянул больную ногу, после чего издал тихий стон облегчения.
— Тебе лучше?
— Намного лучше. Ты уже готовишь кофе?
— Мне казалось, тебе не нравится мой кофе.
— Да, но мне требуется кофеин, а твой кофе явно лучше того, что был в больнице.
Анита бросила на него укоризненный взгляд, однако достала две чашки и вазочку с печеньем:
— Вот. Перекуси. Скоро будем ужинать. Долго ждать не придется.
— Отлично! Я умираю от голода.
Анита засмеялась:
— Не помню момента, когда ты не был голоден. Странно, что ты не растолстел.
— Все из-за моего огромного мозга. Он требует много энергии.
Анита фыркнула, но Джио заметил, что уголки ее губ дернулись, будто она хотела улыбнуться. Он отвернулся, закрыл глаза и вздохнул.
Если бы между ними не было сильного физического притяжения, которое внезапно возникло, когда им было по четырнадцать лет, и с тех пор не утихало, жизнь была бы намного проще.
Анита и Джио всегда были неразлучны, вместе преодолевали все неприятности, однако в какой-то момент гормоны взяли свое, и Анита стала больше времени проводить с девочками, а он — с мальчиками.
Несмотря ни на что, они остались друзьями и были ими сейчас. Анита была первой, кому звонил Джио, чтобы поделиться чем-то интересным, веселым или грустным. Но с того момента, пять лет назад, когда они, забыв про кофе, потеряли над собой контроль и провели в постели несколько беспечных недель, все изменилось.
Джио стал реже звонить Аните, не обращался к ней за помощью, и если она о чем-то просила, он делал лишь то, что требовалось, и ничего больше.
Джио старался держаться подальше от нее, потому что находиться близко было слишком тяжело. Он не мог дать Аните то, чего она хотела. Они почти не виделись, однако Джио скучал сильнее, чем был готов в этом признаться.
Анита услышала тихий вздох и посмотрела на Джио.
Он выглядел задумчивым, угрюмым, и она пыталась понять, что занимает его мысли. Неужели неуравновешенная женщина, которая причинила ему столько неприятностей?
Или он вспоминает тот день, когда последний раз сидел на этом диване, когда они чуть не…
— Вот твой кофе. — Анита поставила чашку на стол.
— А шоколада нет?
— Знаешь, ты как капризный ребенок, — проворчала она, вернулась к шкафу и достала оттуда пакет вафель в шоколаде. — Вот. Я хранила их для особого случая, но раз уж ты не можешь без них…
Джио поднял бровь, но Анита не обратила на это внимания. Она надорвала пакет, положила на середину стола и потянулась за вафлей одновременно с ним.
Их пальцы столкнулись, и Анита отдернула руку:
— Только после вас, синьор. Вдруг ты умрешь, если сейчас же не поешь.
Джио усмехнулся и, взяв одну вафлю, разломил ее пополам.
Анита отвернулась. Он издевался, мучил ее, однако пальцы до сих пор горели от прикосновения к его руке.
Почему она до сих пор любит его, причем без надежды?
Но однажды Джио дал ей надежду. У них все-таки был роман.
— Отличные вафли.
— Да. Поэтому я их и хранила. Не ешь все, а то не захочешь ужинать.
— Сомневаюсь.
Анита улыбнулась, переложила оставшиеся вафли в банку и закрыла ее. Джио откинулся на спинку дивана, вытянувшись во весь рост.
Он отлично смотрелся на диване, словно тот был сделан для него. Хотя Джио сидел на нем всего один раз и она совсем-совсем не хотела вспоминать об этом.
— Как кофе? — спросила Анита, чтобы отвлечься от грустных мыслей.
Джио пожал плечами:
— Обычный. Ничего особенного. Почему бы не купить кофемашину?
— Прямо сейчас?
— Конечно нет. Завтра. Не знаю, выдержу ли я две недели без хорошего кофе.
— Ты просто кофейный сноб.
— Просто я знаю, что я люблю.
— И ты не готов пойти на компромисс даже из уважения к моим чувствам?
Он улыбнулся:
— Ты прекрасно понимаешь, что это глупо.
Боже, она больше не выдержит! Улыбка Джио пробила броню Аниты и сделала ее уязвимой, но он ни в коем случае не должен знать об этом. Молодая женщина улыбнулась и легонько стукнула Джио подушкой, потом прижала ее к груди. Нужно сменить тему на менее опасную.
— Интересно, когда найдут Камиллу? Она меня тревожит.
Губы Джио вновь растянулись в улыбке, и ее сердце вновь екнуло.
— Мы не в фильме про Джеймса Бонда, Анита. Это всего лишь озлобленная женщина, которая сейчас, наверное, очень напугана.
Она кивнула:
— Возможно. Но что ей, черт возьми, было нужно?
Джио пожал плечами:
— Дело в деньгах. Камилла годами обирала моего клиента, наконец он узнал об этом и попросил ее уволиться. Она же захотела получить то, что считала своей долей. Мы собрали доказательства обмана Камиллы. Ей предъявили огромный счет, и она во всем винит меня.
Анита удивилась:
— Почему? Неужели она думала, что выиграет суд?
— Именно так.
— Значит, Камилла чокнутая. Либо она незнакома с твоей репутацией. Иначе она не стала бы пытаться.
— Тем не менее Камилла настойчиво требовала встречи со мной и вела себя неадекватно. Возможно, если бы я был внимательнее, ничего бы не случилось.
Джио выглядел слегка потрясенным, будто он все еще пытался разобраться в произошедшем, и Анита положила руку ему на плечо. Глупо прикасаться к нему, даже рискованно. Но ей было необходимо ощутить тепло Джио, чтобы убедиться, что он все еще жив и действия Камиллы не причинили большого вреда.
В ту же секунду Джио повернул голову, и их взгляды встретились. Его и без того темные глаза стали почти черными, и Аните вдруг показалось, что из помещения выкачали весь воздух. По телу женщины прокатилась волна жара, вызванного желанием и невыносимым стремлением наклониться к Джио и крепко обнять его.
Пару минут они молчали, затем Анита убрала руку и выпрямилась.
— Я принесу продукты из машины и приготовлю ужин, — произнесла она дрожащим голосом, надела ботинки и вышла из дома.
Анита задержалась на крыльце, вдыхая холодный воздух и пытаясь взять себя в руки.
Почему она до сих пор продолжает любить и хотеть Джио? Аните понадобилось пять лет, чтобы излечиться от этих чувств, и ей казалось, что она хорошо справляется, однако сейчас выяснилось, что все осталось по-прежнему. А теперь они должны прожить под одной крышей две недели и постоянно сдерживаться.
