Он предложил ей руку, чтобы повести ее к накрытому столу, но она отказалась:
— Мне хотелось бы осмотреть это место.
— Конечно, — дружелюбно согласился Завиан. Слишком много впечатлений, подумал он. Она утомлена. И нервничает не изза предстоящего обеда с ним, а изза пира, который ждет их потом… — Я все покажу вам.
Но Лейла уже шла по его дворцушатру. Завиан почувствовал раздражение, что она все осматривает и обо всем выспрашивает.
Ее огромные глаза сузились, когда она повернулась к Бейдже:
— Где мой компьютер?
Когда первая дама стала извиняться за недосмотр, Завиан почувствовал, что с него достаточно:
— Это же ваш медовый месяц! Не собираетесь же вы работать…
— О! — Она повернулась.
Ее глаза блестели, полные губы оставались полуоткрытыми, и Завиан не мог смотреть ни на что, кроме них. Эти губы, такие желанные, должны бы молчать. Этот рот он хотел бы наполнить фруктами со своего стола, а потом поцелуями…
— Я не думала, что мы будем узнавать друг друга целую неделю. — Она вопросительно улыбнулась. — Как я понимаю, вы хотели проводить время в пустыне…
— Конечно, дни я буду проводить в пустыне, — резко сказал Завиан. — Помоему, я поступаю правильно, проводя время с моей землей, испрашивая ее мудрых советов.
— И вы считаете, что я должна присоединиться к вам? — Ее лоб едва заметно нахмурился. — Мне было бы очень приятно…
— Нет! — Завиан должен был напрячь голос, чтобы он не звучал так хрипло. — Это время для размышлений наедине.
— Понимаю. — Лейла коротко кивнула, словно благодаря его, потом повернулась к Бейдже: — В этом случае мне нужен мой компьютер.
— Вертолет уже улетел, — заметил один из слуг и поспешно добавил: — Ваше величество.
— Хорошо. — Лейла сурово посмотрела на бойкого слугу. — Значит, он скоро будет во дворце. Пусть немедленно возвращается сюда с моим компьютером. В конце концов, — она снова улыбнулась Завиану, — я не должна целыми днями бродить тут без дела, пока мой муж просит наставлений у своей земли. Какникак, я должна управлять королевством.
Она знала, что выглядит слишком жесткой, черствой, но таков был ее план. Это лучше, чем обнаруживать свои истинные чувства. На самом деле Лейла страшно волновалась, точнее сказать, боялась. Весь день она балансировала на острие ножа — стоя в ожидании там, в дворцовом саду, когда минуты проходили одна за другой, а ее жених не являлся. Завиану этот брак был не нужен, а его сегодняшнее опоздание показало, сколь низкого он о ней мнения. Как ей хотелось, чтобы можно было просто повернуться и уйти!
Так она думала там, в саду, дрожа от горя и ярости под плотными покрывалами. А потом он пришел и встал рядом с ней — человек, который должен был стать ее мужем, не желавший жениться жених. И горе и ярость сменились смущением. Лейла знала, что король красив, до нее доходили слухи о его диких любовных приключениях.
И вот он встал рядом с ней. Все сразу засуетились, задвигались, заговорили. А потом все успокоилось. И стало иным. Она ощутила исходивший от него запах бергамота и мужчины — мужчины с ног до головы.
Лейла прошла в спальню, и вид широкой кровати смутил ее. Она отвернулась, отдернула штору и заглянула в ванную комнату, где ее должны были подготовить к первой брачной ночи. Повсюду были зеркала. Посередине помещения стояла большая ванна. В этой ванне ее должны омыть перед тем, как она потеряет девственность.
— Не желаете ли, чтобы теперь я показал вам сады?
Его сарказм вызвал у нее первую искреннюю улыбку.
— Я оценила прелесть ваших песков, когда вертолет садился, — ответила Лейла ему в тон. — Вероятно, содержание их в таком порядке требует изрядных усилий.
— Невероятных! — поддержал ее игру Завиан, закатывая глаза, и ей захотелось рассмеяться.
Но она удержалась. Сейчас не время расслабляться. Не важно, что он — самый мужественный, головокружительно красивый мужчина, что такого она никогда раньше не видела. Не важно, что этот мужчина сегодня разделит с ней ложе и их тела сольются в одно. И не важно, что ей хочется броситься бежать, когда она его видит. Важно не выпустить ситуацию из рук и сразу же объявить о своих намерениях.
Если Завиан думает, что она будет молча ему подчиняться, он ошибается.
— Нам пора за стол, — сказал Завиан решительно, так решительно, что Лейла поняла: возражения были бы неуместны. — Нас ждет наш свадебный пир.
Она уселась за низкий стол, поджав ноги, коленями к Завиану, и вышколенный слуга наполнил два бокала сладким нектаром — густой смесью забродившего меда с фруктами и тертым миндалем. Этот нектар должен возбуждать желание, подогревать страсть. Его будут, как велит традиция, подавать им каждый день во время их пребывания в пустыне.
Лейла позволила Завиану поднести бокал к ее губам. Он вливал нектар ей в рот слишком быстро, и несколько капель попали ей на подбородок. Она стерла их и облизала пальцы, потому что надо было выпить все, до последней капли. Поднося Завиану его бокал, она чувствовала, что у нее дрожат руки.
Она этого не хотела. Не хотела подогревать его страсть.
«А ведь скоро ты будешь этому рада, — напомнила себе Лейла. — Скоро тебе будет приятно, что тот, кто призван стать твоим единственным любовником, отцом наследника трона Хейдара и других твоих детей, физически столь совершенен».
Надо пережить эту ночь, когда она впервые увидит обнаженное мужское тело, впервые исполнит свои супружеские обязанности. А со временем, может быть, его мужское естество перестанет страшить ее. Может быть, она скоро привыкнет…
Музыкант продолжал играть. Нежная мелодия действовала ей на нервы. Ее встревоженное сердце билось быстробыстро и не хотело вторить медленному ритму музыки.
Лейла поднесла мужу бокал, смотрела, как он пьет, и страшилась этих губ, которые скоро сольются с ее губами, страшилась этого тела, тяжесть которого скоро должна познать.
Столько ночей она провела одна! Бейджа рассказала ей коечто о том, что с ней будет, и обещала рассказать еще во время приготовления ее к брачной ночи.
Свадебный ужин был великолепен. Он состоял из фруктов и сладостей, которые не отягчают желудок, но обостряют чувства. В отличие от множества пышных блюд, которые подадут на стол во время официального приема.
Завиан съел и выпил все, что ему было подано. А она продолжала сидеть рядом с ним. Согласно обычаю. Они не разговаривали друг с другом. Только смотрели друг другу в глаза, наблюдали и ждали. Лишь в какуюто минуту он наклонился так близко, что она ощутила жар его тела.
Она пила мятный чай, чтобы освежить для него свое дыхание, а его взгляд скользил по ее телу, задерживался на крепкой груди. Лейла раньше не обращала особого внимания на свою грудь. Но теперь ее грудь ныла под его жадным взглядом. Вот их глаза встретились, и она чуть не задохнулась. Голова у нее вдруг закружилась, она вдруг ощутила желание почувствовать на своих губах вкус не фруктов, а его губ…
