— Куда вы хотите поехать, Линда? — Он, не спрашивая, начал называть ее по имени.
Кажется, для него все просто. Как она и рассчитывала… Впрочем, предсказуемость его реакций отчего-то не радовала. Линда сама себе не хотела признаться в том, что немного разочарована. Мэтьюс казался настолько одиозной личностью, а на деле обычный человек, которому осточертело собственное богатство и вседозволенность. Он даже не прилагает особых усилий и так знает, что девушка будет его.
— Можем немного покататься по городу, а потом отвезите меня домой, — попросила она.
— К вам? — Он приподнял брови, и Линда заметила, что на лбу у него несколько глубоких морщин. — Может быть, сократим маршрут и поедем ко мне?
— Вы не так меня поняли… Тони. — Если он отбросил церемонии, то почему она должна им следовать? — Я согласилась проехаться с вами в этой машине, потому что меня разобрало любопытство. Ничего больше.
— Вот как? Ничего больше? — Кажется, ей удалось его удивить. — Как мило с вашей стороны. Немедленно прекратите пить мое шампанское.
Линде потребовалась пара секунд, чтобы по его прищуренным глазам догадаться, что он шутит.
— И не подумаю. — Она сбросила туфли и с наслаждением пошевелила пальцами. — Вы не обеднеете, если я выпью бокал-другой. Даже если все ваше состояние ушло на эту бутылку, акции «Майкрософта» у вас остались, это я точно знаю.
— Хотите, подарю их вам?
— Нет, спасибо. Хотя я так и знала, что в вас отсутствует романтизм. Предлагать женщине, которую катаете в лимузине, в подарок акции все равно что преподнести ребенку сберегательные облигации на Рождество. Полезно, но немного разочаровывает.
— Отлично, в следующий раз я позабочусь о трехколесном велосипеде для вас. Или хотя бы о «Сони плейстейшн». — Он продолжал говорить с убийственно серьезным видом. Линде не удалось сдержать смешок. — Хотя половина из тех женщин, которых я катал в этом лимузине, с радостью ухватилась бы за мое предложение.
— А я-то думала, что единственная и неповторимая.
— Вы такая, — произнес Тони. Кажется, теперь он не шутил. Он поставил стакан с виски на мягко покачивающийся столик и немного придвинулся. — Послушайте, Линда, откуда вы взялись на этой вечеринке?
— Меня пригласил Ричард Сноу. — К счастью, чистая правда. — Мы с ним старые школьные друзья. Я призналась ему, что намерена скучать вечером, и он привел меня в «Тропический рай».
— Сноу — редактор отдела криминальной хроники, — проявил осведомленность Мэтьюс.
— Вы всех своих сотрудников знаете по именам?
— Конечно нет. Только тех, кто занимает руководящие должности.
— Но это все равно уйма народу.
— Действительно, — пожал плечами Тони. — Да и черт бы с ними. Линда, я не хочу говорить с вами о моих сотрудниках, я хочу говорить о вас.
— Тони, вы уже использовали часть методов из своего арсенала. Они не действуют, честное слово. Мы можем кататься и говорить о чем угодно, если вам действительно хочется — обо мне, но я не настаиваю на данной теме.
— Все финансисты так занудны? — Он отодвинулся, в глазах у него снова мелькнула смешинка. — Почему бы вам не принять комплименты как должное? Вы просто обязаны пару раз хлопнуть ресницами так, чтобы поднялся ветер, и пролепетать: «Ах, Тони, вы само очарование!».
— Приятно, что вам не чужда самоирония.
— Тем и спасаюсь. — Он дотянулся до стакана. — Так что, вы будете хлопать ресницами или я не дождусь?
Линда часто-часто заморгала.
— Отлично, — одобрил Мэтьюс. — Будем считать, что официальная программа пройдена. А теперь объясните мне, Линда Тайлер, зачем вы здесь?
Голос Тони изменился, стал более жестким и деловым. Линда заметила вдруг, что этот человек предельно собран. Конечно, он привык жить в мире, полном хищников, он сам хищник. На такую реакцию она не рассчитывала. В ее планы входило заинтриговать его, разобраться, что на самом деле скрывается под маской вечного плейбоя, и попробовать подобраться поближе к нему. Заставить расслабиться и наговорить лишнего, особенно когда он нетрезв. Но Мэтьюс, видимо, обладает исключительно разнообразным опытом и хорошей устойчивостью к алкоголю, и в чем-то поведение Линды показалось ему подозрительным. Нужно срочно исправлять ситуацию.
— Сама не знаю, — произнесла Линда своим наиболее честным голосом. — Тони, поверьте, я не привыкла вот так просто подцеплять мужчин в барах, и мужчине точно так же сложно подцепить меня. И не скажу, что ничего о вас не знаю и что меня интересует лишь, сколько нынче нулей у суммы на вашем банковском счете.
Тони молча смотрел на нее, ожидая продолжения.
— Я обычный финансовый консультант. Серая мышь. Мне просто стало любопытно. Если вы считаете, что мое поведение недопустимо, остановите машину, я выйду и мы никогда более не увидимся.
Тони потер двумя пальцами переносицу и вдруг спросил:
— Кембридж?
— Лондонская школа экономики, — улыбнулась Линда. — Моя мать англичанка, в Нью-Йорк я переехала после ее смерти.
— Я узнал английский акцент. И это архаичное построение предложений — вы словно читаете вслух Шарлотту Бронте или Джейн Остин. Что случилось с вашей матерью?
— Как вы прямо спросили об этом… Автокатастрофа. Мама любила большие скорости. Она сочла бы ниже своего достоинства передвигаться с той скоростью, с которой едет этот лимузин.
— Я могу велеть шоферу ехать быстрее, но колымага на это не рассчитана. — Мэтьюс допил виски. — Если вы примете мое приглашение как-нибудь прокатиться на другой моей машине…
— Не думаю, — отозвалась Линда. Несколько секунд Тони непонимающе смотрел на нее, потом произнес:
— Ах да.
Он не сделал попытки извиниться за бестактность, но подлил Линде еще шампанского. Она старалась пить шипучку очень осторожно. Шампанское — коварная вещь.
— Линда, хотите фруктов? — Тони нажал кнопку на панели рядом с собой, и дверцы бара распахнулись. Половину внушительного шкафчика занимала коллекция разнообразных бутылок, а вторая половина была уставлена тарелками с нарезанными фруктами и сыром. — Я запомнил, что вы не едите после шести, но при вашей фигуре об этом можно не беспокоиться.
— Вы непревзойденный знаток женских фигур, Тони. Наверное, вам можно верить. — Линда дотянулась до ближайшей тарелки и взяла ломтик папайи.
— Не жалуюсь на однообразие.
— Вам вообще грешно жаловаться.
— Я атеист, Линда. Грехи — это не ко мне.
— Именно потому вы так часто чертыхаетесь?
— Да, черт возьми.
— Ну и будете гореть в геенне огненной.
