Разница на этот раз заключалась в том, что Джоан не захотела больше терпеть.
Она тоже стала кричать, из ее глаз брызнули слезы – словом, начался очередной скандал, правда наиболее безобразный из всех. Достаточно сказать, что труды Джоан пропали даром: приготовленная ею курица так и осталась несъеденной, потому что, брошенная рукой Бена, шмякнулась о кафель кухонной стенки, а приправленный луком и специями рис разлетелся в стороны вместе с увесистыми брызгами апельсинового соуса. Часть их попала Джоан на лицо. Машинально слизнув с губ ароматную кисленькую каплю – во всех смыслах ставшую последней, – та прокричала:
– Все, с меня довольно, я подаю на развод!
И на следующий же день, чем безмерно удивила Бена, действительно осуществила свое намерение.
– Чушь? – усмехнулся Бен, возвращая Джоан к реальности. – Хочешь сказать, я все это выдумал? Твои прошлые шашни, интрижки и…
– Послушай, ты вроде бы не затем приехал на ранчо, чтобы отнимать у меня время подобными разговорами, – решительно перебила его Джоан.
Все-таки она стала уже не та, выбить ее из седла было сейчас гораздо труднее. И, похоже, Бен почувствовал это.
– Одно вытекает из другого, – сдержанно произнес он. – Если бы в свое время ты не изменяла мне, дело не дошло бы до развода и не возникло бы ситуации, из-за которой мне пришлось тащиться к тебе. Так что уж, будь добра, выслушай меня!
– Именно этого я добиваюсь – чтобы ты наконец перешел к делу, – усмехнулась Джоан. Затем, не удержавшись, добавила: – А не ворошил старье!
На губах Бена тоже появилась усмешка.
– Вот, уже теплее. Вижу, как тебе не терпится избавиться от меня!
– Я этого и не скрываю, – парировала она. – И это для тебя не тайна. Просто именно сейчас мне некогда, так что придется тебе задержаться здесь. Переночуешь в одной из спален, а завтра утром отправишься обратно.
Бен смерил ее взглядом.
– Когда же мы поговорим?
Джоан нетерпеливо пожала плечами.
– Сначала я закончу намеченные на сегодня дела. Не прерывать же их мне из-за твоего приезда.
– Действительно! – хмыкнул Бен.
Она сердито засопела.
– Представь себе! Я согласилась встретиться с тобой, но развлекать тебя светскими беседами мне некогда. Постарайся это понять. Я занята, поэтому не могу сказать точно, когда нам удобно будет поговорить. Кроме всего прочего, я здесь не одна, у меня гостит Пэтси.
– Хочешь сказать, что нам вообще не удастся побеседовать наедине? В таком случае для чего я ехал в такую даль? Могла бы еще по телефону предупредить, я бы тебя и не стал беспокоить. Потом сама бы все узнала!
– Послушай, что это за тон? – вспылила Джоан. – Почему ты так со мной говоришь?
– Потому что меня привело на ранчо важное дело. А ты все тянешь, не желаешь узнать в чем суть.
Джоан устало вздохнула.
– Я тебе объясняю, но ты не слушаешь. Вернее, слышишь только себя… Как это было всегда, – добавила она, помолчав.
– О, старая песня! – поморщился Бен. – Вечно во всем виноват я. А ты невинна как младенец.
Скрипнув зубами, Джоан произнесла:
– Хорошо, уступлю, кто-то ведь должен сделать это первым. Говори, что хотел сказать.
Бен машинально огляделся.
– В такой обстановке?
Джоан в свою очередь скользнула взглядом по шикарному убранству гостиной – белым кожаным диванам и креслам, толстым коврам, ультрамодным столикам, светильникам и тяжелой хрустальной люстре.
– Чем тебе не нравится обстановка?
– Я вовсе не мебель имел в виду, – хмыкнул Бен. – Я хочу как можно скорее поговорить с тобой, но не на ходу.
Джоан нетерпеливо переступила с ноги на ногу и произнесла многозначительно:
– Я никуда не иду.
– Боже правый! – закатил глаза Бен. – С каких это пор ты стала понимать все буквально?
Состроив гримасу, Джоан спросила:
– Так мы поговорим или нет?
Бен дернул плечом.
– Все зависит от тебя. Отложи дела, отведи меня в такое место, где нас никто не потревожит, и мы начнем беседовать.
– Беседовать? – Брови Джоан взлетели. – Судя по тому, что ты употребил именно это слово, времени для разговора потребуется немало.
– Я не знаю, сколько это займет времени! – вскипел Бен. – Вопрос непростой и, между прочим, касается твоего сына.
– Которого ты не пускаешь ко мне.
– Брось, – сузил Бен глаза, – не притворяйся. Тебе не хуже моего известно, что Джейми сам не особенно стремится на твое ранчо.
Джоан поспешно опустила ресницы, пряча выражение глаз. Это была больная для нее тема, потому что Джейми действительно предпочитал Лос-Анджелес. Правда, сейчас он стал студентом и много времени у него отнимают занятия, но все равно Джоан задевало то обстоятельство, что сын игнорирует ранчо Эль-Моррон. И не только ранчо, но и ее саму. Все-таки она мать Джейми! Не говоря уже о том, что именно ей выпало оплачивать его учебу в университете.
Вероятно, глубоко спрятанная обида на пренебрежение со стороны сына и заставляла ее думать, что это Бен не пускает мальчика на ранчо. Иллюзия помогала сохранять чувство собственного достоинства.
– Ты приехал оскорблять меня? – Джоан гордо вздернула подбородок.
Сунув руки в карманы джинсов, Бен качнулся с носка на пятку и обратно.
– Очень нужно! А вот ты, по-моему, абсолютно не горишь желанием говорить со мной.
– Угадал.
Бен стиснул зубы так, что заходили желваки на скулах.
Не нужно было вообще приезжать сюда! – вспыхнуло в его мозгу. – Как будто я не знал, какой прием меня здесь ожидает! Да и смешно надеяться на любезность со стороны бывшей супруги. Мерзавка Ирма! Это по ее милости я вынужден унижаться здесь.
– Но так как беседы не избежать, то придется поговорить, – тонко усмехнулась Джоан. – Тем более что дело, по твоим словам, касается Джейми.
– Что значит «по моим словам»? – мгновенно ощетинился Бен. – Полагаешь, я выдумал этот повод, чтобы иметь счастье лицезреть тебя?
– Не знаю, не знаю…
Несколько мгновений Бен сверлил Джоан взглядом, испытывая острое желание повернуться и, хлопнув дверью, покинуть этот роскошный дом, прыгнуть в свой «додж» и укатить в Лос-Анджелес.
Заметив выражение его лица, Джоан рассмеялась.
– Ладно, не испепеляй меня взглядом. Как видишь, я тоже не утратила способности шутить. – После короткой паузы она добавила: – Так что там у Джейми? Надеюсь, он не прикончил кого-нибудь из ревности, все-таки у него твои гены…
Из глаз Бена словно брызнули искры. В эту минуту он готов был бросить в лицо Джоан любую грубость… но ему удалось сдержаться. То, что привело его сюда, было важнее личных обид.
