Тревис внимательно посмотрел на нее, затем кивнул и легонько повернул за плечи к широкой дубовой лестнице.
— Пойдем. Но мне еще нужно забрать ваши вещи из машины.
Его прикосновение обожгло Натали даже через плотную ткань пиджака. Приятное тепло разлилось по всему телу. Молодая женщина отстранилась и мгновенно взлетела по ступенькам на самый верх.
— У тебя очень красивый дом, — неуверенно произнесла она, стараясь сгладить неловкость.
— В этом нет моей заслуги, — небрежно бросил Тревис. — Я только решил, в каком стиле хочу дом. Остальное сделала малышка Кэрри.
Имя женщины он произнес с особой нежностью, которая неожиданно больно задела Натали. Интересно, кем ему приходится «малышка Кэрри»? Сердце тоскливо сжалось.
Возьми себя в руки, резко обругала себя Натали. Тебя не должны интересовать ни Тревис Велан, ни его девушка.
— Если вдруг тебе интересно, Кэрри — моя сестра, — Тревис словно прочитал ее мысли.
Ей не интересно!
Да, она кривила душой, но Тревису об этом знать не обязательно.
Он распахнул красивую резную дверь, зажег свет и жестом пригласил Натали войти.
— Здесь ночует Кэрри, когда приезжает ко мне в гости.
— Уверен, что она не будет против? — Натали застыла у порога, пораженная красотой комнаты.
Изголовье кровати из резного дуба было выполнено в виде солнечных лучей. Шкаф и тумбочки по бокам дополняли ансамбль. Светло-бирюзовая лампа на прикроватном столике, расписанная индейскими мотивами, и яркая мексиканская шаль на белоснежной стене отлично сочетались. Очевидно, хозяйка комнаты продумала все детали, начиная от расшитых национальными мотивами наволочек до акварели, висящей над антикварным креслом-качалкой. Здесь царила гостеприимная, доброжелательная атмосфера.
— Кэрри не будет возражать, — сказал Тревис, ставя в центр огромной кровати переносную люльку с ребенком. — Она приезжает сюда всего пару раз в год. Обычно на Рождество, или когда вся семья собирается у меня на ежегодный пикник по случаю Дня независимости.
— Твоя сестра — прирожденный дизайнер, — задумчиво произнесла Натали. — У нее отличный вкус.
В юности она всегда мечтала оформить квартиру, в которой жили они с отцом, в определенном стиле, тщательно подобрать аксессуары. Но подобный ремонт стоил очень дорого, и семья Перез не могла себе этого позволить. Только после смерти отца, продав квартиру и купив жилье поменьше, на разницу в стоимости Натали обустроила свое гнездышко.
— Все в порядке? — Тревис легонько коснулся ее плеча.
Каждое его прикосновение ощущалось, словно электрический разряд.
— Все хорошо, — кивнула Натали, отстраняясь.
Тревис снова внимательно посмотрел на бывшую возлюбленную, затем развернулся к двери.
— Ладно. Схожу в машину за вещами.
Спустя несколько минут он возвратился и принес складную кроватку, которую купил Дэвид, когда Натали с малышкой попали в Ройал.
— Тебе еще что-нибудь нужно?
— Нет, спасибо, — больше всего Натали хотелось, чтобы он оставил ее одну и дал собраться с мыслями.
Слабый звон часов, донесшийся снизу, известил, что наступила полночь. Тревис вплотную приблизился к Натали. Молодая женщина завороженно наблюдала, как он склоняется над ней. Сердце бешено колотилось, грозя вырваться из груди.
Горячее дыхание Тревиса обожгло щеку. Натали решила, что он собирается поцеловать ее, и приготовилась дать отпор. Но вместо этого Велан легонько коснулся пальцами ее лица и прошептал:
— С Новым годом, Натали. Поговорим утром. Спокойной ночи.
Он резко выпрямился и, не оглядываясь, вышел из комнаты.
Тревис никак не мог заснуть. К тому же сильно болела голова — очевидно, сказывалась усталость. Всего несколько часов назад он мечтал о бутылке холодного пива, горячем душе и уютной постели. По крайней мере ему удалось насладиться пивом и душем. Что ж, уже неплохо. Теперь была и постель, вот только сон никак не шел.
За окном уже светало. Тревис взглянул на часы, стоящие на прикроватном столике. Похоже, выспаться не придется, слишком о многом нужно было подумать этой ночью.
Он никак не мог понять, почему Натали не сообщила о своей беременности. По какой причине она решила вычеркнуть отца из жизни малышки? Конечно, они расстались не очень хорошо, но это еще не значит, что Тревис не будет любить собственную дочь.
При мысли о том, что, не попади Натали в переделку, он мог никогда не узнать о ребенке, Тревис похолодел.
Оставался еще один вопрос. Кто и по какой причине преследовал Натали и малышку? Гнев сменился тревогой. Никто не смеет причинить вред его дочери и ее матери!
Раздумывая над сложившейся ситуацией, Тревис решил повременить с возвращением на работу. В конце концов, из-за поездки в Оберсбург он и так отсутствовал два месяца. Еще пара недель уже ничего не решит.
Первое, что он сделает в понедельник утром, это позвонит помощнику и даст необходимые распоряжения на время своего отсутствия. Пока мерзавцы, угрожающие Натали и ребенку, не окажутся за решеткой, он не успокоится.
После принятия этого решения Тревис немного успокоился. Осталось только помочь Натали восстановить память. Тогда она сможет назвать имя негодяя, который ее преследует.
Раздался приглушенный детский плач. Несколько секунд спустя, открылась соседняя дверь, и Тревис услышал, как Натали успокаивает малышку. Он снова посмотрел на часы. Похоже, ребенку пора завтракать.
Тревис отбросил в сторону одеяло и поднялся. Натянул джинсы и спустился вниз. Судя по вчерашней реакции Натали на Флаффи, ей не очень понравится столкнуться с псом на кухне.
Пронзительный женский вопль, сопровождаемый детским плачем, подтвердил его наихудшие опасения. Когда Тревис наконец влетел на кухню, перед ним открылась необычная картина.
Натали, крепко держа ребенка, вжалась в дверцу холодильника. Флаффи стоял перед ними и грустно смотрел на перепуганную женщину. Услышав шаги, пес повернул к хозяину морду, словно спрашивая: «Чего она так кричит?»
— Флаффи, ко мне! — скомандовал Тревис. Пес немедленно повиновался и улегся у ног хозяина.
Затем Тревис подошел к застывшей от ужаса Натали и осторожно прижал ее и дочь к груди. Малышка тут же затихла. Чувствуя на своей обнаженной груди горячее дыхание, Тревис старался не думать о том, что его все еще волнует присутствие этой женщины.
— Все хорошо, милая. Флаффи никогда не причинит зла ни тебе, ни малютке. Он просто проявил к вам дружеский интерес.
— Что здесь творится? — раздалось ворчание Моза. Он возник на пороге кухни в одних только кальсонах и теперь угрюмо разглядывал неожиданных гостей из-под нахмуренных седых бровей. — Это что, ребенок?
