Она едва не подавилась хлебом. Пришлось взять чашку с кофе и сделать большой глоток. Райан не соответствовал сложившемуся в ее сознании стереотипу. Военные, согласно ее мнению, должны быть задумчивыми, сдержанными и молчаливыми. Джессика предполагала, что он окажется тихим и хладнокровным, но в реальности все обстояло иначе. Либо он очень открытый человек, либо прилагает огромные усилия, чтобы им казаться.
– Извини, я поперхнулась, – запинаясь, пробор мотала она.
Райан, явно не убежденный, потянулся за очередным сэндвичем:
– Как скажешь.
Она вздохнула:
– Ты прав, в прошлом году в моей жизни произошло очень много событий, но я просто не ожидала, что придется беспокоиться о тебе снова. Не думала, что ты собираешься вернуться на службу. Вот и все.
Джессика не лгала. Конечно, она будет о нем беспокоиться. Но мысли ее касались не только армии – мысли, которым она не хотела вновь поддаваться, которые все это время старалась задвинуть в глубь сознания.
– Джессика?
Изобразив на лице довольное выражение, она посмотрела на Райана:
– Я в порядке, честное слово. Расскажи о себе. Чем ты хочешь заняться дома? У тебя есть где остановиться?
Джессика затаила дыхание. Она не могла поселить его в своем доме. Не сейчас. Она и так прилагала много усилий, пытаясь держать себя в руках.
– Спасибо, у меня есть место для ночлега.
Джессика в очередной раз смутилась, услышав его ответ. При взгляде на друга она чувствовала умиротворение и беспокойство одновременно. Ей было трудно поверить, что человек, написавший ей все эти письма, благодаря которым она сумела выкарабкаться и пережить трудные времена, сидит напротив нее.
Блеск глаз Райана стал мягче, когда он улыбнулся, на загорелом лице появились морщинки от смеха.
– Надеюсь, ты сможешь дать мне несколько полезных советов. – Он сделал паузу, отпивая кофе. – Скажи, как поладить с двенадцатилетним мальчиком, который меня видеть не хочет.
Сердце Джессики сочувственно сжалось, но она это проигнорировала.
– Почему ты решил, что он не хочет?
Райан поморщился:
– Я имею в виду, что он встает и выходит из комнаты, как только я вхожу. С трудом терпит мое присутствие во время еды, сидит молча и не поднимает глаз.
– А твои родители?
Он улыбнулся:
– Взволнованы тем, что их единственный сын вернулся домой, и жаждут, чтобы я воссоединился со своим сыном.
Джессика немного поразмышляла над этим. Опустив ноги на пол, она наклонилась к Райану:
– Я знаю, мои слова прозвучат банально, но нужно просто дать ему время. Ты долго отсутствовал, мальчик должен привыкнуть. Он, наверное, сердится на тебя за то, что ты уехал и не появлялся, желает получить ответы. Ты должен дать ему понять, что он может задавать тебе любые вопросы, какие захочет, а ты ответишь на них прямо и честно.
Райан закрыл глаза и откинулся на спинку стула. Джессика видела его мучения, только с ней он мог выговориться. Да и сама она, обсуждая проблему с сыном, отвлекалась от мыслей о его привлекательности.
В присутствии Райана в ее душе пробуждались давно забытые чувства, и мрачное прошлое отступало, открывая дорогу светлой надежде на лучшее время.
Он грустно улыбнулся:
– Ты права, но иногда я задаюсь вопросом, не стало бы ему лучше, если бы меня не было.
Джессика покачала головой. Райан был не прав и знал об этом.
– Почему бы тебе не попрактиковаться на мне? – мягко предложила она. – Представь, что я Джордж.
Он кивнул, но продолжал молчать. Джессика сделала глубокий вдох:
– Ладно, я начну. Почему ты так долго был на войне? Почему не приехал домой и не остался со мной?
Райан закрыл глаза:
– Я не могу ответить на этот вопрос.
Джессика снова вздохнула и откинулась на спинку стула. Недолго думая она коснулась его руки, желая придать ему сил даже в ущерб собственному эмоциональному состоянию.
– Если ты не можешь быть честным со мной, как ты собираешься быть честным с мальчиком, который хочет услышать от тебя только правду?
Райан провел по ее ладони большим пальцем. Ей было так приятно его прикосновение, что она испугалась, но не стала высвобождать руку.
Когда Райан был готов говорить, он отпустил Джессику, взял стул и уселся прямо напротив нее. Она буквально заставляла себя дышать, контролируя каждый вдох и выдох.
– Хорошо, давай поговорим, – решительно произнес он.
Она кивнула, будучи по-прежнему в растерянности от его прикосновения.
Райан зажмурился, потом открыл глаза и пристально посмотрел на Джессику:
– Я уехал потому, что уехать было легче, чем остаться. Я струсил, хотя должен быть остаться с тобой.
Джессика молча сглотнула, на ее глаза навернулись слезы.
– Продолжай, – хрипло произнесла она.
– Я убедил себя в том, что тебе будет лучше без меня, и чувствовал вину за смерть твоей мамы. Я считал, что, если бы любил ее больше, она бы выжила. Все думали, что у нас идеальный брак, и это было почти правдой, но потом, когда она заболела, наша жизнь пошла под откос, и через некоторое время мне стало легче с ней расстаться, чем смириться с ее смертью. – Он помолчал, потом добавил: – Или остаться с тобой.
Джессика встала и отошла от Райана на несколько шагов. Она не могла ничего с собой поделать. Слезы катились по ее щекам. Прежде ее обижали и бросали, но и она хорошо знала, каково причинять кому-то боль.
– Джесс?
– Прости, просто я…
– Я сказал что-то не так? – Он казался взволнованным.
Подняв руку, она смахнула с щек слезы. Прежде чем она успела обернуться, Райан обхватил ее предплечья.
– Мне не следовало всего этого говорить, но как только я начал…
Джессика закрыла глаза, потом повернулась к нему. Она пыталась не допустить того, чтобы в их беседу вмешивались ее собственные чувства, но сделать это было трудно. Практически невозможно.
– Однажды я тоже потеряла близкого человека, Райан, вот и все. Услышав твой рассказ, я о нем вспомнила. Не знаю, с чего вдруг на меня нахлынули воспоминания.
Он с сомнением посмотрел на нее, но ничего не ответил. Затем его взгляд стал отстраненным. Казалось, Райан воздвиг между собой и Джессикой невидимую преграду.
Джессика не хочет думать о своем прошлом. У них есть нечто общее. Именно поэтому она его понимает. А если бы она захотела рассказать ему собственную историю, он, наверное, почувствовал бы к ней то же самое. Но она не хотела делиться. Меньше всего Джессика намеревалась обременять его своими проблемами.
